Кембриджская пятерка

В МИДе Великобритании Кернкросс заменил в качестве источника документальной информации другого агента, члена «кембриджской группы» Дональда Маклина, получившего назначение на пост третьего секретаря английского посольства в Париже. Однако 10 октября 1937 года Арнольд Дейч, въехавший в Англию по австрийскому паспорту, по соображениям безопасности был отозван в Москву. Решение Центра было продиктовано тем, что в результате провала одного из сотрудников нелегальной резидентуры английской контрразведке стало известно о том, что целая серия австрийских паспортов была получена незаконным путем. Поэтому Центр решил временно отозвать Дейча. Из материалов Центра следует, однако, что в конце того же года он приезжал на десять дней в Лондон, чтобы восстановить контакт Дональда Маклина с советской разведкой.

В апреле 1938 года «Лист» был передан на связь руководителю «легальной» резидентуры в Лондоне Григорию Графпену (оперативный псевдоним «Сэм»), который стал курировать всю «Кембриджскую пятерку». Но в ноябре 1938 года «Сэм» был отозван в Москву, а 29 декабря арестован «за связь с троцкистами». Суд приговорил Григория Графлена к пяти годам исправительно-трудовых лагерей, и до декабря 1943 года он находился в заключении. «Листа» на связь принял сотрудник «легальной» резидентуры Анатолий Горский.

В МИДе Великобритании Кернкросс проработал до конца 1938 года, когда из Уайт-холла он был переведен в Министерство финансов. В английском дипломатическом ведомстве он поработал в нескольких отделах, однако закрепиться там в качестве кадрового дипломата ему не удалось. Объясняя причины увольнения «Листа» из МИДа, Горский в оперативном письме в Центр писал: «Сам он утверждает, что уволен оттуда только потому, что не окончил “Паблик скул”, а это в МИДе — цитадели снобизма и реакции — считается пятном, могущим погубить карьеру новичка даже с самыми блестящими способностями. “Стюарт” (в то время один из псевдонимов Дональда Маклина. — В. А.) как-то сказал мне, что “Лист” уволен только потому, что на фоне бездарной, но титулованной массы он сильно выделялся и пришелся не ко двору. Я считаю, что этому объяснению можно вполне верить».

Хотя в Министерстве финансов разведывательные возможности Кернкросса значительно сузились, он сумел передать советской разведке ряд интересующих ее документов, в том числе — об экономическом сотрудничестве Германии с Англией и США. Из документов «Листа» следовало, что США и Великобритания усиленно вооружают Германию, чтобы направить ее агрессию против Советского Союза. Только с октября 1924 года и до конца 1929-го германская промышленность получила через банки США свыше миллиарда долларов (по современному курсу эту сумму смело можно умножить на десять). К началу 1930-х годов в Германии действовали филиалы свыше шестидесяти американских компаний. Германия заключила с США свыше 160 картельных соглашений о разделе рынков, причем ведущая роль в этих соглашениях принадлежала Берлину. Концерн «И. Г. Фарбениндустри», «Стальной трест», в котором участвовал и британский капитал, «Сименс-Шуккерт» и другие получали многомиллионные американские и британские кредиты.

Паутина картельных договоров соединила германский Рур с банкирами Уолл-стрит и британского Сити. К моменту нападения Японии на американскую военно-морскую базу в Пёрл-Харборе только инвестиции крупнейшей американской нефтяной компании «Стандард ойл» в Германии составляли 120 миллионов долларов. Эта компания контролировала 90 процентов нефтяного рынка Германии и в годы войны продолжала исправно снабжать гитлеровскую армию горючим. Торговля с нацистами продолжалась до окончательного поражения Третьего рейха, несмотря на то, что в декабре 1941 года Германия объявила войну США, а от германских бомб и торпед гибли американские корабли, доставлявшие в Европу вооружение и продовольствие для Великобритании и СССР.

