Кейджера Гора

– Должно быть, она редкостная уродина, - прыснула одна из женщин.

– Вовсе я не уродина! – возмутилась я.

– Тогда, почему он не оставил Тебя?
– спросила женщина.

– Я не знаю! – крикнула я, и тут же зажала себе рот руками.

– Ты - рабыня, - уверенно сказала она.

– Нет!

– Лгунья! – поддержала вторая.

– Я - свободная женщина, - простонала я.
– Я - свободная женщина.

– Если Ты - свободная женщина, и не местная здесь, - проговорила одна из рабынь.- Я думаю, что Тебе стоит бежать отсюда и поскорее. Здесь для Тебя не безопасно.

– Я не понимаю, - призналась я.

– Уверена, что Тебе не очень хотелось бы быть пойманной здесь, -усмехнулась она.

– Нет! – испуганно замотала я головой.

– Тогда я думаю, что Тебе самое время бежать отсюда, пока ещё оно у Тебя есть, это самое время, - ехидно улыбаясь, сказала мне первая женщина.

– Куда мне идти? – спросила я.
– Куда я могу бежать?

– Да куда угодно, - развела она руками.
– Только поторопись!

– Но почему? – попыталась я узнать причину, по которой меня выгоняют.

– Подходит время поверки рабынь, - наконец соизволила объяснить мне она.

– Поверка рабынь? – удивлённо переспросила я.

– Она самая, - кивнула она.

– Вот только уже слишком поздно!
– шепнула мне женщина, падая на дно фургона.

Я в ужасе обернулась. Меня тут же ослепил свет фонаря оказавшегося не более чем в футе от заднего борта фургона. Я стремительно повалилась вслед за рабыней, пытаясь зарыться среди других тел, и притвориться спящей. Я услышал, как борт фургона откинулся на заскрипевших шарнирах, качнулся и остановился ударившись об ограничитель. Потом кузов качнулся, и послышался скрип досок, под чьими-то тяжёлыми шагами. Даже сквозь закрытые веки я почувствовала свет фонаря, разлившийся под тентом фургона, и осветивший обнажённые женские тела.

Я всё также лежала, замерев, и стараясь не дышать.

– Отлично, - услышала я грубый голос, - и что это у нас тут такое?

И тут я почувствовала, весьма чувствительный пинок. Я испуганно обернулась, отчаянно моргая глазами в свете фонаря.

– Ну, что попалась, Рабыня!
– ликующим голосом сказала женщина лежавшая подле меня.

23. Цепь.

– На спину, - скомандовал мужчина, - держать руки чтобы я их видел, ладонями вверх.

Я послушно выполнила команду.

– Теперь перекрести запястья перед собой, - приказал он.

Едва я выполнила и эту команду, как он, одной своей рукой, схватил обе моих. В его железном захвате я оказалась беспомощной как ребенок. Он легко, как пушинку, вздёрнул меня на колени, и, подняв фонарь, осмотрел место где я лежала. Лишь после этого он, опрокинул меня на спину и отпустил руки.

– Я безоружна, - сказала я.
– У меня нет никакого оружия. Я совершенно беззащитна. Пожалуйста, будьте добры ко мне.

– Дурбар! – громко позвал мужчина, и повесил фонарь, зацепив его крюком за продольную жердь тента.

– Я не та, за кого Вы меня приняли, - заявила я ему.
– Я - свободная женщина. Я не рабыня. На мне нет ни ошейника, ни клейма. Вы сами можете это легко увидеть.

– Ты - свободная женщина?

– спросил он скептически.

– Да, - ответила я.
– И я отчаянно нуждаюсь в помощи. Я надеюсь, что Вы будете добры ко мне, и дадите мне еды и одежду, и возможно ссудите деньгами, и подскажите, как я смогу возвратиться в свой дом в Лидиусе. Он находится на реке Лауриус. К востоку от него расположен город Лаура.

– А твой Лидиус к северу или к югу от Кассау?
– вдруг спросил он.

– К северу, - наудачу бросила я.

– А вот и нет, - усмехнулся он. – К югу.

Вокруг меня послышались подобострастные женские смешки.

– Твой акцент, - заметил он, - скорее указывает, что Ты могла бы быть с Табора.

– Да! – ухватилась я за его слова, как за соломинку.
– Мои родители устроили мне партнёрское соглашение на желаемое мной, и я сбежала. Я хотела бы пойти куда-нибудь в другое место.

– Табор далековато, - задумался он. – Ты, что же, прошла весь этот путь пешком?

– Да! – ответила я.

– Вот уж странно, - хохотнул он, - особенно если учесть, что Табор -это остров.

Вокруг меня, в фургоне смеялись женщины. А вот мне было не до смеха, слезы заполнили мои глаза.

– Что случилось? – спросил парень, подошедший к фургону, застёгивая на себе пояс с оружием.

– Глянь, что у нас тут, - сказал первый мужчина.

– Ого! – удивлённо воскликнул тот, кого, по-видимому, звали Дурбар.

– И она утверждает, что была свободной женщиной, - сказал первый.

– Конечно, - усмехнулся Дурбар.

– На меня напал мужчина, - захныкала я.
– Он украл мою одежду! Он остриг мои волосы!

– Если Ты - свободная женщина, - заговорил со мной Дурбар, - то, что Ты делаешь здесь, ползая среди рабынь?

– Я боялась, - честно призналась я.

– Если Ты - действительно свободная женщина, то чего Ты боялась? – поинтересовался первый мужчина.

– Вы правы, - сказала я.
– Я - свободная женщина. И я не должна была бояться.

Оба мужчин захохотали, и закованные в цепи женщины радовались не меньше. Я удивлённо крутила головой, переводя взгляд с лица на лицо. Я видела, как их насмешили мои слова. Я видела ошейники и цепи на их шеях. Как же глупо я себя почувствовала. Меня снова обвели вокруг пальца! Очевидно, в ситуации подобной моей, у свободной женщины было немало поводов, чтобы опасаться за свою судьбу.

– Я голодна, - всхлипнула я.
– Я очень голодна. Я очень хочу есть. Пожалуйста, дайте мне что-нибудь поесть.

– Принеси ей что-нибудь, - велел первый мужчина Дурбару, - что-нибудь соответствующее.

Парень спрыгнул с фургона и исчез в темноте ночи, чтобы через какое-то время вернуться, держа в руке деревянную чашку, заполненную сухой, порошкообразной массой. Он плеснул туда немного воды, и сунул посудину мне в руки. Некоторые из женщин, при этом засмеялись.

– Перемешай это пальцами, - пояснил мне первый мужчина, а затем, обернувшись к Дурбару, скомандовал: - Осмотрись вокруг лагеря. Глянь, не прячется ли там ещё кто-нибудь. Сюрпризы нам не нужны. Одного хватит.