Кембрия. Трилогия

– Что?

– Она читала нам Писание. Неметона же крестилась, слышал? Так вот, в книге сказано: Бог оставляет человеку право на выбор. Ведь если все предопределено – в чем тогда будет слава и честь? Потому нам и оставлена наша доля славы. Или позора, кто как выберет. Но – наша. Значит, когда Хранительница оставляет долю славы вождям, а те – простым воинам, это по правде. А правда удваивает силы…

Совет Свободных собрался на следующий день – к самому вечеру. Немайн к этому времени уже – глаза нараспашку. Как раз не надо щуриться – ни от яркого света, ни от темноты. Но не в этот раз. Свет факелов, плотный и колючий, бил в лицо, приходилось прикрывать веки. Людей… Сейчас Немайн видела только первый ряд – рост, что поделать. Трибуну, увы, сколотили маленькую, точно по Вегецию – на одного оратора. Как полководцу для обязательной перед боем речи. У Немайн горло пересыхало от одной мысли, что этим полководцем наверняка окажется она. Настроение у граждан агрессивное. Что и неудивительно. Полтора месяца назад все они числились диведцами. Теперь же Дивед в одиночку противостоял сильному врагу.

Никакой помощи от бывших владений короля Мейрига ждать не приходилось. Слабая родня попряталась по городам и клановым крепостям. Сильный Артуис прислал монаха. Видимо, опасался, что иному посланцу и рыло начистят. Хотя положение нового короля Гвента настолько же хуже губернаторского, насколько король выше. И посол в рясе, бедняга, оказался принужден говорить неприятное в лицо нескольким тысячам человек. Причем не больно добрым да умиротворенным – торопливо собирались, шагали или ехали – иные и по пять римских миль, не самый ближний свет. Покидали семьи – причем знали, что скоро доведется это сделать надолго. Кое‑кому и навсегда. А им говорят это:

– …может удерживать города ополчением. Какое‑то время. Но столица осаду бы не выдержала. Ополчение осталось в поле… На стенах женщины и дети. Саксы требовали только свободного прохода! У короля не было выбора. Ему пришлось их пропустить. Тем более что там были уэссексцы. Эти – христиане. Можно взять клятву.

– Сестре Пенды их король тоже давал клятву! – крикнула Этайн. – А только без носа и ушей оставил. Так что я бы не верила!

И гордо посмотрела на Немайн. Мол, знай ирландцев. Пришлось в ответ слегка кивнуть. Мол, слышала.

– Нам нужно время, – сказал посланец Артуиса, – вывести людей из Кер‑Вента. Хотя бы в крепости кланов на холмах. Потом…

Все решится гораздо раньше этого «потом»: или саксы захватят Дивед, или будут разбиты. Тогда королю Артуису придется думать – как жить. Либо зажатым с двух сторон саксами – история учит, что в таких условиях жизнь кельтского королевства недолга, – либо получив в соседи короля Британии, попробовавшего вкус победы… И не испытывающего особой благодарности к стране, пропустившей врагов. Впрочем, сейчас король Эргинга и, уже очевидно, Гвента западным соседям ничем не обязан, а потому сможет загладить. Если будет перед кем.

Хорошо хоть подробности прислал. Не сражения – тут он знал меньше Немайн – обстановки. Хотя наверняка описал ее более бедственной, а саксов более грозными, чем на самом деле. Что плохо – гленцы сочувствовали своим и рвались на помощь. Стоять против этой силы было глупо. Оставалось возглавить.

– Значит, война и поход?

– Война и поход!

Орут, кажется, единогласно. Можно понять. Странно другое – они вроде рады. Да, давно Дивед не воевал… Опаску же перед саксами – никак не страх, но вбитое горечью поражений уважение к варварам как военной силе – сняло присутствие богини войны. Да, великая и ужасная! Вот только враг – совсем не дуболомы. А гленцы… Гленцы смотрят в рот и ждут истины. Скажи им, что у богини в одном широком рукаве припасена маленькая бутылочка вина, а в другом – кубок, решат, что так и надо. Верно, надо. Теперь уже видно, что надо…

