Кгб против ссср. 17 мгновений измены

Политический театр требует многих актеров, только являть ся зрителю они должны пусть даже на короткое время, но в нуж ный момент – так было с генерал-предателем О. Калугиным Он явился и выступил по телевидению – п ричем О. Калугин ве щал не откуда-нибудь, а из подземного перехода лубянского Второго Дома, который связывает старое здание с новым. При чем он свалился как снег на голову: только что был в Мюнхене потом в Париже. Но не всех еще предателей можно было при г лашать в Москву. Так по радио «Свобода» его нью-йоркски и корреспондент В. Морозов в Вашингтоне дал высказаться бы и шему сотруднику КГБ С. Левченко по поводу последних собы тий.

В 20.30 в кабинет к Б. Пуго прошли его первые замы: Б. Гро мов и И.Ф. Шилов. Они пришли сказать, что отныне не буду 1 выполнять его приказы. Б. Пуго улыбнулся, пожал плечами и сказал: «Какой я дурак, что поверил Крючкову и послушал его» (Цит. по: (69. С. 251)).

Тут самое время спросить: а могли ли не сейчас – когда бы ло поздно, а з аранее понять высшие руководители партии и страны, что ими уже давно и успешно манипулирует собствен ная спецслужба? В узких кругах специалистов хорошо известно, что «…в деятельности иностранных спецслужб по-прежнему . считается эффективным, наряду со шп ионажем, тайное влия ние на политический курс, на процесс выработки и принятия решений. В отличие от распространенных способов (подкуп, шпионаж, угрозы), когда объект воздействия осознает, что дей ствует в ущерб своему государству и в интересах противо пол ожной стороны, в последнее время распространен более безопасный тип тайных операций – манипулирование. При ма- нипулятивном воздействии человеку, помимо его воли, предпи сываются строго определенные рамки поведения и образа дей ствий. Более того, он уверен , что все свои решения он принима ет самостоятельно, без какого-либо давления извне» (76. С. 2). Только убери слово «иностранный», и картина получится точ ной. Добавим к этому то, что первопроходцем этого дела стал англичанин лорд Берли. Он тонко обрабатыв ал королеву. Кроме того, что он излагал Елизавете раздобытые сведения, он еще вносил нужные правки в гороскопы, составляемые придворным астрологом Джоном Ди. Сэр Ди известен историкам спецслужб как кабинетный стратег, который выдвинул идею распропаган диро вать матросов и солдат, набираемых для «Непобедимой ар мады».

Конечно же, таких тонкостей и принципов работы они не знали: никто не учил и подсказать им не мог. Но хотя бы на ми нутку заподозрить, что Кремль в центре гипноза, исходящего со стороны Лубянки.

Выше мы указывали, что народ в массе своей не знал основ оперативной деятельности, да и сейчас не знает, и никогда – при всем желании знать не будет: ни одна разведка делиться с ним не будет. И не в этом дело. Вопрос в другом: обладают или нет такими знан иями высшие руководители страны? Если да, то они способны проконтролировать все аспекты деятельности спецслужб, ну а нет так нет! В этом им – по мере установления связи – должны помогать независимые специалисты (закрыто) и журналисты (максимально гласно).

Хотя, как указывают, советский историк И. Никитинский отметил, что «еще в 1937 году И.В. Сталин указывал, что для по вышения бдительности советских людей необходимо знакомст во их с целями и задачами, с практикой и техникой вредитель- ско-диверсионной и шп ионской работы иностранных разведы вательных органов». Но это далеко не так: в постановлении февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП (б) речь шла о соз дании специальных курсов для высших и средних партфункцио- неров, которым среди прочих предметов должны бы ли читаться лекции на тему: «Буржуазная и социалистическая разведка». То есть речь шла не о народе, а именно только об элите. К 1991 году не осталось ни одного политика-практика, который бы прошел эти курсы и жизненную школу. Да и как могло это быть, если все реальные знания в головах были стерты многократным про мыванием серого вещества на многочисленных курсах марксиз ма-ленинизма и за лесом (построение коммунизма) не были видны деревья (политология, прогностика и безопасность). У партократов не было прос того человеческого термина «полу чение и переработка информации», а в ходу было словосочета ние «обменяться мнениями». К тому времени было опубликова но несколько, в том числе цитируемых нами, материалов об уча стии как родных, так и советской спецслужбы в переворотах в Восточной Европе. Могли бы заслать – совершенно негласно – туда своих эмиссаров. Выяснить поподробнее, как были обма нуты немецкие, чехословацкие и румынские руководители, о чем мы писали. Могли бы собраться вне того же М.С. Горбачева и В.А. Крючкова и обсудить сакраментальный вопрос: и куда только смотрит КГБ? В книге «Сто сорок бесед с Молотовым» Ф.И. Чуев приводит слова своего собеседника, где тот говорит в контексте начала войны в 41-м: «Я считаю, что на разведчиков положиться нельзя. Над о их слушать, но надо их и проверять. Разведчики могут толкнуть на такую опасную позицию, что по том не разберешься. Провокаторов там и тут не счесть. Поэтому без самой тщательной, постоянной проверки, перепроверки нельзя на разведчиков положиться». Книга, кстати, выпущена в том же 1991 г. Тираж – 300 ООО. Что нельзя было понять?

В здании на Лубянке началось уничтожение документов.

