Кингчесс

Из года в год она получала все меньше и меньше удовольствия от подобных любований. Сначала не стало слышно птиц — город не приветлив для пернатых, здесь не так много мест, где они могут жить, разве что в парке. Затем была утрачена та самая атмосфера, потерялся переход от ночи к утру, не было ощущения, что все замерло, заснуло и вот-вот очнется. Постоянно снующие глайдеры, гудки, рокот и прочее портили впечатление. И почему они появились, или, быть может, были и раньше, но Ника почему-то их не замечала?

Восход солнца тоже перестал радовать — яркие огни города не давали увидеть контраст, не позволяли оценить тень и отследить момент, когда начинает светлеть. Солнечные лучи стали отражаться от никелированных и хромированных корпусов глайдеров, спешащих по своим делам, увидеть поднимающееся солнце тоже было сложно — горизонт закрывали новенькие небоскребы.

И все это угнетало ее, делало несчастной. Все же, как бы там не говорили, а человек должен достигнуть единения с природой, должен научиться радоваться мелочам, вроде чистого и прохладного ночного воздуха, наслаждаться такими простыми вещами, как закаты и рассветы, видеть, как ночь переходит в день, или как тьма укрывает землю для сна. Без всего этого он не способен оценить все прелести жизни. Без всего этого он просто машина, запрограммированная на работу, сон и поглощение пищи.

Плохо, когда человек этого никогда не видел и не знает, что потерял. И намного хуже, если человек знает о своей утрате. Так случилось и с Никой. Все детство она провела вдали от мегаполисов и у нее была возможность любоваться зелеными лугами и всходящими ростками пшеницы, наслаждаться чистым вечерним воздухом, блаженствовать, гуляя пешком по мокрой от росы траве.

Все это исчезло как дым. И мир поблек. Он словно умирал, а вместе с ним чахла Ника.

Но произошло чудо — она оказалась на Эдеме и все ее детские воспоминания вдруг стали реальностью, причем реальностью, которая многократно, в сотни раз была лучше тех моментов, что были запечатлены в ее памяти.

Легкий бриз, треплющий волосы, волнующий и успокаивающий одновременно, шум волны, накатывающий на берег, ласкающий голые ступни, голени, бедра… Убаюкивающий и умиротворяющий гомон лесной братии и неимоверные, яркие и привлекательные цвета местной флоры заставили забыть Нику о прошлом. Она уже с трудом себе представляла, что где-то может быть нечто столь убогое, как крупный земной мегаполис, в котором всегда отвратительная погода, всегда чувствуется мерзкий запах гари, копоти, где всегда есть неприятные ощущения пыли во рту, на зубах, где никогда нельзя насладиться тишиной. И где все цвета будто бы теряют свою силу, превращаясь в один из многих, безликих и похожих друг на друга, практически одинаковых оттенков серого, где все грязное и выцветшее, где нет места ничему яркому и красивому.

Когда она впервые попала на Эдем, ей показалось, будто бы оказалась в сказке, в собственной мечте. После стальной коробки, корабля, в котором ей довелось лететь сюда, ярко голубое небо, появившееся в проеме, прямо таки ударило в глаза. Яркий солнечный свет был настолько сильным, что в первые секунды она подумала, что дизайнеры игры переборщили — слишком уж нереалистичным было светило.

А затем она увидела его. Величественный и могучий океан, чьи волны плавно набегали на берег, обволакивая его пеной, забирая назад ракушки и камушки, выброшенные предыдущей волной.

Пока она шла к берегу, то словно заколдованная глядела вниз, себе под ноги. Вода была прозрачной, чистой (чего на Земле даже о питьевой, якобы очищенной, сказать было нельзя), Ника с легкостью могла разглядеть мельчайшие подробности дна, каждую песчинку.

