Киднеппинг по-русски

— При чем здесь твоя фамилия? — уже раздраженно спросил Струшников.

— Палыч, при дальнейшей самоизоляции России от бывших союзных республик и при ухудшении жизни народа, в обозримом будущем к власти непременно придут националисты. Вот тогда начнутся гонения на инородцев. И сложится ориентация на преимущественное продвижение по службе лиц с фамилиями как можно более русскими.

— Александр Григорьевич, ты свое настроение носи с собой и не мешай божий дар с яичницей. Посмотри даже на верхние наши власти — там ведь на фамилии не смотрят!

— Ну, во-первых, исключение лишь подтверждает правило. Во-вторых, все они выдвинулись еще, как говорится, при историческом материализме. Ну а в-третьих, со временем у вас еще будет время убедиться, что я сейчас пророчествую, даже не впадая в транс…

Не дожидаясь ответной реплики, Максимчук вышел в коридор и направился к себе. От радужного настроения, с которым он вернулся в Управление после беседы с Сушеным, не осталось и следа. В конце концов, он такого «зубра» раскрутил на откровенность, получил уникальную информацию, а вместо ожидаемого пирожного получил указание на нетактичное поведение по отношению к начальнику, который боится позвонить прокурору… Есть от чего расстроиться.

Александр свернул в свой закуток, вошел в кабинет. В небольшом помещении теснились несколько столов, сейфов, шкафов. Теснота! Все-таки здание Управления мало подходило для своей роли.

Максимчук поначалу не обратил внимания на то, что в кабинете находится посторонний. У окна за сейфом скромно сидел молодой парень и с интересом глядел на вошедшего оперативника.

Александр с размаху плюхнулся на свое место, достал сигарету. Начал крутить ее, привычно кроша табаком, слегка подрагивающими пальцами.

— Что случилось, Саня?

Олег смотрел настороженно. Он чуткий парень, Олег. Правда, очень немногословный. Может быть, это одно из основных качеств, которые ценил в друге иногда любивший поразглагольствовать Максимчук. Осторожный в оценках и суждениях, Самопалов в большинстве случаев личное мнение предпочитает держать при себе.

— Струшников боится звонить по поводу Сушеного.

Самопалов присвистнул. И уставился на Александра, ожидая его дальнейшего рассказа.

— Мы, видите ли, не должны нарушать закон, на страже которого стоит прокурор, — не заставил себя долго ждать Максимчук. Он говорил, постепенно «накручивая» себя: — Понимаешь? Это, видите ли, не положено. То, что население уже ни хрена не верит всем нам, правоохранительным органам, — это нормально. Преступность захлестнула страну — терпимо. Люди боятся к нам обращаться — ну и хрен с ними. Бизнесмены предпочитают платить мафии, а не искать защиту у нас — переморгаем. Но вот человек пожелал… Ладно, пусть не сам пожелал, мы его вынудили — но человек как-то помог нам. Причем в каком деле — спасение ребенка! А нам тут же по рукам: закон суров — но он закон.

— Успокойся, Саня. Не стоит горячиться. Ты же знаещь Палыча — он со всех сторон все обдумает, а потом все равно позвонит.

Только теперь Александр обратил внимание, что на него из угла внимательно смотрит незнакомый молодой человек.

— А вам что нужно в наших стенах, о юноша?

— Курсант Поспелов, назначен стажером в ваш отдел, — отчеканил, вскочив с места, парень.

— Сиди, — махнул рукой Александр. — Здесь не принято козырять и становиться во фрунт. Как зовут-то тебя, друг Поспелов?

— Сережа.

— Не Сережа, а Сергей. Учти на будущее, что у нас принято обращаться к коллегам по имени-отчеству, так что в будущем и ты представляться должен соответственно. Вот так-то, курсант-стажер Сергей Поспелов. Включайся сразу в дела, врубайся, что к чему. Может, еще передумаешь в наше дерьмо влезать…

— Брось хандрить, Саня, — одернул его Олег. — Чего ты парня-то отпугиваешь?

— Да ладно тебе. Захочет стать стражем порядка — станет, даже если я чего лишнего ляпну сегодня. Кофе у нас есть? Или придется с первого дня «дедовщину» разводить и друга-Поспелова в буфет отправлять?..

Хозяйственный Олег с готовностью полез в «буфетную» тумбочку.

Но кофе напиться Александру в этот раз не довелось. Опять затрещал телефонный аппарат. Максимчук махнул рукой — не желаю, мол, никого видеть и слышать. Трубку снял Самопалов. И тут же протянул ее Максимчуку, демонстративно показав пальцем в потолок: начальство, мол, «сверху», желает с тобой общения. Пришлось трубку взять.

— Александр Григорьевич, — официально обратился Струшников, — зайдите срочно к генералу. Мы вас здесь ждем.

— Иду.

Александр опустил трубку в гнездо и досадливо покрутил головой.

— Что еще? — Олег ему явно сочувствовал.

— К генералу кличут…

— Зачем?

— Та хиба ж я знаю? Наверное, Палыч на меня «капнул», так песочить будут.

— Вряд ли, — усомнился Самопалов. — Палыч на своих не «капает».

Максимчук, ничего не ответив, направился к двери.

Он и предположить не мог, какое задание придумало для него начальство. А если бы знал, наверное, шел бы к генералу куда с более легким сердцем.

Москва. Управление. Кабинет Максимчука.

20.00

Вечером Поспелов по старой традиции «прописывался» в отделе. Он выставил на стол «пузырь» водки, большую пластмассовую «колбу» «Очаковского» пива, разложил кое-как нарезанную вареную колбасу, огурцы, помидоры, зелень, неровные ломти хлеба.

Александр с удовольствием хлопнул «Столичной» и захрустел огурцом.

— Ты смотри, на рожон-то особенно не лезь, — глядя на довольную физиономию Максимчука, пытался наставлять его Олег. Я твои фокусы знаю, выдрепываться там начнешь…

— Не учи дедушку кашлять, — благодушно бурчал набитым ртом Максимчук. — Вот это дело мне по душе, — продолжил он, чуть снисходительно глядя на стажера, который смотрел на него с нескрываемым восхищением, проглотив предварительно закуску. — Я — против них. И — кто кого!

— Я и говорю — не зарывайся. — Олег тревожился не на шутку. — «Шестерочку» играй, тихонького серенького мышоночка. Сиди, помалкивай в тряпочку, а сам приглядывайся и все подмечай… И в конце концов обязательно появится нужная зацепочка.

— Ольгерд, дружище ты мой, ты знаешь, как я тебя люблю и уважаю. Но давай определимся: когда тебя направят на такое дело, тогда и будешь сидеть хоть мышонком, хоть в мошонке. Я так не могу. Мне действие необходимо. Неужто не понимаешь? Я — творец, я сам буду ситуацию создавать и правила игры устанавливать.

— Вот-вот, чего я и боюсь, что ты подставляться станешь, ситуацию создавая. Знаешь, на живца хорошо ловить только тогда, когда сам в роли живца не выступаешь.

— Прекрасно сказано, Ольгерд, замечательный афоризм! Обязательно прибереги его для будущих мемуаров. Но в данном случае он не подходит по самой наибанальнейшей причине. Ведь ты и сам знаешь, что времени у нас нет подолгу рассиживаться и выжидать момент, пока противник подставится. Мне за три дня необходимо добраться до Грозного, найти нужных людей и организовать освобождение парня. Где уж тут приглядываться да выжидать!.. Наливай, студент! Чего расселся как на именинах?