КИМ 1

– А вот тут ты ошибаешься, Ковальчук, - протянул Карлсон и, не сдержавшись, рявкнул: - Вагон проблем ты нашел!!! Причем, в первую очередь, мне!

В сердцах Карл Мартынович так шарахнул ладонью по столу, что стоявший на нем стакан с недопитым чаем жалобно звякнул ложечкой и опрокинулся.

– Этот лейтенант был личным представителем самого товарища Кирова!
– продолжал орать Карлсон.
– Которому настолько стало интересно, какому именно идиоту пришло в голову рыться в вещах его людей, что он прислал целую следственную группу, чтобы это узнать!

– Товарищ комиссар, но я… я же хотел, как лучше… бдительность проявил… - проблеял Ковальчук, когда Карлсон запыхался и замолчал.

– Дурость ты проявил, лейтенант, - переведя дух и успокоившись, сообщил Карл Мартынович и потянулся к стакану с чаем. Увидев, что стакан лежит на боку, а сладкий чай разлился по зеленому сукну стола, он только раздраженно сплюнул.
– Вот что, Ковальчук, садись, пиши объяснительную, а потом ступай в общежитие, и чтобы нигде, кроме твоей комнаты и столовой, тебя не видели! А я постараюсь убедить московских следователей, что твои действия нужно трактовать, как превышение полномочий, а не что похуже!

Чего у комиссара государственной безопасности второго ранга Карла Мартыновича Карлсона было не отнять, так это того, что он никогда не бросал в беде своих подчиненных. И пока бледный, как мел, Ковальчук дрожащей рукой писал объяснительную, Карлсон прикидывал в уме, как он будет отмазывать парня. Ведь действовал-то он с благими целями, ну а то, что дурость такую выкинул - так больше он ничего подобного не совершит. Карл Мартынович не сомневался, что этот урок Ковальчук запомнит на всю оставшуюся жизнь!

15 августа 1936 года. 10:00.

Ближняя дача И. В. Сталина. Московская область.

На следующий день после возвращения в Москву в квартире Максима собралась вся его «команда», состоявшая теперь из Николая, Греты и Киу, и началась давно привычная для Белова с Виноградовым, но пока что незнакомая для девушек работа по подготовке материалов для передачи конструкторским бюро.

Грете и Киу не терпелось вживую увидеть технику из будущего, о которой им рассказывал Максим, и знакомство с ней привело их в восторг, особенно после того, как Белов сфотографировал их на планшет, а затем подключил его к ноутбуку и отправил фотографию на печать. Конечно, качество фотографии, распечатанной на матричном принтере, было довольно посредственным, но девушкам все равно понравилось.

Помня о первом опыте подобной работы, Максим с Николаем решили несколько изменить процесс. Отныне в квартире Белова только распечатывали чертежи, а склеивали их в отдельном помещении Особой Копировальной лаборатории, по-прежнему располагавшейся в Кремлевском арсенале. Подобный подход к процессу избавил Максима от постоянного запаха бензина, с которым с трудом справлялось даже регулярное проветривание квартиры.

После склейки чертежей Максим вооружался карандашами и линейкой и вносил в часть из них правки, где-то упрощая форму корпуса изображенной на чертежи машины, а где-то, наоборот, что-то добавляя от себя. В копировальной лаборатории такие вот исправленные чертежи должны будут превратиться в эскизы с проставленными в некоторых местах приблизительными размерами.

В пятницу вечером, после того как очередная партия чертежей была отдана на копирование, Максим принял решение сделать перерыв на выходные и продолжить работу в понедельник. Обрадованный таким решением Николай тут же куда-то усвистал, а Киу и Грета остались у Максима, чтобы посмотреть один из хранившихся на ноутбуке фильмов и порасспрашивать Белова о событиях ближайшего будущего.

К сожалению для всех троих, бесконечно продолжаться такие посиделки не могли, ведь девушкам нужно было успеть вернуться в общежитие до отбоя, наступавшего двадцать три часа. Поэтому, в половине одиннадцатого они неохотно засобирались домой, взяв с Максима слово встретиться завтра в Александровском саду и провести день вместе. И ушли, оставив Белова соображать, как именно они будут проводить эти самые выходные.

Не придумав ничего особо оригинального, Максим решил предложить девушкам сходить в Центральный парк культуры и отдыха имени Горького. Там и аттракционы какие-то есть, и театры с кинотеатрами, и даже парашютная вышка. Словом, можно найти, чем заняться. Довольный своей идеей Максим лег спать, даже не предполагая, что у высокого начальства имеются на его выходные свои планы.

Пятнадцатого числа в десять утра в квартире Максима раздался телефонный звонок. Максим, уже два часа как не спавший, снял трубку.

– Товарищ Белов?
– спросил смутно знакомый голос.
– Вас беспокоит товарищ Поскребышев.

– Слушаю вас, Александр Николаевич, - тут же подобрался Максим, наконец-то узнавший голос секретаря Сталина.

– Товарищ Белов, товарищ Сталин приглашает вас к себе на дачу, - сообщил Поскребышев.
– Через час у входа в Большой Кремлевский дворец вас будет ждать машина.

– Через час у входа, - повторил Максим, подтверждая тем самым, что он правильно понял переданную ему информацию.

– Все верно. До свидания, товарищ Белов!
– произнес Поскребышев и, не дожидаясь ответа, повесил трубку.

– И вам всего доброго… - ехидно сообщил Максим доносившимся из трубки гудкам.

Положив трубку на рычаги, Белов тут же снял ее снова и набрал номер общежития НКВД. Нужно было предупредить подруг, что все планы на сегодня отменяются.

– Общежитие НКВД, - после третьего гудка услышал Максим.
– Дежурный по общежитию сержант государственной безопасности Кузнецов!

– Доброе утро, это лейтенант государственной безопасности Белов, - представился Максим.
– Вы не могли бы передать сообщение?

– Да, конечно, товарищ лейтенант, - ответил дежурный.
– Диктуйте!

– Записывайте: меня срочно вызвали по делам, поэтому все планы на сегодня отменяются. Когда вернусь - позвоню. Белов, - продиктовал Максим.

– Записал, - сообщил дежурный.
– Кому передать?

– Сержанту Шнайдер или сержанту Линь, - ответил Максим.
– Второй этаж, комната двести один.

– Вас понял, товарищ лейтенант, передам!

– Спасибо, товарищ сержант, всего доброго!
– попрощался Максим и повесил трубку.

Час спустя Белов, гладко выбритый и одетый в свежевыглаженную форму, вышел из Большого Кремлевского дворца, где его уже ждал автомобиль, причем, не закрепленный за ним «ГАЗ-6», а роскошный черный «Бьюик». Нескольку удивившись выбору машины, бывшей совсем не по чину лейтенанту госбезопасности, Максим, тем не менее, забрался на заднее сиденье.

Поездка от Кремля до ближней дачи Сталина заняла что-то около четверти часа. Максим, конечно, знал, что к двадцать первому веку территория, занимаемая ближней дачей, окажется в городской черте Москвы, а неподалеку от нее будет станция метро, но все равно ему было странно осознавать, что поездка на дачу может занимать всего пятнадцать минут.