Кинжал из плоти
Шрифт:
— По делу? — удивился я. — В такой час? Ну вы даете!
Он прикусил губу и посмотрел на меня. Я перестал смеяться.
— Тогда какого дьявола? Ты ведешь себя так, словно я болен сифилисом.
— Да? А как насчет того, чтобы прокатиться с нами, Марк?
— Куда?
— В участок.
— Зачем?
— Там и объясним.
Я несколько секунд смотрел на него, а он смотрел на меня.
— Ты шутишь?
— Нет.
Он больше ничего не говорил, просто сидел и ждал. Я вздохнул.
— Тогда подожди, пока я оденусь.
В спальной я вытащил из стенного шкафа
На улице я направился к своей машине, но Хилл сказал:
— Ты поедешь с нами, Марк.
Я забрался на заднее сидение в темноту серой машины. А вскоре показалась городская управа. Мы вошли в полицейское управление и двинулись мимо одинаковых дверей. Я приходил сюда много раз, но никогда у меня не было такого эскорта. Впереди, в самом конце коридора, находился сыскной отдел. Мы свернули налево, к двери с табличкой: «Кабинет 42. Отдел по расследованию убийств».
Когда мы почти достигли кабинета, я спросил:
— Хилл, ради Христа, ты можешь расстегнуть свою губу?
— Да, Марк. Через минуту.
Мы повернули за угол и вошли в комнату 42. Я видел ее сотни раз, но теперь она выглядела иначе — длинный исцарапанный коричневый стол у больших окон, другой стол — у двери, стулья с прямыми спинками, календарь из покойницкой и маленький кабинетик справа.
И еще Грант. Капитан Артур Грант, следователь по особо тяжким преступлениям. Он стоял, подперев спиной стену, высокий и обманчиво тонкий, со стальными мышцами под плохо пригнанным пиджаком. Его плечи слегка обвисли, и он жевал густые аккуратные усы, посматривая на меня холодными темными глазами. Упрямый, но лучший из полицейских, которых я знал, и еще — самый лучший из всех людей.
Он выглядел усталым. На столе перед ним громоздилась стеклянная пепельница, заполненная окурками, и некоторые из них были едва прикурены. Наверное, он находился здесь довольно долго.
— Привет, Марк.
И все. Обычно мы немного шутили, но только не в этот раз.
— Что случилось, Арт?
— Марк, — произнес он, — сделай-ка вот что. Скажи, чем ты занимался этой ночью. Ты знаешь порядок допроса.
Я знал порядок допроса — это верно — и даже обошелся без конституционных предостережений. По крайней мере, дважды в неделю я являлся сюда и отчитывался капитану.
— Что за дьявол, Арт? В чем меня подозревают?
— Дело серьезное, Марк.
Он казался несчастным, и таким я его никогда не видел. Он был моим другом. Но, черт возьми, если у него есть основания подозревать меня, пусть сам и шевелится. Я ему тут не помощник.
— Ладно, Арт. Что ты хочешь знать?
В комнате появился еще один в штатском — сержант, которого я где-то встречал. Полицейский в форме отстал по дороге.
— Начинай с семи часов прошлого вечера, — сказал Грант. — Все детали вплоть до этого момента.
— Ясно.
Я сел на стул, который мне предложили. Хилл устроился напротив меня с другого конца стола. Арт и сержант остались стоять. Я принялся рассказывать. Сначала о своем визите к Джею после семи вечера. Я вкратце описал то, о
чем мы говорили, потом — встречу с Энн, Борденом, Питером и Эйлой.— Когда я вернулся к себе…
— Что? Что ты сделал, Марк? — подгонял меня Хилл.
— Ну, я вошел, конечно, и думаю, сразу завалился в постель. Должно быть, до чертиков устал.
— Должно быть? Ты не знаешь?
Небольшая судорога испуга сжала мое горло. Хилл уже начал травлю, но никто так и не объяснил мне, почему я здесь. Я приблизился к той точке кипения, когда хочется знать все до конца.
— Одним словом, я устал и, честно говоря, не помню того момента. Я вчера получил по голове и, возможно, поэтому не помню.
Арт резко спросил:
— За что? Ты не говорил об этом, Марк.
— Но это и случилось раньше. Пара парней. Они доставили Джею Вэзеру несколько плохих минут, и я обещал ему прийти на помощь. Но мне ничего не удалось. Их было двое, и пока я разбирался с первым, второй пробил мне череп.
— Значит, эта заплатка оттуда? — спросил Хилл.
— Да.
Я ткнул в свой затылок.
— Должно быть, парень треснул меня рукояткой.
Никто не проронил ни слова, поэтому мне оставалось только продолжать.
— В любом случае, я лег в постель. Будильник зазвенел в семь, и я встал. Только выпил кофе, как появились вы.
Я кивнул на Хилла.
— И все? — спросил он.
— А что тебе еще надо?
— Когда ты пришел домой вчера, ты не смешивал что-нибудь с виски? Или тут же завалился спать?
Я попробовал усмехнуться, но это у меня не получилось.
— Сказать по правде, я не помню этого. Наверное, удар оказался сильнее, чем я думал. Может быть, небольшое сотрясение.
Остальные молчали. У меня на лбу начал выступать пот.
— Слушайте, — возмутился я. — Идите вы ко всем чертям. Что происходит? Я тут треплюсь уже минут десять.
— Не спеши, Марк, — посоветовал Арт Грант.
Хилл прикурил сигарету, угостил меня и спросил:
— Ты никуда не уходил после того, как пошел в постель?
Я тоже прикурил сигарету и помахал спичкой.
— Дьявол! Я оставался дома. А ты что думал? Что я прыгал по крышам?
— Значит, ты помнишь, что отправился в постель?
— Ну, наверное…
Забавно, но я ничего не помнил. Мне подумалось о странных вещах, которые я заметил этим утром, но говорить об этом сейчас не следовало. Дело все больше мне не нравилось.
— Думаешь, я забыл, как пошел спать? Думаешь, я сошел с ума? Я лег в постельку и спал, как ребенок. Усталый утомленный ребенок. Ну как?
Хилл затянулся сигаретой, и я увидел, как ее кончик вспыхнул огнем и тут же посерел.
— То есть, никто не мог видеть тебя в городе после полуночи? — спросил он.
— После полуночи? Я же говорю, что спал. Хилл, ты что? Хочешь вдолбить мне, что меня видели после двенадцати?
Он покачал головой.
— Я просто спросил, может ли такое быть, и все.
— О, дьявол, нет, не может.
Я начал сердиться. Возможно, они делали свою работу, но уже был сыт по горло.
— Ладно, коллеги. Что происходит? Мне не нравятся такие игры, а от вашей даже подташнивает.