Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.10

– Ничего особенного, – сказал Сева, потому что застеснялся. – Мне это привычно.

– Вы не в первый раз опускаетесь к центру Земли? – удивился гном.

– Пустяки! – Сева смутился, потому что врать ему не хотелось, а получилось, что соврал. Но когда ты начинаешь врать, остановиться почти невозможно. – Для меня это дело обычное.

– Я потрясен, буквально потрясен, – сказал гном.

– Пойдем? – усмехнулся Снежный человек. – Время не ждет.

– Вот именно, – согласился Густав. – Только одно маленькое дело…

Он сунул два пальца в рот и оглушительно свистнул.

И тут же из близкого ельника выскочило несколько елок.

И когда они подбежали ближе, Сева понял, что это гномы, каждый из которых несет елку или охапку еловых лап.

Они окружили самолет и принялись забрасывать его еловыми ветвями. Другие втыкали в землю елочки. Через три минуты даже вблизи самолет нельзя было различить.

– Гуд, – сказал Гарри Коллинз. – Экселлент.

Он достал из кармана курительную трубку и принялся набивать ее табаком.

Севу удивляло то, что неживой пилот курит. Когда он еще перед полетом спросил об этом Кристину, она ответила:

– Но ведь трубку, а не что-нибудь!

Гарри курил трубку.

Сева подошел к пилоту и попрощался с ним за руку.

– Он будет ждать, – сказал Снежный человек.

– Но я могу задержаться на несколько дней!

– В этом есть преимущество его состояния, – сказал Снежный человек.

И Сева не сразу понял, что Снежный человек имеет в виду, то есть что пилот мертв и ему все равно, сколько ждать.

Мертвый пилот подмигнул Севе.

И Сева пошел к шахте.

За ним Снежный человек нес мультипликатор. Замыкал шествие Густав Шестидесятый.

Когда они вошли в небольшую будку у подножия вышки, то обнаружилось, что там горят электрические лампочки.

– Как так? – удивился Сева. – Ведь шахта не работает!

– От сети отключить забыли, – ответил Густав. – У нас так бывает.

– И давно забыли? – спросил Сева.

– Семь лет назад, – ответил гном.

Густав нажал на кнопку, решетка лифта раздвинулась, и они вошли в него.

Густав нажал на самую нижнюю кнопку. А кнопок было больше десятка. Сева понимал, что, наверное, в шахте несколько уровней или туннелей. На них подъемник и останавливается.

Страшно скрипя, будто его неожиданно разбудили и он этим недоволен, лифт двинулся вниз.

Сева не хотел, но нечаянно спросил:

– А он не оборвется?

Гном Густав даже не улыбнулся. Он ответил:

– Система испытана. Мы опускали и поднимали тридцать гномов. И хоть бы что. Только один задохнулся. Но от тесноты…

– Вот и хорошо, – сказал Снежный человек. – Значит, двадцать девять.

Сева надеялся, что его спутники не заметили, как он оробел. Но если они и заметили, то вида не подали.

Подъемник опускался медленно, становилось все холоднее, и холод был не верхний, ветреный, а особенный, подвальный.

Порой в стене шахты оказывался черный провал – отсюда отходил туннель.

Вдали Сева увидел огонек.

– Там кто-то есть? – спросил он.

– Один из наших, – ответил гном Густав. – Иногда туда забираются гномы, ищут, не пропустили ли люди какую-нибудь жилу или самородок. Но пользы от этого немного.

– А иногда и вампир, – сказал Снежный человек.

Они замолчали.

И вот тогда Севе впервые стало на самом деле страшно.

Представь, что тебе надо идти к зубному врачу. Это неприятно и висит над тобой, как мешок с гвоздями. Но вокруг люди, ты сам занимаешься важными и неважными делами, до похода к зубному еще три дня… два дня, одна ночь… И вот ты входишь в поликлинику. И больше тебя ничего и никто не отделяет от зубоврачебного кресла. И некуда бежать…

Может, это неточное сравнение, но Сева и не думал о сравнениях. Он просто глядел, как уплывают наверх потеки воды на каменной стенке, как скрипят тросы и далеко наверху гудит мотор. А вокруг на тысячу верст только один огонек – то ли гном бродит со свечкой, то ли привидение. И вампиры существуют на самом деле, и это их мир, а не человеческий.

Сейчас подъемник уйдет наверх, и Сева останется один в кромешной тьме и в том самом ужасном одиночестве, когда на твой крик некому откликнуться и некому прийти к тебе на помощь. А если с тобой что-то случится, то никто об этом не узнает. И все обещания и слова королевы пустые. Что они скажут маме, когда она приедет в лагерь за своим сыном? А только скажут: «Ваш сын Савин Всеволод уехал в неизвестном направлении».

– Ах! – закричит мама. Она всегда кричит, когда ее вызывают в школу. – Немедленно верните мне сына, иначе я буду жаловаться!..

Хах-ха-ха – кому она будет жаловаться?

Подъемник с такой силой бухнулся о дно шахты, что Сева чуть не сел на грязный пол.

Снежный человек подхватил его.

– Держись, герой, – сказал он.

И Сева понял, что слово «герой» не всегда звучит как похвала.

На нижнем ярусе горел свет. Электрическая лампочка была забрана в металлическую сетку.

Густав вышел первым и быстро пошел по узким рельсам в глубь туннеля.

– Опробуй свой фонарь, – сказал Снежный человек.

И правильно сделал. Когда надо чем-то заниматься, тревожные мысли уползают из головы.

Сева достал фонарь. Фонарь зажигался просто – обычный фонарь, на батарейках.

– Ты его оставишь здесь, – сказал Снежный человек. – Спрячь его рядом с мультипликатором. Он тебе может понадобиться, когда будешь выбираться.

– Разве вы меня не будете встречать?

– Буду, если смогу.

– У нас есть враги, – продолжал Снежный человек. – А кто они, мы не знаем. Это плохо. Если врага не знаешь, считай, у тебя два врага.

– Они знают, где я?

– Не задавай глупых вопросов, – сказал Снежный человек. – Тебе нельзя задавать глупых вопросов. Ее величество говорит, что ты наш рыцарь. Кому нужен глупый рыцарь? Даже если ты погибнешь, лучше, чтобы о тебе осталась хорошая память.

– Ну вот еще! – рассердился Сева. – Мне будет плевать на память.