– Хорошо. Договор помните? Так вот. Раз мне доведется вести вас в бой, слушайте. И если кто скажет, что не слышал, живо станет короче на голову, будь он простой воин, вождь или рыцарь. Первое и главное – полная власть главнокомандующему. То есть мне. Как скажу – делайте. Спрашивать «зачем?» можно. Пока приказ не отдан. После – исполнять. Не успели спросить до – зададите вопрос после того, как выполните. Ясно? Второе. Я жду от кланов не только бойцов, но и запасов. Или денег на их приобретение, хотя лучше – самих запасов. Воины, знаете ли, деньги не едят. Война может продлиться больше установленного срока в шесть недель. Дальше. Крепость нужно отстроить. По договору. Она реку защищает. Так что в поход пойдут не все. Для дальнего похода я прошу от кланов сто двадцать копейщиков. Девяносто лучников. Всех – снабженных наилучшим образом. И отряд ирландских пращ. Две сотни человек для службы снабжения. Всех – с лошадьми. Что еще? Ах да, я завтра выезжаю в Кер‑Мирддин. Договариваться о совместных действиях. Как раз дромон наверх пойдет… За меня командовать остающимся ополчением и поддерживать правду и порядок в республике будет человек, уже показавший себя достойным. Ему же продолжать строительство, пока я буду в походе. Сэр Эгиль, подойди!

Викинг стоял тут же, рядом с трибуной. Подходить не надо – скорее уж повернуться. И смотреть, как льется красная струйка в чашу. Красная, как волосы богини. Кровь лозы, кровь христианского Бога, кровь власти.

– Я, Немайн Шайло верх Дэффид, сейчас назначаю моего рыцаря сэра Эгиля Создателя Машин комесом Южного Берега и Города. В свидетели чего беру всех свободных воинов Республики Глентуи. Принимаешь ли ты это назначение?

Викинг ухмыльнулся.

– Я бы лучше подрался с саксами, – заявил он во всеуслышание, – но драться и знать, что кто‑то запортит мою да твою работу… Этак можно и мечом себе по ноге попасть! Принимаю, Хранительница.

Осушил кубок – одним глотком. Недоумевающе оглянулся. Бутылка исчезла в широком рукаве, будто и не было. Студенческий навык Клирика служил новой хозяйке честно.

– Маловато? – спросил Харальд. – Ох, боюсь, нашего конунга прозовут: «Неметона, Прижимистая на Золото и Вовсе Скупая на Выпивку».

– После похода доберете, – утешила норманнов Немайн. – Пивные дни никто не отменял…

Многие улыбнулись. Хранительница выговаривала рыцарям, как хозяйка домашним. Это было забавно и правильно разом. Дружина – семья, а у справной хозяйки не забалуешь. Улыбалась и Немайн. Хотя и чувствовала, что до утра ей – глаз не сомкнуть. А отсыпаться на дромоне…

Больше шести часов проспать так и не вышло. Явилась Нарин. Мол, маленького пора кормить. Ну и как ей было сердиться? Разве когда проглоту ненасытному опять не хватило ее молока и пришлось добавлять кормилицыного. Отгоняя дурную ревность, Немайн и проснулась окончательно. Зато сын заснул. Словно знал, что матери пора и делами заняться. Вот подрастет – и понятливость эту как рукой снимет…

Сперва грамоту выписывала. Ленный договор на владение куском речного берега. Когда Немайн весело спросила Эгиля, что он предпочтет принять в оплату новых трудов – сокращение срока службы или звонкое золото, викинг вдруг отчаянно махнул рукой и попросил землю.

– Хм‑м, – сказала тогда Немайн, – а тут проблемы. Ты что, сам пахать будешь? Рабов у нас нет. Им, понимаешь, оружия не дашь.

– Дашь, – парировал норманн, – еще как! Только рабами они от этого быть перестают.

И был прав. Вручение оружия – самая простая из церемоний освобождения раба.

– Тогда как?

– Я думал, – сообщил Эгиль. – Работников можно ведь и нанять. Но – я привык возиться не с землей и скотом, а с деревом. Да и земли пахотные не твои, а кланов. И пастбища. Но вот кусок речного берега я бы взял. И лес. Под сведение. Я вот на дромон смотрю: хлипкая посудина, но ходкая. А как достигнуто, уже понял.

– Ты смотри, – предупредила сида. – Земля – не моя и не твоя. А республики. Возьмешь – будешь должен служить, пока не вернешь.

– Знаю. – Эгиль пожал плечами. – Как на континенте. Я тебя понимаю – если раздать земли навсегда, кто служить потом будет? Но сыну я смогу завещать и землю, и службу?