Кирилл Обломов и его невероятные миры

Интуитивно замечаю неясное движение, не раздумывая, с силой тычу шестом. Он с

размаху впивается в упругое тело и мгновенно вспучилась и забурлила вода. В воздух

взлетает бородавчатое животное, демонстрируя свой мертвенно бледный живот, на

широкой морде клацнули челюсти, зелёным светом загорелись глаза.

С воплем наношу удар шестом, как копьём, в незащищенный живот. Животное

падает на спину, переворачивается на живот, отталкивается перепончатыми лапами от

поверхности и ныряет в глубину.

– Что это было?- трясётся Катя.

– Большая лягушка, или тритон,- нервно хохотнул я.

– Кирилл, ты герой!- восклицает Катя.

– Скажешь ещё,- смущаюсь я и, неожиданно чувствую себя дурно, ноги задрожали, едва

не роняю шест, едва успеваю схватиться за ближайшее дерево. Вероятно, так часто бывает

после сильнейшего нервного напряжения.

– Что тобой?!- пугается Катя.

– Фу,- выдыхаю из себя воздух,- а ведь он нас могли съесть!

– Но не съели же!- с вызовом выкрикивает Катя.

На моей шее ласково квохчет трёхглазая курица, такое ощущение, что она гордится

мною, мне даже стало смешно, и я тихо смеюсь.

Катя некоторое время с недоумением смотрит на меня, затем присоединяется ко

мне, и мы хохочем, словно только что посмотрели умопомрачительную комедию.

– Нет, но когда ты эту жабу палкой ткнул, она настолько удивилась, что чуть глаза у неё

не выпали! Пришла перекусить, можно сказать, хотела червячка заморить, а ей по морде

дали!

– Зачем пёсика моего обидели?- вкрадчивый голос раздаётся столь неожиданно, что нас

мигом сковывает немота.

На соседней кочке обозначился силуэт старушки с длинным носом, словно

тлеющие угольки ночь пронзили красные огоньки глаз. Я уже догадался кто это, это та кто

в прошлый раз за нами гналась – кикимора. Но в данный момент она не бросается,

наблюдает, это в некотором роде успокаивает, хотя не факт, в любой момент она может с

хохотом налететь на нас и увлечь в трясину. Поэтому я пытаюсь взять инициативу в руки.

– Здравствуйте уважаемая кикимора,- трогательно говорю я, даже ладонь прижимаю к

груди.

– Здравствуйте дети,- шепелявит она, поднимается во весь рост и несколько вытягивается

в нашу сторону, демонстрируя свою худощавую фигуру с непропорционально длинными

руками.- А откуда вы знаете, как меня зовут?

– Как же не знать,- пискнула Катя,- вы весьма известная личность на этих болотах, вот и,-

она замялась, вспоминая, имя Бабы-Яги и ляпает,- Чачичачия вам привет передаёт.

– Кто?- поперхнулась кикимора.

– Чичучия,- неуверенно тянет Катя.

– Нет, Чечикия,- вставляю свои пять копеек я.

– Б-р-р,- трясёт головой кикимора, садится на трухлявый пень, о чём-то усиленно думает, трогает свой длиннющий нос.- Может, вы имеете в виду Чечилию?

– Да!!!- хором выкрикиваем мы.

– Так бы и сказали сразу,- с некоторым разочарованием говорит кикимора.- А куда путь-

дорогу держите, храбрые дети?

– К Болотной-Яге,- поспешно отвечаю я.

– Так она же вас утопит!- удивляется кикимора.- Даже я избегаю её, совсем из ума вышла, старушка. В прошлый раз даже меня хотела утопить, но для меня трясина – дом родной.

Одним словом – маразм у бедной, зажилась. Говорят ей не одна тысяча лет, даже для

бессмертных много, если не обновляться каждую сотню лет.

– Так она бессмертная?- удивляется Катя.

– Раз живёт столь долго, значит бессмертная,- кивает кикимора.

– А вы тоже бессмертная?- спрашивает Катя.

– Я то? Не знаю, молодая ещё, в этом году пятьсот сорок лет буду отмечать,- задумалась

кикимора.- Мы с Чечилией почти ровесники, помню Леонардо да Винчи комплемент мне

делал, нравился ему мой вздёрнутый носик. Жаль отрос он немного за прошедшие

столетия,- без сожаления коснулась она длиннющего носа.

– Да вы, вроде как, ещё ничего,- делает неуклюжий комплимент Катя.

– Знаю,- спокойно отвечает кикимора,- вот и леший то же само говорит. Красота – это

страшная сила,- с гордостью добавляет она.

– Где-то я это уже слышала,- хихикнула Катя.

– Правильно, это крылатое выражение и как оно подходит истинным красавицам,- в её

голосе возникают нотки самодовольства.

Кикимора сиганула в воду и выныривает у нашей кочки, взбирается на трухлявый

пень, поджимает худые ноги и благожелательно смотрит. От её тела густо запахло тиной и

гнилыми водорослями.

– А всё почему, я так сохранилась?- продолжает разглагольствовать она.- Всегда на

воздухе, правильное питание: лягушки, мокрицы, пиявки, поганки. Одним словом,

экологически чистые продукты. Если хотите, я вам баночку с сушёными дождевыми

червями дам,- расщедрилась она.

– Э, нет, мы привыкли к еде попроще,- решительно отклоняю её заманчивое предложение.

– Как хотите,- пожимает острыми плечами кикимора,- но для знакомых Чечилии мне

ничего не жалко. Вот, только в следующий раз пёсика моего не обижайте. Я его из

маленького головастика вырастила. Дорог он мне, хотя и проказничать любит, недавно

группу туристов, случайно забредших в эти трясины, съел за один присест.

– Весело у вас тут,- ёжусь я.

– Да, действительно, место весёленькое,- оглядывается по сторонам кикимора.- А вы

знаете, какие здесь глубокие омуты! И даже Водяной у нас собственный есть!

– Мы в восторге!- вздёргивается Катя. Она прижимается ко мне, и я чувствую, как её

буквально колотит от страха.

– Уважаемая кикимора, нам было очень приятно с вами говорить, но нам пора,-

решительно заявляю я.

– Да только общаться начали,- расстраивается кикимора.- Обычно я путников щекочу до