Такая политика американского капитала не была, разумеется, случайной. После Великой депрессии 1929— 1933 годов, когда американские товары перестали пользоваться повышенным спросом на мировых рынках в результате конкуренции окрепшей европейской промышленности, американским фирмам стало крайне выгодно вкладывать капиталы в милитаризацию экономики Германии, что давало немыслимую норму прибыли — до 100 процентов на вложенный капитал. Окрепшая в результате американских займов экономика Германии стремилась к мировой экспансии, что чутко уловил Гитлер, сделавший ставку на завоевание Германией мирового господства военной силой. В результате Второй мировой войны, к развязыванию которой «приложили руку» и крупнейшие монополии США, экономика Европы вновь была разрушена. Это позволило США в послевоенный период надолго утвердиться в качестве основного поставщика своей промышленной продукции на европейские рынки.

Как уже отмечалось, в феврале 1940 года по указанию нового наркома внутренних дел СССР Берии резидентура НКВД в Лондоне была ликвидирована. Это было связано с бегством в США Александра Орлова, который ранее возглавлял здесь нелегальную резидентуру и имел непосредственное отношение к работе с «кембриджской группой». После бегства Орлова в США связь с «Кембриджской пятеркой» была временно прекращена и возобновлена лишь в декабре 1940 года после повторного приезда в Лондон, но уже в качестве руководителя «легальной» резидентуры, отозванного ранее в Москву Анатолия Горского.

Перед Горским (оперативный псевдоним «Вадим») была поставлена основная задача — восстановить связь с «Кембриджской пятеркой». В кратчайшие сроки «Вадим» ее решил, однако встречаться с Кернкроссом и другими членами «пятерки» ему приходилось буквально под грохот бомб германской авиации, которая регулярно бомбила Лондон. В этой связи нельзя не отметить следующий парадоксальный факт: налеты германских люфтваффе фактически оплачивались... британскими ВВС. Дело в том, что они делали отчисления за используемое горючее для отражения этих атак британскому филиалу фирмы Рокфеллера «Стандард ойл», которая затем переправляла средства в нацистскую Германию. Эти деньги хранились на счетах «Стандард ойл» в банке «И. Г. Фарбениндустри» вплоть до конца войны.

На встрече с «Листом» в декабре 1940 года «Вадим» выяснил, что тот с июля 1940 года работает личным секретарем лорда Мориса Хэнки, занимавшего пост председателя Британского комитета по науке, канцлера герцогства Ланкастерского и министра без портфеля «военного кабинета».

Секретарь лорда Хэнки

«Лорд Хэнки, — писал в своих мемуарах Юрий Модин, — одна из наиболее интересных фигур в политической жизни Англии XX века. Он начал свою карьеру офицером разведки морского флота и стал со временем одним из основателей секретной службы Великобритании. В начале 1930-х годов он сделал подробнейший доклад о бешеной гонке вооружений в Германии и подал первый сигнал тревоги, сообщив, что нацисты проводят эксперименты с биологическим оружием. В 1938 году, сразу же после аншлюса [8] , ему было дано важное задание: основываясь на плане организации гражданской обороны в чрезвычайной обстановке, создать специальные подразделения внутри страны.

8

Аншлюс — захват Австрии фашистской Германией 11—12 марта 1938 года.

Когда Кернкросс стал секретарем Хэнки, Уинстон Черчилль уже пришел к власти. Хэнки, бывший министр без портфеля в правительстве Чемберлена, несколько утратил свое влияние, но продолжал оставаться главной фигурой в секретной службе. В свое время он составил для Чемберлена очень важный отчет о состоянии британских служб контрразведки, разведки и расшифровки кодов. В этом докладе Хэнки предложил провести ряд реформ и создать совершенно новую службу — диверсионно-подрывную (Исполком специальных операций).

Параллельно с работой в секретной службе Хэнки председательствовал по крайней мере в десятке комиссий по делам обороны, безопасности, научных исследований и даже почты. Одно время он занимал пост министра почт и телеграфа. Стоило возникнуть какой-либо проблеме, как английский кабинет создавал комиссию или подкомиссию во главе с неутомимым Хэнки. Это был безотказный труженик, всегда готовый свернуть горы работы, от одной мысли о которой шарахались другие министры.

Такое экстраординарное положение обеспечивало ему и всяческие привилегии. Он не был министром в полном смысле слова, но тем не менее имел доступ ко всем самым важным правительственным документам. Сообщения чрезвычайной важности, касающиеся внешней политики, обороны, промышленности и координации научных исследований, постоянно ложились к нему на стол».