Кёнинг от звёзд к звёздам. Тетралогия

– А? Это ещё что…? – убрав руку, и разорвав всякую прямую связь со своей силой, Вальтер продолжал с удивлением следить за странным эффектом. Символ, переставший получать какую-либо подпитку извне, продолжил висеть в воздухе, быстро вращаясь. И испускаемый им свет ничуть не уменьшился! Напротив, весь зал уже затопило это белое свечение, словно здесь взошло маленькое солнце, начавшее дарить свою благодать.

Но самое удивительное было в том, что запас энергии не уменьшался! Вальтер всё ещё прекрасно чувствовал символ, и силу в нём, и даже не касаясь его, мог сейчас легко им управлять. Попытался замедлить вращение, и у него получилось. Пожелал усилить свечение, и тот легко отозвался на его волю! Даже когда он отошёл в другой конец зала, метров на тридцать, связь ничуть не стала меньше, продолжая легко отзываться на волю ифрита.

– Удивительно… Неужели это местная магия огня, завязанная на символах? Или что-то иное, более древнее, связанное с этой планетой? И откуда, чёрт возьми, этот знак черпает силу на создание света? – погасив символ, Вальтер стал ещё более задумчивым. Выходило, что свастики и вязи, созданные на их основе, и правда обладали реальной силой в этом измерении? Но значит и амулеты с оберегами, владевшие той же концепцией! Вынув из нагрудного кармана найденный в развалинах Яровик, барон попытался влить в него частичку белого пламени. Он так и таскал его с собой с тех пор.

Оберег из обсидиана тотчас побелел, и в руке Вальтера начало пульсировать сосредоточие чужой воли. Словно оберег имел собственное стремление! Эффект был сродни тому, когда Вальтер держал в руках чужую душу, пусть и многократно слабее, отчего он даже вздрогнул, выронив оберег. Тот выпал на столешницу, едва не попав в тарелку с тушёными овощами, и сразу потух. Но влитая в него сила никуда не делась, продолжая ощущаться сосредоточием воли. И воля эта была недовольна!

«Это же женский оберег…» – вспомнил вдруг барон.

Подхватив поделку народа из далёкого прошлого, Вальтер отправился наверх. Эльза уже давно ушла спать, и вряд ли его впустит к себе, но у Вальтера были способы обойти и эту проблему.

Остановившись перед её дверью, он начал формировать на своей руке электромагнитное поле, с помощью коего теперь искал засов. Нащупав металл по ту сторону двери, Вальтер заставил его медленно сдвинуться вправо, после чего легонько толкнул дверь от себя. Вошёл в тёмную комнату, и сразу же нашёл глазами спящую фигуру девушки.

Спала Эльза беспокойно, хмурилась, дёргала пальчиками. Ей явно снился какой-то кошмар. Но оно и немудрено после всего увиденного.

Но стоило Вальтеру положить оберег той на чуть обнажённую под одеялом грудь, как черты лица Эльзы разгладились. Прошло едва ли больше минуты как девушка и вовсе улыбнулась сквозь сон, повернулась на бочок, отчего оберег скользнул ей под одеяло, и размеренно засопела. Да и оберег наконец успокоился, лучась довольствием и уверенностью.

– Ну и хорошо. Пусть так, – оставив спящую девушку в покое, Вальтер вышел тем же путём, затворив за собой засов. После чего вернулся обратно в зал. Спать ему отчего-то совсем не хотелось.

Там он продолжал обдумывать возможные последствия всех своих будущих поступков, строя дальнейшие планы. Но его одиночество вскоре снова прервали.

– Угодно ещё что-нибудь моему господину? – перепуганный трактирщик, лично запечатлевший процесс расправы над бандой Лиса (или точнее над большей частью его банды), стал весьма покладист при случившемся у них разговоре. Всего пара синяков на лице, сломанный палец, и все свои и чужие секреты пухлый мужичок выложил незамедлительно! Словно на исповеди.

– Скажи, Бозель, ты хочешь жить?

– Хочу! – тотчас закивал мужичок, – Хочу, господин! Всё сделаю, что скажете, только не убивайте! Я уже понял, что Лис против вас, что мошка, да и Хасельхоф сопливый мальчишка! – лесть так и лилась из уст трактирщика, почуявшего опасность для своей пятой точки.

– Хватит, – прервал его жестом барон, – Я прекрасно понимаю, что ты лжёшь мне прямо в глаза лишь бы выторговать себе жизнь. А я ненавижу ложь и лицемерие! Лучше ненавидь и бойся меня открыто – так мне будет приятнее.

– Я…

– И оправдываться не нужно. Ты ведь не считаешь себя виноватым.

– Нет, не считаю… – тут же посерьёзнел трактирщик. – Мы взяли то, что могли взять. Так устроен мир.

– Тогда подойди ближе… Ближе! Встань на колени, – Вальтер указал на пол рядом с собой. Дождавшись, пока пухлый мужичок выполнит его приказ, он положил свою правую ладонь на его лоб.

– Ты будешь моей подопытной свинкой. Выживешь – будешь жить!

После чего сформировал образ свастики из своего пламени внутри мозга несчастной свинки!

– Кх-х-ххх… – трактирщик тотчас захрипел, задёргался в его руках, но от руки барона так и не отстранился. Его тело словно само стремилось оставаться в контакте с источником пламени, даже несмотря на переживаемые конвульсии!

– Интересно… а если так? – внутри человеческого тела свастика не вращалась сама собой. Но и белое пламя не выжигало тамошнюю скверну! Приняв форму древнего символа солнца, сила ифрита словно закрылась сама в себе, став чем-то иным. Но благодаря воле ифрита этот знак тоже начал вращение, испуская вокруг себя «свет». Нет, голова Бозеля не начала светиться изнутри. Но зато и судороги прекратились! Словно тело и символ вошли в симбиоз!

– Хм… нет. Этого недостаточно. Эффект вскоре развеется…. Свастика внутри его тела теряет энергию – она исчезнет спустя всего сутки. А что если…?

Первая мыль о душе толстяка показалась Вальтеру странной, но он всё же решил проверить её. Нащупал проявления высших энергий, что составляли духовную сущность этого человека, после чего сформировал такую же свастику внутри его души, также заставив вращаться! Вскоре оба символа синхронизировались, образовав резонанса, и система наконец-то стала устойчивей. И теперь уже эта связь начала подпитывать оба символа, качая силу опять неизвестно откуда.

– Хорошо… пробуем!

Отступив от одурманенного толстяка, Вальтер разорвал всякий прямой контакт с обеими свастиками. Он стоял и ждал любого эффекта: того, что трактирщик просто сгорит, сойдёт с ума и разорвёт собственное горло, или просто обратится в овощ, лишившись рассудка. Но результат превзошёл всякие его ожидания. Бозель просто заплакал.

– Простите… простите меня… – взрослый мужик лил слёзы словно ребёнок, и даже лицо руками закрыл. – Великий исток, что же я натворил! Что?! Я же чудовище! У-у-у-у! – вдруг рухнул он на пол, ударившись головой о толстые доски.