"Киборгам слова не давали..."
Шрифт:
— Ой, а откуда вы знаете, как меня зовут? — удивлённо захлопала глазами блондинка, сидящая справа.
— Томочка, у тебя же в карточке написано, — хихикнула подружка.
Парень слегка озадачился. Честно говоря, в анкете он внимательно посмотрел только голографии и семейное положение.
— Меня зовут Теодор. Можно просто Тед, — придав голосу сексуальную хрипотцу, почти шепотом, вроде как по секрету от второго работодателя, сообщил брюнет. Полноватый блондин лишь снисходительно улыбался, глядя на манёвры горячего мачо. — Я пилот.
А рыжий, который отлично слышал
— Так вы это… сразу вдвоем хотите? — слегка растерялся Тед.
— А ты что, никогда не летал с двумя, пилот? — кокетливо подмигнула блондинка, сидящая слева, и парень отчего-то резко закашлялся.
— Ну... вообще-то у нас малый транспортник, — попытался оправдаться он.
— Ему двух по штату не положено, — ввернул старший товарищ, едва сдерживая смех. — Мал еще.
Пилот обиженно засопел.
— Ну хорошо, барышни, — продолжил за него доктор. — А какой у вас опыт работы?
— Очень разнообразный! — заулыбались блондинки, почему-то опять в адрес Теодора. — Только вот в невесомости мы ещё не пробовали... то есть, в космос не летали. Мы училище в этом году закончили. Новобобруйское Космотранспортное, заочно.
— А завести сможете? — Тед встретил суровый взгляд напарника и поспешно добавил: — Данные в программу.
— Завести? Запросто, — Томочка так медленно и сексуально облизнула аккуратно накрашенные губки, что пилот тут же вспотел.
— Отлично, — с трудом выдавил он. — Прошу.
— А как эта штука включается? — блондинки недоуменно покосились на иконку стандартной навигационной программы на докторском планшете.
— Так... — строго сказал доктор. Тед умоляюще посмотрел на него и шепотом затараторил: — Вениамин Игнатьевич, может, я сам справлюсь? Тоже мне, премудрости. Давайте девочек возьмём, хоть весело будет.
— Да, весело будет непременно, когда Стас их способности как следует разглядит.
— А может, и разглядит, не такой уж он и старый... в смысле, вредный... ой... ну...
— Кстати, барышни, я должен вас предупредить, что на Степянке месяц не то что салонов красоты, а даже магазинов не будет.
— Какой ужас, — синхронно выдохнули обе и переглянулись.
— Да-да. Кругом сплошная природа. Всё жужжит и кусается и, возможно, хищное, — продолжил запугивать доктор.
— Нет-нет, это нам не подходит, — испуганно замахали руками начинающие навигаторши.
— Жаль. В таком случае, девочки, не смею вас задерживать, — тихонько посмеиваясь, пожал плечами доктор.
— Только номерок видеофона оставьте. Мы с вами свяжемся, — сдаваться без боя пилот явно не собирался.
— Ох, Тед, дело, конечно, твое, но я бы не советовал с ними связываться, — удивляясь сам себе, по-стариковски проворчал полноватый мужчина.
Блондинки, помахав латиносу наманикюренными пальчиками, упорхнули из зала, сопровождаемые его тихим, но душераздирающим стоном.
— Что вы натворили, Вениамин Игнатьевич? Я ведь их почти уболтал. Это же месяц теперь без... женского общества, — вконец расстроился парень.
— А как же Плохая Примета?
Что между экипажем — ни-ни. Никаких… хм… интимных взаимоотношений? — хитро прищурился доктор.— Чепуха. Я в приметы не верю! — фыркнул пилот, а киборг мысленно поставил ему еще один жирный плюс.
Следующим к столу подсел древний, но бодрый дедок в клетчатом пиджаке. Пиджак, хотя и опрятный, был явно гораздо старше Теодора и даже, возможно, Вениамина Игнатьевича.
— Вареник Фёдор Ильич, — представился клетчатый старикан. Тед сдавленно хрюкнул в кулак, но быстро взял себя в руки.
На вопросы гражданин Вареник отвечал долго и обстоятельно. Образование он имел среднее профессиональное, но диплом за давностью лет затерялся. Опыт работы у Фёдора Ильича, по его собственным словам, был обширнейший. На каких только кораблях он не летал: от баржи с органическими удобрениями до звёздного крейсера.
— А вот помню, ещё в шестьдесят седьмом году ходили мы в рейс на Центавру, альфу её так разэтак... И вот ихние зелёные рожи чегой-то там намудрили мне в машинном. Механик прибегаеть, руками машеть, спасай, мол, Федя, один ты у нас надёжа и опора — что они там куды подключили, один хрен шоаррский теперь разберёть. И вот я, значить, беру набор диагностический... Это нынче у вас хорошо — одна коробочка и усё туды упихано, а я в шестьдесят первом, значить, цельный чумадан на себе таскал... и бегом я тудыть, в машинное. А там кабелей везде, кабелей — что твои макароны по-флотски! Что куды наверчено...
На исходе тридцать второй минуты монолога его прервал доктор:
— Простите, но какое всё это имеет отношение к навигации?
— Ась? К навигации? Так к какой же, сынок, навигации, если я, значить, бортинженером сорок лет с лишним отслужил?
Тед уронил голову на скрещенные на столе руки и затрясся от хохота. Вениамину же было не до смеха. Природная тактичность помешала доктору высказать откровенно всё, что он думает о словоохотливом бортинженере, и куда тому следует срочно отправиться вместе с его богатым жизненным опытом.
— Вы меня того, извините, молодые люди, — инженер Вареник, не имеющий отношения к навигации, мялся на пороге. — На пензии я теперь, двадцать лет ужо. Скучно же... Летал-летал, значить, всю жизнь, а тут на тебе. Только вот так и хожу... с космолётчиками-то пообщаться. А то что ж теперь мне? Одних бабок у подъезда обихаживать? Эхх, хорошо вам — лятать ещё да лятать...
Слегка ссутулившаяся клетчатая спина исчезла за дверью зала ожидания.
Работодатели растерянно оглядели зал, словно не веря своим глазам. Но, увы, кандидатов так и не прибавилось.
— Стасик нас убьёт, — со вздохом констатировал доктор. — Присаживайтесь ближе, молодой человек, — пригласил он оставшегося в одиночестве рыжего.
Худощавый паренек снова надрывно закашлялся и послушно пересел за стол. Старичок порядком всех утомил, поэтому было видно, что оба члена экипажа ЛПКВ-231 мечтают поскорее закончить с собеседованием.
— Ну-с, молодой человек, почему работу ищете? — уточнил Вениамин Игнатьевич, попутно уже поставив рыжему предварительный диагноз — острый бронхит.