«Форосский затворник» велел вернуть себя в Москву. Уже во время следования в Бельбек рация в машине В.А. Крючкова бы ла отключе на. В аэропорту из-за возникшей суеты произошла несогласованность. Сначала Председателю указали на один са молет, и только потом – уже последним – посадили в самолет Президента. Там встретил вездесущий А.Н. Стерлигов, объяс нил, что приказано сопровождать, полетели под охраной офи церов МВД с автоматами (43. Т.2. С. 215-216). Но охранник по- прежнему был еще за спиной своего Председателя. Приказ об аресте решился отдать А.В. Руцкой. Он перед приземлением вы звал А.Н. Стерлигова и сказал: «Арестовывай». Когд а В.А. Крюч ков пытался выйти вместе со всеми, то его попросили: «Посиди те еще». Тот ответил: «Я все понял».

По всей стране: сотрудники органов и войск ходят на работу в прежнем режиме…

Разбор «полетов»: так дела не делаются!

Эта операция еще раз продем онстрировала, что оказывать тайное влияние на такого рода деятельность весьма затрудни тельно, но в принципе возможно. В планировании такого рода действий на первом месте должен стоять критерий осуществи мости. И он был обусловлен именно серьезным интеллек туаль ным превосходством врагов СССР над его сторонниками.

Пусть и немногие, но были люди, которые сразу же уловили, что официально представленная версия во многом не вяжется и не стыкуется. Все, кто не занимался этой темой, спрашивали: что же на самом дел е происходило в Москве и других местах в августе 91-го? Вроде бы военный переворот, но вроде бы и нет. Все делалось как-то не так, как следовало бы и ожидалось. Дол жен быть четкий план – но его нет. Вроде бы наносится удар – но никакой силы в нем нет: кул ак останавливается в полумил лиметре. Сторонний наблюдатель не понял бы происходящего. Все было как в каком-то замедленном темпе: актер вышел на сцену, сказал реплику и ждет ответа, а его нет и не будет; следом второй – и так т.д. и т.п. до самого конца сп ектакля.

Разумеется, что подлинно советское руководство до конца не понимало ни масштабов всего, ибо ставкой в этой Большой Игре являлась власть над полумиром, ни степени угроз. В Политбюро должны были прийти люди с очень сильной волей и четким ви дением п роблемы, чтобы выстоять в навязанном конфликте та кого масштаба. Желательным, хотя и, понятно, высококон фликтным, было бы проведение целеустремленной и тщательно продуманной политики на основе разработки четких программ. Следовало бы зафиксировать имеющую ся ситуацию в системе терминов национальной безопасности, в которой она только и могла быть рассмотрена, так чтобы видно было решение. Требо валось наличие системы каналов независимой информации из источников информации неофициальных, но вполне достаточ но осведомленных. Главное, при анализе причин нельзя было допустить упрощенных толкований, а с этим у поздних комму нистов было очень тяжело, ибо их разного рода терминологиче ские мистификации вносили дополнительные сложности в из менившийся понятийный аппа рат и затуманили существо рас сматриваемой проблемы. Следовало понимать, что политика есть предельно напряженная схватка с неопределенным исхо дом. Требовалась намного более существенная с точки зрения корректировки их понимания окружающей политической ре альности, и состояла она в том, что именно в это время они впервые столкнулись с фактами, которые не укладывались в сложившуюся до этого в голове в привычную и, как казалось то гда, абсолютно бесспорную картину событий. Да еще и следует понять, что на осно ве ошибочной оценки поступающей инфор мации были составлены рекомендации, которые и привели к плачевным результатам, когда им последовали. Выполненный анализ ситуации давал бы программу действий, которая должна была быть понятной, реальной и прагматичной. Но, увы…

Ясно как делаются такие вещи. Играем белыми, и тогда за нами инициатива. Хочешь захватить город – возьми и выпусти льва из зоопарка. Если его нет – завези цирк, а потом уж выпус ти льва (да не корми его недельку – пусть теперь сам побегает за мя сом), пока одни горожане будут спасаться, а другие ловить «царя зверей», всем будет не до дела. Как можно больше непо нятного, вовлекающего в общий хоровод. И город – наполови ну твой. Самим не надо бегать с автоматами наперевес, лучше всего нарядиться кло унами (опять цирк!) – людей в такой одеж де не будут воспринимать всерьез. А вот уже и президентский дворец… Словом, если бы на замысел обработанных гэкачепи- стов, комитетчиков и теоретиков из-за Ла-Манша был бы нало жен чей-то еще замысел, то… И сдел ать это можно было бы са мыми минимальными силами. Однако ничего не случилось. И говоря языком далеким от литературного, была только чистая подстава и все в полных непонятках. Не было сделано не просто высокопрофессионального, а элементарного. Ясно одно: т ак дела не делаются! И от всего этого у многих (а еще говорят, что «Илишь немногие, очень немногие будут догадываться …») появи лись вопросы… Правда, так и оставшиеся без ответа.

Спрашивал С.Е. Кургинян: «Уже через два часа после перво го объявления ГКЧ П стало ясно, что это провокация со сторо ны параллельных структур, созданных в ряду путчистов. Оче видно: они не пытаются установить чрезвычайное положение, они играют. Игры накладываются друг на друга, параллельно действует группа, созданная в российских структурах, действу ют группы в армии и комитете. Там играли три или четыре груп пы» (Цит. по: (73. С. 399)), «Так называемый переворот, пред принятый ГКЧП, абсурден, и это наводит на размышления.

Версию о непрофессинализме организаторов путча принять не могу. Кроме того, мы имеем дело не с классическим путчем, когда власть захватывает лихой командир дивизии, а с согласо ванными совместными дейс твиями людей, занимающих столь высокое положение, что им и не надо было разрабатывать ка ких-то новых идей. Достаточно было включить кнопку схем, ко торые годами разрабатывались в штабах и отделах наших ве- , домств, как, впрочем, и любых других сколь угод но демократи ческих стран.