Кисельные берега
Шрифт:
Ятрыха ухмыльнулась ядовито и пыхнула трубкой:
– А ты, кошёлка старая, меня не учи! – заявила она волчице, выглядещей, вопреки данной ей характеристике, вполне себе молодо. – Лучше серебрушку на бедность подкинь… Думаешь, не узнала тебя сразу, как только увидела морду твою прокудную? Ещё как узнала!
– Ой ли? – удивилась волчица. – И что ж? Бани я, по-твоему, недостойна таперича?
– Бани… - нахмурилась отчего-то хозяйка и принялась сердито выколачивать трубку о трухлявый столбик крыльца. – Нету у бедной Латыгорки бани, завалилась у прошлом годе. И пирогов
– И не говори! – волчица смахнула лапой с носа снежинку. – У тебя, лиходейки, все времена тяжкие, валенки сроду худые, а юбки не стираные. Как обычно.
– Чего припёрлась-то? – окрысилась на критику ведьма. – Ещё и девицу каку-то притащила…
– А, эту… - волчица покосилась на Киру, словно вспомнив о её существовании. – Это не я её, это она меня притащила. Дело у неё к тебе, лесная ведьма.
Ведьма с недоверием оглядела девку и почесала мундштуком трубки в лохматой голове:
– Деньги-то у неё есть, у деловой этой?
– Есть, есть, - торопливо заверила Кира.
– Ох, Ятрыха, - покачала головой волчица, - стяжательство тебя погубит… Живёшь в глуши, спишь на печи, ходишь в рванье, сквозь дырявый потолок звёзды считаешь – на что тебе деньги?
– А вот, - потыкала Ятрыха вверх пальцем, - для того как раз, чтобы звёзды в крыше прикрыть хотя б…
– Ах вот для чего… - протянула волчица с насмешкой. – Эт дело нужное. Скажи лучше, мы об деле тако же на улице беседу будем вести? Али пустишь в халупу свою?
Ведьма подвинулась в сторону, отпихнула с дороги сторожевого кота и распахнула дверь.
– Отчего ж не пустить, - хмыкнула она, - заходь, коли удобства мои боле уличных тебе глянутся.
Волчица протрусила внутрь.
– Только дверью сильно не хлопай, латыга немытая, - послышалось изнутри её предупреждение, - не ровён час хижина твоя сложится прям на мою буйну голову…
Ведьма сердито зыркнула на Киру:
– А ты чего стала, рот раззявила? – пригласила она просительницу. – Через окно дело своё мне излагать будешь?
Кира захлопнула рот и торопливо просочилась в дом. Следом за ней шагнула хозяйка и хлобыстнула дверью о косяк так, что труха с балок посыпалась.
– Как не хлопать? – осведомилась она ехидно. – Так не хлопать? Или так? – и она ещё раз лупанула несчастной дверцей.
Волчица по-собачьи отряхнула с густого меха просыпавшийся сверху сор и несколько раз забавно чихнула.
– Вижу, - прогундосила она, - хибара твоя ещё ничего – крепкая. Помощь в ремонте не понадобится…
Ведьма, собиравшаяся с невыразимым наслаждением приложиться дверью в третий раз, прикрыла её осторожно и почти нежно.
– Так это я шуткую, - разулыбалась она елейно. – Чего ты сразу? Чего? Решила, что я в обиду тебе? Боже упаси! Едино для веселья и по причине лёгкости характера!
– Я так и подумала, - утешила её волчица. – Веселье и лёгкость характера – это как раз про тебя, Ятрыха-душегубка.
Ведьма пожала плечами и направилась к печи. Подцепив ухватом с загнётки совсем недавно отрицаемый ею горшок с кашей, грохнула его на стол. В щербатые
глиняные кружки полилось горячее травяное питьё.– Отведайте, гости дорогие, - пригласила хозяйка, - не побрезгуйте скромной снедью бедной Латыгорки.
Кира не заставила себя упрашивать: быстренько расстегнула кожух, стащила с головы шапку и полезла через лавку за стол.
– Тебе как, - спросила она волчицу, - положить в миску? С пола поешь? Или ты кашу не признаёшь?
Латыгорка гыгыкнула:
– Девка, чё ли, не знает?
– Не знает чего? – перестпросила волчица и опустила глаза на свои серые лапы. – Ах ты ж ёжки-кочерёжки! Так я ж ещё… Вот голова садовая! Вот склеротичка старая! Представляешь, так сжилась с этой шкурой - как всю жизнь в ней бегала… Кабы не блохи, удобство, знаешь ли, невероятное! Хотя откель тебе знать? Ты, лахудра дремучая, оборачиваешься, небось, так же успешно, как крыши чинишь!..
– Каша стынет! – перебили её грубо.
Волчица спохватилась и, торопливо оттолкнувшись задними лапами, принялась выпрямляться в рост, преображаясь и превращаясь…
В следующую секунду на Киру из-под рассыпавшихся шёлковых кудрей глянуло знакомое лицо дочери визиря богоподобного султана богоспосаемого Эль-Муралы.
– Шахзадэ?! – вскричала потрясённая девушка.
– Ой! – испугалась Шахзадэ. – Не то… - и быстро перевоплатилась в хихикающую старушонку в волчьей шубе. – Ну вот, теперь оно..
Бригитта огладила густой мех и суетливо полезла за стол, зажав в руке деревянную ложку. Ту, что побольше.
Глава 94
– ----------------------------
У Киры пропал аппетит. Она крутила в пальцах щербатое, не особо тщательно вымытое черпало и растерянно молчала. Потому что никак не могла взять в толк: как же реагировать на открывшиеся внезапно обстоятельства?
– Выходит, - проговорила она медленно и положила ложку на стол с сухим негромким стуком, - это ты была дочерью визиря?
Бригитта, с аппетитом уминающая кашу, подняла на девушку хитрые глаза:
– Да боже упаси меня от подобного родства! О чём ты, деточка? Мой бедный батюшка – всего лишь скромный виноградарь из Бордо. У него образования – три класса приходской школы, ну куда ему в визири! Окстись!
– …И волчицей, сожравшей мою кобылу… - прошептала потрясённая «деточка», уставившись на благообразное лицо старушонки.
Крестная фея с удовлетворением оглядела свою лохматую шубу серебристо-серой масти:
– Мда… - вздохнула она скорбно. – В этих оборотах всё хорошо, дорогуша, кроме непременной необходимости потакать звериным инстинктам. И есть это жёсткое сырое мясо…
Кира, казалось, совсем не слушала дурацких сентенций ведьмы.
– Что же это такое? – недоумевающее хлопала она глазами. – Ты сама организовываешь мне эти жуткие испытания, и сама же потом в последнее мгновение из них вытаскиваешь? Так что ли? Где ты ещё являлась под чужой личиной? Кем была?
Бригитта возмутилась. И достоверно изобразила оскорблённое достоинство: