Khabibtime

А теперь, дорогой читатель, если не возражаешь, расскажу про этот бой подробнее.

Меня представили как бойца, выступавшего за бойцовский клуб «Антарес». На поединок я выходил очень мотивированным. К рингу меня вёл Шамиль Завуров. Он секундировал мне после победы в собственном бою. Да, я не ошибся: свой первый бой в ММА я провёл в боксёрском ринге. Ну откуда было взяться октагону в 2008 году в городе Полтава?

Для выхода на бой я накинул красный халат. На голову надел чёрную бейсболку. Люблю бейсболки. Козырёк этого головного убора часто разворачиваю назад. На выходе звучала какая-то музыка, сейчас и не вспомню, какая именно. Я ничего толком не слышал и ни на что не обращал внимания. Мне нужно было, как можно раньше оказаться внутри ринга.

Я хлебнул водички. Снял с себя всё, что помешало бы расправиться с соперником, и вышел на ринг. Красный. Моим первым углом в первом профессиональном бою стал красный угол.

Перед самой командой судьи «бойцы на середину» Шамиль Завуров взял меня руками за лицо и «прокачал» как следует. Я был готов. Я был настроен. Команда «бойцы на середину». Мы сблизились. Он вытянул в мою сторону обе руки в знак приветствия. Я подошёл к нему и обнял, пожелав хорошего боя. Команда «бойцы по углам».

Ну вот и всё. Он и я. Мой первый бой. Отец. Друзья. Полтава.

Я сразу обратил внимание на странную привычку соперника держать голову во время боя. Меня это удивило, но никак не мешало концентрироваться. Парень был настроен и готов выбросить в цель сразу серию хороших ударов. Ещё бы: он чемпион мира по универсальному бою.

Первый лоу-кик. Я его пропустил. Ещё один. Пропустил. Он бил передней для себя левой ногой по внутренней поверхности моей левой ноги. На руках он меня к себе не подпускал. Я видел его постоянно маячившую левую руку, иногда выстреливавшую джебы. Я махнул левый боковой. Соперник «провалил» меня, чуть отклонившись назад. Несколько секунд после этого мы стояли в стойке и просто высматривали удобные для себя варианты. Лоу-кик. Третий. Пропустил. «А этот парень неплохо машет ногами», – подумал я и тут же получил четвёртый лоу-кик, но уже правой ногой по передней левой. Провалил. Пятый лоу-кик последовал тут же, но и его я обошёл. Теперь я уже «читал» Вусала, но он этого не понимал.

Следующие пять секунд стали определяющими для нас обоих в этом бою. Я разглядел возможность пройти ему в ноги. Классическим способом сделать это не удалось, поэтому я зацепил его за левую ногу. Мне этого было вполне достаточно. Я забрал его спину. Расположился поудобнее. Он попытался вывернуть корпус, однако все его попытки я предугадывал сразу же. Full mount. Именно так. Я уселся на него сверху, но атаковать не мог. Он прижался к моему корпусу и лишил меня амплитудной дистанции, так необходимой для нанесения качественных ударов. Я отжимал его от себя, как только мог. Отец всё это время активно подсказывал мне, что лучше сделать. Я и сам это уже понимал. Я отжал от себя его голову и завалился на бок, прихватив с собой левую руку Вусала. Теперь я на спине, а он надо мной. Мои ноги обвили его голову и вытянутую руку, образовав «треугольник».

Вусал терпел до последнего. Он не сдался, «уснул», как говорят в нашей профессии. Бой остановлен. Я в углу с Шамилём, отец, оббегая ринг, спешит заключить меня в свои объятия.

В глазах моего дяди Насира, сидевшего в первом ряду, я увидел ужас. Он не понимал, почему все вокруг просто наблюдают за тем, что произошло. Я же тогда подумал: «Не переживай, дядя. Сейчас он проснётся».

Для меня случившийся исход боя, а именно удушение через «треугольник», было совершенно обыденным делом. До этого я и на любительских состязаниях «усыплял». Да и на улице, признаюсь, бывало.

