КИМ 1

Направившись к булочной, которую он определил, как место сбора, Максим присел на скамейку у входа и спокойно докурил. И едва он отправил окурок в урну, как рядом с ним уселась Киу, имевшая весьма обеспокоенный вид.

– Люди с платками на шеях - провокаторы!
– тихо произнесла Линь, придвинувшись к Белову поближе и наклонившись к его уху.

– Тоже сообразила?
– довольно кивнул Максим.
– Молодец!

– Я такое уже видела, еще в Китае, - призналась Киу.
– Начальник полиции Тайюаня был очень изобретательным человеком. Во время облав на уличных преступников он отправлял на рынки сотрудников в штатском, чтобы они отслеживали воров и мошенников, а потом помогали полицейским их ловить. Так вот, для опознания друг друга такие ряженые использовали то пояса определенного цвета, то шапки, то еще какие-нибудь опознавательные знаки. По ним мы их и вычисляли, не всегда, правда, успешно...

– со вздохом закончила Линь.

– Киу, перестань стыдиться своего воровского прошлого, - сказал Максим, мягко приобнимая девушку.
– Это было давно и неправда! Теперь ты - достойный член нашего общества, которому доверяем не только мы с Гретой, но и сам товарищ Киров!

– Думаешь, товарищ Киров мне доверяет?
– спросила Киу.

– Ты знаешь, кто я и откуда, - ответил Максим.
– Думаешь, он приставил бы ко мне кого-то, в отношении кого есть хоть малейшие сомнения?

– О чем шепчетесь?
– поинтересовалась Грета, усевшаяся с противоположной от Киу стороны Максима.

– Мы с Максимом независимо друг от друга пришли к выводу, что мужчины с красно-желтыми платками на шеях - провокаторы, - ответила Линь, отстраняясь от Белова.

– С платками?
– переспросила Грета, окидывая взглядом площадь.
– Да, вижу! У них, кстати, платки неправильно повязаны.

– То есть?
– уточнил Максим.

– Платок повязывается под воротник, - пояснила Грета.
– Ты повязываешь его на шею и оставляешь расстегнутым верхнюю пуговицу рубашки, возможно - две. И тогда в раскрытом вороте у тебя будет виден платок.

– А у этих граждан платки повязаны поверх, как банданы у ковбоев, - понимающе кивнул Максим.
– Значит, я был прав, это не просто модники.

– Я же говорю, я такое уже видела, - согласилась Киу.
– Ты, как я понимаю, тоже...

– Да, видел в новостях, еще там, - неопределенно ответил Максим.
– Потом как-нибудь расскажу. Вот что, девочки, нужно сообщить нашим, что нужно наблюдать за людьми в платках и отслеживать их контакты. Шепните пару слов коллегам, пусть передадут по цепочке.

Девушки упорхнули, а Максим бросил взгляд на часы.

«Одиннадцать часов тринадцать минут, - подумал Максим.
– Скоро конвой с Варелой покинет тюрьму».

10 декабря 1936 года. 11:32.

Мадрид, улица доктора Летаменди.

Леон Салорт де Оливес заметно нервничал.

Все трое братьев Леона были убиты республиканцами, Томас - во время резни в Образцовой тюрьме Мадрида, случившейся в июне этого года, а Луис и Габриэль - на Менорке[1]. И, когда самому Леону предложили возглавить отряд, который должен будет освободить захваченного в плен генерала Варелу, он вынужден был согласиться. Если бы он, потеряв братьев, отказался бы от возможности поквитаться с республиканцами - его бы просто не поняли.

Пусть и без особого энтузиазма, но Леон согласился, и вот теперь он, во главе отряда из трех десятков таких же убежденных сторонников каудильо Франко, как и он сам, прятался по подворотням на улице доктора Летаменди, ожидая приближения конвоя. Вооружен отряд был весьма неплохо, у бойцов были и немецкие автоматы MP-28, и ручные гранаты. Был даже один ручной пулемет Гочкиса, захваченный в ходе стычек с республиканцами.

