Кекс в большом городе

В конце концов приключение завершилось успешно, Оля добралась до моей квартиры, но на ее звонки никто не отзывался. Девочка, решив, что я ушла по своим делам, мирно села на подоконник, решив спокойно ждать.

Узнав о приключениях подростка, я покачала головой.

– Понимаешь, я разбила телефонную трубку от злости на одного очень глупого мужчину по имени Коля, вот почему сотрудник службы безопасности «Марко» до меня не дозвонился. Наверное, он набирал домашний номер. Уж извини, что так вышло, просто ерунда! Мне парковщик сказал: ты удрала через дырку в заборе, отправилась покурить…

– Я даже не прикасаюсь к сигаретам, – воскликнула Оля, – ей-богу!

– Знаешь, – протянула я, – когда я вышла от Федора, увидела тебя в кресле с книжкой. Вернее, подумала, что ты, а на самом деле это просто оказалась девочка, очень похожая на тебя, в белом платье, наверное, она пошла смолить сигарету, это ее видел парковщик! Бедная ты моя. Вокзал опасное место для школьницы!

– Ничего же не случилось, – тихо сказала Олечка, – вы меня не выгоните? Честное слово, мне идти некуда!

Я обняла худенькие плечи ребенка, жалость охватила меня, девочка такая маленькая, тощенькая.

– Нет, конечно, останешься пока у нас. Скоро вернется мой муж, он ми…

Остаток фразы замер в горле, наверное, не стоит пугать Ольгу рассказом о месте работы Олега.

– …милый добрый человек с большими связями, – закончила я. – Кстати, дочь моей подруги Томочки, Кристина, тоже наполовину сирота, и оказалась она в нашем доме совершенно случайно, почти так же, как ты. Как-нибудь расскажу тебе ее историю [3] . Я к чему вспомнила – не ты первая попадаешь в беду, любые испытания можно преодолеть.

3

Ситуация, о которой сейчас вспоминает Виола, описана в книге Дарьи Донцовой «Черт из табакерки», издательство «Эксмо».

Оля наклонила голову, шмыгнула носом и тихо забормотала:

– Дай вам бог здоровья, тетя Виолина, счастья и денег!

– Для начала давай перейдем на «ты».

– Хорошо.

– И я не «тетя Виолина», а просто Виола или Вилка, называй, как тебе удобней.

В глазах Ольги запрыгали бесенята.

– Вилка прикольней.

– Значит, решено, безо всяких «теть». Ты, наверное, устала, хочешь есть и спать?

– Вы обо мне не беспокойтесь, – рассудительно ответила Оля. – Устроюсь, где прикажете, тут, у плиты, на полу могу. Есть мне не надо, я мало кушаю, кусочка хлеба на ночь хватит, только не выгоняйте. Не думайте, я не стану на вашей шее сидеть, отработаю за жилье, квартирку помою, кастрюли начищу, постираю, поглажу, я все умею, все могу! Мне бы только паспорт получить. Живо на работу пристроюсь, на стройку, обед варить.

– Это неперспективно, надо учиться. И потом, мы договорились перейти на «ты».

– Оно понятно, так ведь и жить где-то надо, и одеваться, и продукты покупать! Зарплата требуется, за так ничего не дадут, – по-крестьянски деловито рассуждала девочка.

– Иди в ванную, – я решила прекратить разговор, – вымойся как следует, поешь – и в кровать. Спать и жить будешь в угловой комнате, она у нас гостевой считается.

– Вилка! Я отработаю, – захлюпала носом Оля, – не сомневайся, не лентяйку пустила.

– Ничего не надо.

– Нет, – уперлась Оля, – завтра же полы помою.

Мне стало бесконечно жаль Олечку, бедная девочка не способна понять, что на свете встречаются люди, которые делают добро просто так. И потом, я слишком хорошо помню свое неприкаянное детство, знаю, каково это, ощущать себя никому не нужной, пригретой из милости.

– Иди мойся! – рявкнула я.

– Ой, не сердись, – воскликнула Оля и мухой полетела в ванную.

Пока девочка приводила себя в порядок, я живо пожарила омлет, раскрыла коробочку мармелада в шоколаде и включила телевизор.

Оля вышла из ванной, закутавшись в полотенце, она лениво потыкала вилкой во взбитые яйца, с трудом проглотила пару кусочков, отказалась от конфет и прошептала:

– Я очень устала.

Я отвела ребенка в комнату, уложила в кровать, погладила по голове, подоткнула со всех сторон одеяло и сказала:

– Спи, все несчастья остались в прошлом. Знаешь, у судьбы для каждого человека припасено два мешка, в одном счастье, в другом горе. Обычно богиня судьбы черпает по очереди то из одного, то из другого. Но иногда бывает, что мешковина рвется и тогда все содержимое высыпается разом. В твоем случае беды вывалились дождем, они попросту теперь иссякли, впереди тебя ждут только радость и счастье.

– Хорошо, кабы так, – сонно пробормотала Олечка и мирно засопела.

Я пошла к двери, но потом кто-то невидимый ткнул меня между лопаток, я повернулась. Олечка лежала на боку. Одна ее ручонка свесилась из-под одеяла. Маленькая кисть, белая, с длинными «музыкальными» пальчиками, под кожей видны слегка вздувшиеся вены. На секунду я замерла: что-то не так! Что? А? Но тут же к горлу подкатил комок, и я поняла, что через секунду истерически разрыдаюсь от жалости к Олечке и невесть откуда налетевшей тоски.

Утром я вскочила ровно в восемь и, написав: «Жди меня спокойно, не скучай, я постараюсь побыстрей вернуться», вышла из квартиры. Дверь следовало тщательно запереть снаружи на два замка. Я раскрыла сумку, вытащила связку…

– Доброе утро, Арина Лебединовна! – гаркнули над ухом. Ключи брякнулись на пол.

– Кто тут? – подпрыгнула я.

– Дык… это самое … Макс.

Я осторожно повернула голову, около стены возвышалась гора мышц, втиснутая в черный костюм и белую рубашку, могучую шею объемом больше моей талии украшала узкая полоска ткани с кривым узлом. От мужчины несло одеколоном. У меня защипало в носу, назойливый удушливый аромат вползал в легкие и, похоже, собрался там остаться навечно.

– Разве вас не предупредили? – загудел Макс. – Из «Марко» не звонили? Вот козлы! Охранник я ваш! Таперича всегда рядом буду, только свистните, сразу на помощь брошусь.

Я перевела дух.

– Федор, начальник пиар-отдела, обронил фразу о секьюрити, но я думала, он не всерьез.

– Какие уж тут шутки, – вздохнул Макс.

– Ладно, – кивнула я и снова распахнула дверь, – идите в квартиру, садитесь и ждите, пейте чай, кофе, смотрите телик, вернусь не знаю когда!

Секьюрити вытаращил глаза, потом пробормотал:

– Вы чегой-то не врубились. Теперь я везде с вами хожу.

– Как это везде? – насторожилась я. – Вы не квартиру стеречь собрались?

– Нет, конечно, ваше тело, – пояснил Макс, – будем постоянно находиться рядом. Куда иголка, туда и нитка.

Слегка обескураженная, я кивнула и вызвала лифт. Не успела кабина приехать на этаж, как Макс ринулся к ней.

– Нукось, – приказал он, – в сторону отошли.

– Зачем? – изумилась я. – Хочу к машине спуститься.

– Хочуха у вас больше не живет, – гаркнул Макс, – в целях безопасности теперь всегда будете слушаться меня. Сначала я проверю кабину, потом по моему приказу вы вперед шагнете. Лады?