Вусала привели в чувство врачи, а меня в чувство привели 2000 баксов за победу.

Вот это да! Я таких денег сроду в руках не держал, а теперь вот они, мои, в прямом смысле кровно заработанные.

Честно, я не знал, что с ними делать. Основную часть денег я отдал отцу. Себе оставил совсем немного, но этого хватило на покупку качественной одежды и поход с друзьями в хороший ресторан.

Я был очень рад выиграть в Полтаве. Этот город стал вторым-третьим родным для моей семьи. Папа учился именно здесь, а также работал непродолжительное время. Потом здесь учились два брата отца. Они остались жить в Полтаве.

Именно братья отца со своими друзьями предложили отцу проведение боя в Полтаве. У папы – бойцы, у них – возможность привлечь спонсоров и организовать бои.

Тогда мы познакомились с президентом Федерации боевого самбо Украины Ильхамом Велиевым. Жизнь сведёт нас с этим человеком ещё не раз в последующие годы.

Всё очень быстро закрутилось. «Кубок Атриума»

Вусал Байрамов – мой соперник в первом занесённом в Sherdog бою – сильно удивил. Несколько раз он акцентированно попал мне по внутренней поверхности икроножной мышцы. Это стало для нас с отцом сигналом к устранению пробела в защитных порядках.

Сразу после боя, выстраивая тренировочный процесс, мы начали отработку защиты от лоу-кика. Если не уметь уходить от этих ударов или блокировать их, ты можешь заработать себе уйму проблем в бою с соперником, который умеет пробивать их хотя бы на слабую «троечку».

Анализируя ситуацию, сложившуюся в том бою, я понимал, что я молод, что есть ещё к чему идти в спортивном мастерстве. Однако злился на себя из-за того, что пропустил все его лоу-кики. При всём моём уважении к Вусалу, он не был лучшим в мире в этом компоненте, но пробивал и попадал в меня.

Тогда, в 2008 году, он был отличным соперником для начинающего Хабиба Нурмагомедова. Однако дальше ожидать соперников полегче не приходилось. Я тренировался порядка месяца, когда предложили подраться в Москве. Имён соперников мне не сообщили. Всё, что сказали, так это то, что нас будет восемь человек, а за победу дают 2000 долларов. Предложение я принял. Начал готовиться. И тогда со мной приключилась история, которая послужила для меня хорошим уроком.

Это был период, когда отцовский контроль уже не был так силён. Надо мной уже около двух лет не висел дамоклов меч отцовского наказания. С папой мы общались спокойно, доверительно. Я уже знал, как общаться с отцом так, чтобы он не нервничал и не «наезжал» на меня. Эта уверенность в себе позволяла мне порой нарушать семейный режим и уже годами устоявшиеся семейные правила.

Я слишком много времени стал проводить на улице. Причем, даже ночью. Отцу это нравилось всё меньше и меньше. А если прибавить к этому наши постоянные драки и разборки, за которые, кстати, отец меня наказывал, то ситуация порой становилась взрывоопасной. Однажды произошёл взрыв.

Мы стояли в парке. Пришли по просьбе знакомых поддержать на разборках. Мы что-то активно обсуждали, спорили. Зазвонил мой телефон. Вернее, это был телефон старшего брата Магомеда. Уезжая в армию, брат оставил модную тогда Nokia 70 мне.

Я посмотрел на дисплей: звонил отец.

Спустя долю секунды трубка вновь оказалась в моём кармане. Перезвоню, подумал я. Забыл. Не перезвонил.

Вечером этого дня у нас в доме было жарко.

Я вернулся домой, вымыл руки и зашёл на кухню, где уже ужинал папа.

– Как дела? – спросил отец.

– Всё нормально, – ответил я.

– Как прошёл день?

– Нормально.

– Я звонил тебе.

– Да? Я даже не заметил. Извини.

В этот момент рука отца уже летела в область моего затылка. Бах. Бух. Потолок. Пол. Стена. Вновь пол. Голова. Спина.