А когда, наконец, смогла оторвать взгляд, поднять глаза, то ее буквально переполнял восторг — чистый пляж с белоснежным песком, заросли ярких зеленых кустов всего в нескольких метрах от берега, сквозь которые просматривалась тенистая полянка. Если бы на ней обнаружился гамак — Ника бы совершенно не удивилась: как раз такие пейзажи рисуют в рекламных роликах и гамак там — обязательно присутсвтует.

Какое-то время Ника рассматривала открывшуюся перед ней картину, ожидая, что невидимый диктор начнет расхваливать какой-то продукт, либо этот продукт сам внезапно появиться из-за кустов. Но ничего подобного, естественно, не происходило.

А затем она просто блаженствовала, забыв обо всем, даже о том, что находиться в игре и все вокруг нереально.

Выход в реальный мир, в серость большого города, раздражал, был как ушат с холодной водой, который приводил в чувство спящего, наслаждающегося блаженным сном.

И когда она узнала, что ее «сказка», ее «рай» не вымысел, а вполне реальное место, она сразу поверила. Не потому, что Влад привел серьезные аргументы и доводы, а просто потому, что ей самой хотелось, чтобы все так и было.

И вот, наконец, мечта сбылась. Ей больше не нужно появляться в их маленькой квартирке, вылезать из капсулы, пить и есть синтетические продукты с отвращением разглядывая пейзаж за окном. Теперь она живет здесь, теперь это ее дом.

Конечно же, счастье не может длиться вечно. И этот раз не стал исключением. Появление людей несколько испортило идиллию Ники, но все же, как бы не прекрасен был этот мир, иногда она чувствовала себя одиноко.

С появлением соседей появились и новые проблемы: людям были нужны дома, нужно было строить поселение. И Ника поняла, что если она не вмешается, то очень быстро в этом райском месте появиться такой же серый и убогий город, как тот, из которого она сбежала. И Ника начала действовать. Ее потуги, предложения и идеи нашли одобрение не только среди обычного большинства, но и среди «сильных» этого нового мира. Так Ника и стала «градостроительницей».

И ей это понравилось. Ее талант художника очень пригодился: помог в проектировании, планировке улиц, скверов, двориков. Возводящийся город совершенно не напоминал то убожество, что было на земле. Здесь рождалось что-то новое, пример того, как человек и природа могут быть вместе, сосуществовать не мешая друг другу, не сражаясь за территорию.

А затем вновь пришли неприятные известия и на горизонте замаячили проблемы. В этот раз вполне конкретные — в лице Лирина и детей Фенрира.

Планету предстояло отстоять, защитить и Ника была готова стать первой, кто пойдет на врага. Она была готова убивать за свой райский уголок, готова была уничтожить любого, кто решил покуситься на обретенное ею счастье.

Но судьба приготовила ей иной путь. Ее находка, как оказалось, крайне заинтересовала орденцев — одну из групп поселенцев. Эти странные, совершенно «иные» люди пугали Нику. Она никогда не встречала им подобных на Земле. И лишь начав общаться с их лидером — Рионером, наконец поняла, что орденцы землянами не являются, хоть внешне очень похожи на обычных людей. Ну почти.

Многие из них носили странные импланты. Вместо рук, ног, глаз, иногда все лицо было заменено на металлические детали. Это отталкивало и пугало. Влад пытался ей втолковать, что орденцы — в своем роде фанатики и их религией является как раз кибернетизация собственных тел. Без своих имплантов они чувствуют себя как неполноценные. Однако такое объяснение Нику не устраивало — ну как можно добровольно пойти на то, что тебе, к примеру, вырежут глаз и вместо него поставят камеру? Зачем?!

Однако общение с Рионером несколько охладило ее. Нет, точку зрения она не изменила, но стала более лояльной к орденцам. Их таланты, все же, были, бесспорно, полезны. Так один из их младших техников «голыми» руками, если так можно назвать кибернетические протезы, удерживал тяжелую конструкцию, чуть не завалившуюся на работающих у ее основания людей. Другой с легкостью мог видеть проводку в стенах, прекрасно видел в полной темноте, третий был способен лазать по любой поверхности, даже вверх по отвесной скале.