Система наблюдения за конвоем также была налажена. В Образцовой тюрьме нашелся человек, за нескромное вознаграждение передавший националистам маршрут следования конвоя. В ключевых точках маршрута были либо сняты, либо просто заняты квартиры с телефонами, по которым и передавалась информация о движении конвоя.

– Едут!
– закричал Рауль, высунувшись из окна квартиры на первом этаже.
– Педро сообщил, что конвой свернул на улицу Майор. Там два грузовика с гвардейцами, машина с начальством и фургон с решетками на окнах!

Леон довольно кивнул. Рауль ему нравился. Несмотря на юный возраст, этот паренек, сын богатого виноторговца, демонстрировал ум и смекалку. Летом анархисты разгромили лавку его отца, чем и сподвигли этого паренька вступить в ряды националистов.

– Приготовились!
– скомандовал Леон.
– Напоминаю план! Дожидаемся, пока конвой проедет улицу Сакраменто и окажется на площади Кордон. Сосредоточенным огнем выкашиваем охрану, освобождаем генерала и на машинах пробиваемся к нашим в Университетский городок. По машине с решетками не стрелять ни в коем случае! Не хватало еще генерала зацепить! Всем все ясно?

Нестройный хор голосов сообщил, что все понятно. Леон удовлетворенно кивнул и, открыв висевшую у него на боку деревянную кобуру, достал из нее пистолет. Пистолет этот был предметом особой гордости Леона, ведь это был самый настоящий немецкий «Маузер», а не какая-то там «Астра» или иная испанская копия! С таким пистолетом в руке гораздо приятнее вести за собой людей!

Но только отряд Леона собрался переместиться поближе к площади Кордон, чтобы открыть огонь с максимально близкого расстояния, как все пошло не по плану. Утробно урча мотором, со стороны площади на улицу доктора Летаменди выполз русский танк! И, не давая отряду времени опомниться, с другой стороны улицы выполз второй такой же танк, беря националистов в клещи.

На башне одного из танков была установлена зенитная турель, вот только вместо уже виденного Леоном русского пулемета с дисковым магазином на нем стоял «Максим», жуткий агрегат с водяным охлаждением, способный высадить всю ленту одной длинной очередью.

«Нам всем, впрочем, и половины ленты хватит, - осознав, что попал в ловушку, невесело подумал Леон.
– Но, дьявол, как мы могли не услышать приближающиеся танки?! Они же гусеницами лязгают так, что половине города слышно!»

Присмотревшись, Леон обнаружил, что гусениц-то на танках и не было, а сами танки передвигаются на колесах, как бронеавтомобили! Тем временем, из башни того танка, что появился вторым, высунулся человек с рупором.

– Вы окружены!
– прокричал человек на испанском языке с сильным акцентом.
– Сопротивление бесполезно! Сдавайтесь, или будете уничтожены!

Маноло, вооруженный ручным пулеметом, не придумал ничего лучше, чем открыть по танку огонь. Ответ не заставил себя долго ждать - очередь из «Максима» смела не только его самого, но и троих стоявших рядом с ним бойцов.

– Повторяю, бросайте оружие или будете уничтожены!
– прокричал человек в рупор.

Понимая, что сопротивление бесполезно, Леон обреченно сплюнул и бросил на мостовую свой «Маузер», из которого он так и не сделал ни единого выстрела. Следуя примеру своего командира, оружие стали бросать и другие бойцы.

10 декабря 1936 года. 11:41.

Мадрид, улица Герона.

В той части площади Провинсия, где она переходит в пешеходную улицу Герона, стояли два совершенно новых и очень дорогих автомобиля «Испано-Сюиза» Т49, в каждом из которых сидело по трое стрелков, вооруженных немецкими пистолетами-пулеметами. Возглавлял же отряд Мигель де Саламанка и Руис, потомок маркиза де Саламанки, в честь которого и по сию пору называется один из самых роскошных районов столицы.