Кира Вайори

Нетерпеливо пыхтя и путаясь в тряпках, он кое-как одел меня, а потом плотно завернул в одеяло. Взял с окна чашку с ледяным уже отваром, дал мне попить, а потом поднял на руки и вышел в коридор.

Каменный барак он покинул через чёрный ход и пошагал к лесу. Когда мы удалились на приличное расстояние, Елисей тяжело перевёл дыхание и спросил:

– Ты жива?

– Пока да, - прошептала я.

– Хорошо. Потерпи немного, идти довольно далеко.

– Лис...

– Помолчи лучше, не хочу труп до места донести.

Я послушно замолчала.

Он шёл долго, стал всё чаще и чаще перебирать руками, перехватывать, вскидывая меня повыше, и, наконец, остановился.

– Весу-то в тебе, как в цыплёнке, но спина всё равно устала, - усмехнулся он.
– Передохнуть надо.

Лис опустил меня на мох около большого пня и тяжело бухнулся у меня в ногах. Конечно же сразу полез в карман за сигаретами, закурил.

– Ты знаешь, что...
– проговорил он, глядя в сторону.
– Ты прости меня. Не хотел я этого. Ну не знал я, что ты такая хилая. Другие сидят в этих клетушках неделями, и хоть бы хны...

Я в ответ послала его от всей души.

Он согласно кивнул:

– Правильно, что уж там. Не включил голову вовремя.

– Ты мог просто меня отпустить.

– Не мог, - угрюмо возразил он.
– Не отпускаем мы тех, кто прямо к нам на двор лезет... Знал бы я, что ты слабенькая такая, я бы придумал, куда тебя запереть, чтобы теплее было.

– Гад ты, Елисей. Не о том жалеешь...

– А о чём надо?

Я ещё раз его послала.

– Да, я вёл себя, как скотина. Но это потому что прослушка у нас, везде. Вот и стращал тебя...
– сказал он виновато.
– Не бери на свой счёт. Просто так было надо.

– Зачем прослушка?

– Так ведь тут на базе работают в основном те, кто у гатрийцев на контрактах. Начальство опасается, как бы кто из нас берега не попутал, не переметнулся. Отслеживают, кто с кем о чём говорит. Бдят.

– Куда ты меня тащишь? Генератор прицепишь и в канал выбросишь?

– Конечно, нет, - фыркнул Лис.
– Несу тебя к твоим. Договорённость у меня с ними. Сынок Шокера вернулся с коммерческим предложением...

– Дорого дают?

Лис заржал:

– Ну пока ничего не дают. Договорились о взаимном кредите. Я тебя сейчас отдаю им просто так.

– С чего вдруг такое благородство?

– Давай, давай, язви...
– насупился Елисей.
– Переступить-то я переступил, но крови лишней не хочу. Мне пока хватило, переварить надо. Не хочу твоей смерти. Я тебя тоже своим другом считал, пока всё было... ну, хорошо - не хорошо, а как надо... Ты как там?

– Плохо, - отозвалась я.
– Дышать трудно, и мысли совсем путаются.

– Да выкинь ты мысли, дались они тебе. Держись только. Одного боюсь, не померла бы ты у меня.

Лис решительно встал, поднял меня и пошагал дальше.

Потихоньку стало светать. Я смотрела вверх и видела, как всё отчётливее проступают на фоне неба ветви деревьев, что росли вдоль тропинки. Воздух был прохладным, но почему-то обжигал мне лёгкие.

– Скоро будем на месте, - сказал Лис.
– Ты как?

Я не ответила.

– Апрель?
– Лис остановился, опустил меня на землю.

– Апрель, даже не вздумай! Я должен тебя донести живой!

– А то что?
– прошептала я.

Меня немного потрясывало, голова отяжелела, хотелось закрыть глаза и больше не открывать.

– Прости меня, подруга. Виноват я перед тобой.

Я опять не ответила. Да и не нужно это ему было. Да и мне уже не нужно.

Лис поправил на мне одеяло и снова взял меня на руки. Он шагал дальше, и мне становилось... нет, не хуже. Мне стало совершенно всё равно, что со мной будет.

Наконец, Лис вынес меня в какой-то овраг. Потоптавшись, видимо, в поисках места посуше, он положил меня в высокую траву и повернул на бок.

– Апрель? Эй, ты жива?

Выпрямившись, он негромко, но протяжно свистнул.

С той стороны, куда я смотрела, на фоне светлеющего неба появились две мужские фигуры. Мужчины были высокие, один чуть ниже и совсем худой, второй повыше и покрепче. Правая рука худого была значительно короче левой.

– Ты как сюда попал, командир?
– удивился Лис.
– Или тоже индекс был липовый?

– Нет, не липовый. Воспользовался проводником, - сухо произнёс знакомый голос.

– Это невозможно. Ты не выжил бы.

– В теории. Но мы с сыном рискнули... Ладно, всё. Базар закончили... Ты опоздал!
– сказано было жёстко, со злостью.

– Да, пришлось выйти позже, чем планировал, - ответил Лис.
– Зато она ещё жива.

– Не ставишь ли ты это себе в заслугу?
– холодно поинтересовался тот же голос.

Мужчина, что был пониже, полез левой рукой себе за спину и вынул из-за пояса пистолет.

– Эй, мы же договаривались!
– проговорил Лис, потом усмехнулся.
– Хотя, конечно, какие церемонии, какие договоры между друзьями...

– Это только для контроля над ситуацией. Где Кира?

– Рядом со мной.

– Отойди от неё! Вот сюда!
– отрывисто скомандовал тот, что был повыше.
– Фонарь лови! Подсвети.

Он что-то бросил, а Лис, отошедший в сторону, поймал.

Тот, кто бросил фонарь, рванулся ко мне и упал рядом на колени.

Моей щеки коснулись прохладные пальцы.

– Кроха! Ты меня слышишь, маленькая?

– Может, слышит, а, скорее всего, нет, - буркнул Лис.
– Даже если ты захватил лекарства, лучше помолись.

Чьи-то руки начали разворачивать одеяло. Прохладные пальцы принялись гулять по моему запястью.

– Плохо дело...
– пробормотал всё тот же знакомый голос. Родной голос. Голос, которого здесь быть не могло.
– Кира, детка, не уходи. Ты слышишь меня? Не уходи, держись... Елисей, ближе подойди! Подними свет немного.

Фонарь осветил того, кто держал меня за руку.

Высокий чистый лоб, глубокие морщины в уголках глаз и горестные складки у губ. Небритые щёки... ну, как обычно. И этот обнимающий взгляд светло-серых глаз.

Всё это называется "то, чего не может быть".

– Да не на меня свети!
– огрызнулся человек с лицом Шокера.
– На неё! Фонарь выше, свет вниз!