Киерленский изувер
Шрифт:
Вигда отправил жену пожить у ее родителей, здраво рассудив, что женщине там будет безопасней, чем с ним. Но просчитался. Глыба, или кто там еще морочил голову оружейнику, нашел ее. Или делает вид, что нашел. Как бы то ни было, но Этли приложит все силы, чтобы Вигда пережил этот день. И дело даже, не в треклятой бумаге и не в Муфлоне, сожри его бесы. Просто Этли нужен покой, хотя бы на какое-то время, для решения одной задачи. Самой важной задачи в жизни.
Он шагал по людной улице, между цветастыми лотками торговцев. Здесь продавали все что угодно: от лимона до питона. Вокруг царил непрекращающийся гул. Люди торговались, бранились, смеялись. Выкрики продавцов,
У одной из лавок Этли задержался. К пологу из зеленой ткани, натянутым над лавкой, крепилась табличка: темно-коричневый круг с изображением красного башмака. Уж что-что, а обувь Этли была просто необходима. Сидящий в тени тента торговец исподлобья глянул на путника. На покупателя Этли похож не был, а вот на желающего что-нибудь стащить вполне.
Обувь в лавке была всякая разная. Добротные башмаки на прочной подошве и туфли с округлыми носами. Дешевые башмаки без подошвы, сшитые из одного куска кожи и уж совсем грошовые плетенки. Но денег у Этли не было даже на них.
Подумав о том, что в этой толкучке ему запросто могут оттоптать ноги, укрытые лишь обмотками, Этли двинулся дальше. И тут он почувствовал, как его крепко ухватили за рукав.
Этли повернулся и обомлел. Перед ним стоял худой человек, ростом, едва ли доставая путнику до подбородка. Мертвенно-желтая кожа обтягивала застывшее лицо, с заострившимися, как у трупа, чертами. Единственный глаз казался белым, радужка выцвела и стала едва различимой. На месте второго глаза зиял безобразный провал.
Почерневшие губы зашевелились, и деревянным неживым голосом человек произнёс:
– Аскелан Этли, сегодня ты умрешь.
И Этли узнал его - Рилк Тантель, которого, смеха ради, они всегда называли Глыбой. Выглядящий, как труп, но не постаревший ни на день. Рилк отпустил его рукав и скрылся в толпе. Этли хотел погнаться за ним, но тут же отбросил эту мысль. Оказывается, не сбрендил Муфлон. Все всерьез. Мертвец явился за ним и Вигдой.
***
Добравшись до конца Рыночной и отыскав в хитросплетении двориков нужную дверь, Этли постучал. Дверь открыла женщина в голубом, приглушенного тона, платье и белом чепце. Ничего особенного, полнеющая домохозяйка с щекастым лицом, младше Дамида, но старше Этли.
– Чего тебе?
– спросила она.
– Мне нужна матра Нелла, я старый друг муф...господина Вигды.
Женщина насторожена посмотрела на него и попыталась захлопнуть дверь. Этли сунул ногу в дверь и взвыл от боли. Сожри всех бесы! И Глыбу и Муфлона, и его женушку! Голова вообще не варит, сунуть практически босую ногу в дверь, дурак!
Женщина ахнула:
– Ты что ж, дурила, делаешь-то! Больно?
– Больно, конечно. Так ты жена Вигды? Он мне один ваш секрет сказал, чтобы ты доверилась мне.
– Какой еще секрет? Да, жена я его.
– Бублик мой, - произнёс Этли.
Несмотря на боль, он наблюдал за реакцией женщины. Та немного покраснела и спросила:
– Так чего надо-то моему муженьку?
– Чтобы я отвел тебя домой.
– А с ним что?
– Давай, он сам тебе расскажет, что сочтет нужным.
– А ты сам откуда Гелина знаешь?
Слава Спасителю, жена Муфлона оказалась не дурой!
– Не Гелина, а Дамида. Служили мы вместе, у Гневира Турмала.
– И как вы там называли его, промеж собой?
– Муфлон.
