КИМ 1

– Именно Ежов?
– уточнил Максим.
– Насколько я понял, это Сталин поручил ему найти доказательства причастности к убийству Кирова зиновьевцев...

– Есть и такая версия, - согласился Иван Иванович.
– И она вполне имеет право на существование. Сталин вполне мог воспользоваться случаем, чтобы расправиться со своими врагами. А потом случившимся еще раз воспользовался Хрущев, но уже чтобы опорочить Сталина. В итоге мы точно не знаем даже того, кто именно присутствовал в этих коридорах во время убийства…

Хотя Иван Иванович был сотрудником ФСБ, а никак не профессиональным экскурсоводом, на качестве подачи информации это никак не сказалось. Рассказывал Иван Иванович точно, емко, не упуская деталей и не отвлекаясь на посторонние темы. Чувствовалось, что мужчине самому была интересна эта история, и ему было приятно о ней рассказывать, тем более такому благодарному слушателю, как Максим.

Вместе с Иваном Ивановичем Максим прошел последний путь Кирова от самого входа, до двери кабинета, возле которой после выстрела упало его тело. Встав на то место, где, по словам Ивана Ивановича, упал на пол неудачно попытавшийся застрелиться Николаев, Максим вытянул руку с выставленным вперед пальцем и изобразил выстрел.

– Практически в упор, - прикинув расстояние до головы Кирова, если бы он стоял перед ним, озвучил свои выводы Максим.
– Меньше метра…

– По мнению экспертов чуть больше, - заметил Иван Иванович.
– Вы не учли, что рост Николаева был сто пятьдесят сантиметров, так что его руки должны были быть заметно короче ваших.

– И все равно, очень близко… - задумчиво произнес Максим. Иван Иванович странно на него посмотрел, но ничего не сказал.

На прощание Иван Иванович подарил Белову толстую папку, в которой он обобщил все известные ему версии произошедшего первого декабря тридцать четвертого года, с указанием возможного расположения всех людей, так или иначе упомянутых в свидетельских показаниях. Разбираться в этих версиях Белову предстояло уже самостоятельно.

16 ноября 2021 года. 14:33.

Санкт-Петербург, Каменноостровский проспект, дом 26-28.

На следующий день Максим, все также сопровождаемый майором Никоновым, посетил музей-квартиру Кирова на Каменноостровском проспекте. Официально музей был закрыт из-за эпидемии, но, после запроса из ФСБ, Максима и Виктора Николаевича не только пустили внутрь, но и разрешили им фотографировать все, что душе угодно.

«Чтоб я так жил!» - промелькнула у Максима мысль во время осмотра богато обставленной пятикомнатной квартиры Кирова.

Следом у Максима возникла вторая мысль, гласившая, что, с учетом помощи, которую он мог оказать советскому правительству, он заслуживал жить в апартаментах не хуже этих! Но мысль эту он, последние четыре года воспитывавший в пионерско-комсомольских традициях, быстро отогнал от себя. Его помощь должна была принести пользу обществу, а не преференции ему самому!

Помимо собственно квартиры, в которой проживал Киров, в музее был также реконструирован его рабочий кабинет в Смольном, который Максим осмотрел с гораздо большим интересом, нежели собственно квартиру. Максим не был уверен, что окажется у Кирова дома, а вот в его кабинете он побывает почти наверняка, и знание обстановки может оказаться еще одним подтверждением его иновременного происхождения.

Другие курсанты, разумеется, заметили, что Максима отдельно от них куда-то возят, а поскольку дураков среди них не было, они довольно быстро сообразили, что это значит. И незадолго до отбоя, когда у курсантов по расписанию было свободное время, Максима приперли к стенке.

– Так, Белов, давай колись, куда это ты ездишь последние два дня?

– в лоб спросил Вася Макаров, парень ростом чуть ниже Максима, но заметно шире в плечах.

– На экскурсии, - не стал отпираться Максим, понимая, что завтра его товарищи и так все узнают.
– Вчера в Смольном был, а сегодня - на квартире Кирова…

– Постой-ка… - потерев переносицу, произнес Степан Тихомиров, выглядевший, как стереотипный «ботаник», которому только круглых очков не хватало для полноты образа. Внешность его, правда, была обманчива, этот худой жилистый парень при желании мог положить на лопатки даже гораздо более крупного Белова.
– Ты же про спасение Кирова аналитическую записку писал! Уж не хочешь ли ты сказать, что…

– Да, - не стал отпираться Максим.
– Меня выбрали на роль «попаданца».

– Блин, и ты молчал!
– воскликнул Вася.

– Так товарищ полковник попросил не распространяться, - пожал плечами Максим.

– Так хоть бы намекнул!

– А зачем? Вы и сами прекрасно догадались!
– усмехнулся Белов.

Дальше пошли расспросы. Некоторые, конечно, расстроились, что выбрали не их, но никто не возмущался и не кричал: «А почему ты? Почему не я?!» Все прекрасно понимали, что, если выбрали именно Максима - значит, он лучше всех подходит для выполнения задачи. А выполнение задачи стояло у курсантов гораздо выше удовлетворения собственных амбиций.

17 ноября 2021 года. 09:00.

Штаб-квартира проекта «Хронос». Ленинградская область, поселок Токсово.

Наконец, наступило семнадцатое ноября, день, когда Максима должны будут поместить в карантин, откуда он выйдет уже в тридцать четвертый год.

Сразу после завтрака полковник Ершов попросил курсантов ненадолго задержаться, после чего объявил, что для отправки в прошлое был выбран курсант Максим Белов. К некоторому удивлению полковника курсанты отреагировали на новость спокойно, можно даже сказать - равнодушно.

Быстро поняв причину, Ершов вопросительно посмотрел на Максима. Правильно истолковавший взгляд полковника Белов кивнул, на что Ершов только укоризненно покачал головой.

За все время своего пребывания в Центре Максим особо близко ни с кем не сошелся, поэтому какого-то особого прощания с товарищами не получилось. Максиму желали удачи, пожимали на прощание руку, хлопали по плечу, а затем пришел майор Никонов и увел его в лабораторный корпус, где для него уже был подготовлен карантинный бокс.

Помещение, в котором оказался Максим, представляло из себя чуть урезанную однокомнатную квартиру, состоявшую из маленькой кухоньки-прихожей, куда, как объяснил ему Виктор Николаевич, ему три раза в день будут доставлять еду, и где он сможет самостоятельно приготовить себе чай или кофе, и жилой комнаты. В комнате было еще две двери, за одной из которых располагался небольшой совмещенный санузел, а другая, по словам все того же майора Никонова, вела прямо в помещение с установкой пробоя.

Разумеется, все было обставлено в стиле тридцатых годов, а единственными предметами, выбивавшимися из обстановки, были находившиеся на рабочем столе ноутбук и планшет, с которого Максим читал книги. Однако для Белова наличие ноутбука по соседству с чернильницей и настольной лампой тридцатых готов было настолько привычным, что он давно уже не обращал на это внимания.