Киллер

– Вы отлично поработали, Антонио. Но в свете важности всего того, что вы мне только что сообщили, я не хочу, чтобы вы говорили об этом с кем бы то ни было. Включая и меня.

– Что вы имеете в виду?

– Я сказал вам это, потому что вы мне нравитесь, а не потому, что вам нужно это знать, – объяснил Проктер. – Мне уже некоторое время известно, что у нас в НСС есть проблемы, кто-то играет по своим правилам. Такое случалось и раньше. У меня бывали люди, какое-то время смотревшие на все это иначе.

По дороге проезжала машина, и Проктер подождал, пока она не отъехала достаточно далеко.

– Но мне никогда не удавалось кого-нибудь поймать. И я никогда бы не подумал, что мне придется подозревать Фергусона. Но сейчас мы, возможно, совершили важнейший прорыв. Вы оказали неизмеримо важную помощь, но вы подошли слишком близко, вы…

Альварес нахмурился и выпрямился.

– Сэр, пожалуйста, не отстраняйте меня от дела, когда я подошел так близко к тому, чтобы прищучить того мерзавца. Если за всем этим действительно стоит Фергусон, мы сможем поймать убийцу Озолса, а потом и того, кто убил Джона. Всех.

Проктер положил руку на плечо Альвареса.

– Я уважаю ваше стремление, но вы уже сделали все, что могли. Но, если это Фергусон, то он уже знает, что вы идете по его следу. И возможно, что его люди следят за каждым вашим шагом.

– Вы действительно так думаете?

– А почему бы и нет? Фергусон так заботился о сокрытии всех следов, что убил или попытался убить всех, кто знал хоть какую-то часть всей картины. А значит, он наверняка постарается следить за каждым, кто попытается собрать и сложить эти части.

Альварес огляделся. Он пытался вспомнить, не видел ли он чего-нибудь, похожего на слежку. Вроде бы нет. Хотя возможно, что он просто не заметил. Он был хорошим оперативником, но не обманывался в отношении своих возможностей. И он не мог гарантировать, что за ним не было «хвоста».

– Итак, что нам теперь делать?

– Если вы открыто продолжите расследование, это может побудить его отказаться от своих планов, и мы больше никогда не сможем подойти к нему так близко. Этого нельзя допустить. Нам нужно сделать вид, что дело закрыто, и позволить Фергусону чувствовать себя в безопасности, пока мы будем собирать улики. Вам нельзя в этом участвовать. Вспомните, что произошло, когда вы узнали о Хойте. Он был убит всего через сутки.

Альварес не мог скрыть своего огорчения.

– Я вымотался за две последние недели, потерял добрые два кило веса, пытаясь выследить убийцу Озолса и найти эту чертову флешку, не говоря уже о нескольких месяцах, потребовавшихся, чтобы убедить Озолса помочь нам добыть эти ракеты, дабы не дать другим странам добраться до этой технологии. Мой коллега мертв, убит теми же, кто убил Озолса. И эти кто-то – в Лэнгли. Если это Фергусон, он – подлый предатель, и вы хотите, чтобы я бросил это дело?

Ему пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не повысить голос. Проктер смотрел на него с симпатией.

– Не бросил, а передал в другие руки. Все, что вы могли, вы уже сделали.

– Сэр, но я думаю, что я мог бы участвовать в деле тайно. Мы…

Проктер отошел от забора и направил брелок на свою машину.

– Я принял решение, Антонио.

Сделав еще несколько шагов, он обернулся.

– Распечатайте все имеющиеся у вас материалы и в понедельник утром оставьте их у меня в кабинете. А все ваши копии уничтожьте. Это приказ.

Альварес сделал самый большой, какой только мог, успокоительный вздох.

Гнедые лошади за забором резво бегали. Проктер немного посмотрел на них, а потом обернулся к Альваресу:

– Поезжайте домой. Поезжайте домой и поспите.

Руль своего «доджа» Альварес сжимал так, что костяшки пальцев побелели. Его взгляд был устремлен вперед, на дорогу, но мысли были далеко. Злость в его душе заставляла его сердце биться чаще, а ноздри раздуваться с каждым глубоким вздохом. Он ехал не меньше часа, а возможно, и все два. Ехал бесцельно, проезжая одни и те же приметные места, пересекая одни и те же перекрестки, кружа по местности и уговаривая себя, – пытаясь уговорить, – не наделать глупостей.

Однако это не помогало. Чем больше он думал, тем больше злился, пока не повернул направо там, где до этого трижды поворачивал влево. Через двадцать минут он притормозил у большого дома в колониальном стиле, где жил несомненный мерзкий предатель. Место было совершенно очаровательным, и Альварес подумал, сколько же долларов было в него вложено сверх тех, что платил хозяину Дядя Сэм. Судя по двум машинам на подъездной дороге, Фергусон был дома.

Альварес остановил машину на другой стороне дороги, за несколько зданий от нужного особняка, заглушил двигатель и отрегулировал зеркало заднего вида так, чтобы видеть подъездную дорогу к дому Фергусона. Он посмотрел на часы и решил, что долго ждать не придется.

В любом другом месте Альварес уже уснул бы, но злость, возбуждение и целеустремленность не давали усталости взять верх. Всего через десять минут приехал некто на «форде» песочного цвета и остановился на той же стороне дороги, что и Альварес, чуть впереди него. Альварес видел, что тот тоже регулирует свои зеркала.

Отлично. Альварес боялся, что Проктер будет действовать недостаточно оперативно, но тот позвонил и послал человека следить за домом Фергусона очень быстро. Теперь Альваресу не удастся выбить дверь Фергусона и пригрозить пристрелить его, если тот не выложит все начистоту.

Выждав минуту или две, Альварес завел двигатель. Он видел, что парень в «форде» заметил его, и понимал, что тот доложит о нем. Возможно, что за эту самодеятельность Проктер угостит Альвареса дерьмом, но он за сегодня уже так наелся дерьма, что некая добавка покажется чем-то вроде десерта.

Альварес направился в Вашингтон, ведя машину с превышением скорости, и доехал довольно быстро. Он и здесь встал на другой стороне улицы от дома, где жил Сайкс, и отрегулировал свои зеркала так, чтобы видеть этот дом. Сайкс жил на четвертом этаже здания из бурого песчаника, где стоимость жилья была намного выше той, которую мог позволить заработок Сайкса. Альварес знал, что родители Сайкса были состоятельными людьми, и поэтому не собирался обвинять парня в предательстве лишь из-за стоимости его жилья.

Машины приезжали и отъезжали, но никаких признаков наблюдения заметно не было. Это было естественно. Слежка за людьми, особенно из ЦРУ, стоила очень дорого, а подозреваемым был Фергусон, а не Сайкс. Но Альварес был уверен, что, если все это дело было незаконной операцией, которую проворачивал Фергусон, он не мог действовать в одиночку.

Фергусон был слишком аккуратен и осторожен, чтобы самому марать руки. Между ним и агентами на местах должен быть посредник. Если это не Сайкс, Альварес поищет в других местах, а если Сайкс, то Альварес получит зацепку, просто сидя в машине. Проктер сказал ему не приближаться к Фергусону, а про Сайкса ничего не говорил.