– Обожди чуть, я сейчас выйду.
Женщина закрыла дверь. Этли уселся на крыльцо,
ощупывая стопу. Вроде, не сломана. Встал. Прошелся. Понял, что хромает. Больно, убей меня Судия!Дверь отворилась и Неллия вышла, сжимая в руках закрытую корзинку.
– Точно Муфлон, - проворчала она.
– В такую жару, бегать к нему. Пошли уже, как звать-то тебя?
– Этли. Только пойдем потихоньку.
***
Дамид Вигда сидел за столом. Одной рукой он подпирал кудрявую голову, пальцы другой барабанили по столешнице. Бесовщина! Иначе не назовешь. Оживший мертвец пророчит ему смерть! Кому расскажи - не поверит. Вот и Хорик не поверил. Понял, что творится нечто непонятное, да вот про Глыбу усомнился.
Наверное, взгляд Судии, одного из ликов Триединого, обратился к нему - скромному оружейнику из Киерлена. Взвесил он всю его жизнь и назначил муку по делам. Что он тогда ляпнул-то, когда Глыба свалился со стрелой в глазу? Лжец он, Глыба-то. По-дурацки вышло, хотя, тогда казалось смешным. Тогда все казалось по-другому.
Эх, пей-гуляй, жизнь одна! Деваху под бок, вина бутыль! Война? Значит война! В этом деле он смыслил. Как сбежал из дома от папаши-кузнеца, уж строг был через-чур отец в обучении делу кузнечному, так и подался в ватаги разные. То тем послужит, то этим. Деньги звенят кармане и славно!
Пока наемничал, устройством арбалетов увлекся. Думал все, как мощи да дальнобойности прибавить. Кое-что и придумал. Как Альвион взяли, эльфов в горы загнали, так сразу в Киерлен и двинул. Благо, отцы города, от жадности, вместо денег - будущее гражданство раздавали. Тут в гильдию оружейников вступил, а кто ему откажет-то, герою.
На Нельке женился, красавица, в теле! А что характер тяжеловат, не беда, характер в позу интересную ставить не мешает.
А если задуматься, ведь ничего хорошего в жизни-то и не сделал. Пил, кутил. Пропитание добывал, как мог. А то, что чужой кровью, так на то она и война. Последние десять лет, денежки копил, жил в свое удовольствие, тоже как мог. Даже нищим не подавал. Не потому что жалко, а бесы его знает почему. Не подавал и все.
И надо же совпадение, за одну седмицу вся компашка их наемничья собралась: и Глыба, и Хорик. Только этого умника Альдана не хватает, ну так еще не вечер, объявится.
Тут Вигде пришла в голову мысль, от которой он перестал барабанить по столу, отнял голову от руки и выпрямился на стуле. Да не совпадение это! Не бывает таких совпадений. Глыба, без сомнения - его кара, за жизнь беспутную, за слова издевательские. А Хорик? Чего Хорику надо? Сущая малость - чтобы Вигда поручился за него. Чтобы он смог поселиться в Киерлене, получить все то, что есть у него. Не зря же до сих пор повторяет: "Один строй - одна судьба!". Девиз, в котором разочаровался сам Дамид. А он то, что понес: если, я доживу до завтра, только тогда подпись поставлю. Ой, Муфлон, туполобый!
Взгляд Вигды упал на мешок Этли. Наверное, в нем бумага та. Чего тянуть-то, взять да подписать. Даже, если погибнет он - Дамид, сегодня, будет Хорик-хорохорик доброту его вспоминать. Так и душа, не в Бездну к бесам отправиться, а к престолу Триединого.
Вигда встал, подошел к мешку. Повозившись с завязками открыл его. Сверху лежал свернутый плащ. Оружейник вытащил его и заглянул внутрь. Да тут этих листов, как у гнома монет. Дамид вытащил пачку листов, исписанных убористым почерком. Полистал. Читал он плохо, только по слогам, поэтому не стал тратить время на смысл написанного. Той бумаги, что он видел в руках стражников, не было.