Кисельные берега

Несчастная принцесса сжала кулаки. Да неужели она подобное спустит отморозкам этим вонючим?! Неужто утрётся и дальше поплетётся, проклиная судьбу? Щас прям! Как бы не так! Не дождётесь, утырки! Не на ту напали!

Кира в бешенстве принялась срывать с себя обрывки верёвок.

– А где ж это твоё… собачье недоразумение? – медведь широко зевнул. – Отстал что ль в дороге?

Недорослик оживился. Догнав, что неминучая и страшная погибель не торопится обрушиваться на его обречённую голову, он перестал завывать, затих, прислушиваясь и приглядываясь…

– Так энто, - он решительно вытер сопливый нос о плечо: ну, как смог. – Господин Хозяин! Собачку-то уж наверняка того… Вчерась, когда фройлян-то, опившись, хлопнулась с лавки, собака её как даст дёру! Чухнула так, что только хвост мелькнул. Но это всё напрасно, я вам скажу – от Хупперта не убежишь! Он уж так наловчился на ловле что собак, что белок – никто не сможет его в этом деле обставить.

«Удивительно мерзкий мальчик», - скривившись от вонзающихся в босые ступни палочек и веточек, Кира поднялась на ноги.

В какой же стороне дорога?

Она огляделась, потом сердито отряхнула юбку и наугад двинулась к просвету меж деревьями, поминутно шипя и стараясь аккуратней ставить ноги на колючий лесной ковёр.

– Вот те раз! – удивился медведь. – Куда это ты так стремительно устремилась?

– Небось, хочет поскорей слинять отседова, шоба проверяльщики, пришедши косточки собрать, не застукали за бегством, - предположил малолетний всезнайка.

Поразмыслив, медведь вынужден был признать версию вполне рабочей. А иначе действительно – по каким таким делам спешить бродяжке? Чай дома тесто не перестоит и печка не перегорит…

– Пойду всё же посмотрю, - решил он и закосолапил следом.

– Эй! – взвизгнул мальчишка так заполошно и пронзительно, что уходящие вздрогнули и обернулись. – А я?

– --------------------------------------------

Мальчик и медведь стояли на дороге, наблюдая удаляющуюся фигурку сумасбродной девки. Удалялась она весьма экспрессивно – сердито размахивая кулаками и заметая подолом мятой юбки дорожную пыль.

– Куда эт она? Совсем сдурела али как?

– Неужто в деревню? Пойдём-ка глянем…

Недорослик попятился:

– Неее… Ещё чего! Я в деревню ныне не пойду – что я, полоумный? Они ж решат, что Хозяин отверг жертву, что неугодны мы ему.. В смысле, тебе… Добьют со злости – и все дела…

– Тем более! – обеспокоился его собеседник. – Надо бы предупредить девицу – она-то, видать, не знает!.. Чего её вообще туда понесло?

– Как чего? – мальчишка старательно принялся откручивать с придорожной ракиты хворостину. – Небось, за пожитками своими ринулась, скалдырница…

Он со свистом рассёк хворостиной воздух. Остался вполне удовлетворён.

– Пойдём-ка, Спальчик, - бросил через плечо медведь, заторопившись следом за свирепой фурией возмездия. – Негоже бросать в беде дурочку убогую…

Хворостина свистнула над травой, срубая бошки васильков.

– Тыдыщщщщь! – озвучил косарь и крутанулся на месте, принимая стойку фехтовальщика. – Сам иди, коль охота… Я не дурак.

– Разве тебя не учили, - удивился медведь, - что слабого нельзя бросать в беде?

– Чё?

– Сам погибай, а товарища выручай – не учили?

– Гхы… - офигел недорослик от столь невероятно безрассудного постулата.

Потом почесал маковку и вздохнул:

– Всё равно не пойду.

– А я тебя съем, - загадочно-выжидательно пообещал Хозяин Леса.

Спальчик сердито зашвырнул хворостину в кусты и неохотно двинулся по дороге, загребая босыми ногами дорожную пыль.

– Не понимаю зачем! – прохныкал он. – Чего ради я за манатки этой немой должон живот свой подставлять, а?

– Да нет же! Ты ошибаешься! – заверил его медведь, подпихивая в спину для скорости. – Я уверен, не ради тряпья своего она на риск решилась, а за ради друга верного – пса! Его идёт выручать, невзирая на опасность! Только ради этого можно вести себя столь опрометчиво и смело, и только это того стоит! Прекрасные, благороднейшие порывы души движут этой бедной девушкой. А ты говоришь, манатки…

– ---------------------------------------

Редкие люди-тени, ползающие по деревенской улице по своим редким надобностям, нынешним утром вынуждены были испытать сильнейший стресс. Спровоцировало его неудавшееся и всё ещё ходячее приношение – красное от гнева и лохматое от пережитого оно решительно пылило мимо потрясённых сельчан к усадьбе старосты.

Спросить у местных где та усадьба находится, немая, конечно, не могла. Но она и так обошлась, безошибочно определив искомое, как самый большой, крепкий и видный дом в деревне.

Ворвалась Кира в этот крепкий дом, сметя с крыльца обескураженную её явлением Эльзу, в разгар тихого семейного завтрака. И, несмотря на состояние аффекта, сумела успеть оценить заговорённость семейства от скудости и общего неблагополучия.

Всего на столе было вдоволь: и каши, и зернистого творога, и хлеба, и сливочного масла… И растерянности. На лицах домочадцев. С наслаждением в этом удостоверившись, Кира решила, что пора переходить к отстаиванию своих прав и вытребованию имущества. Свирепо оглядевшись вокруг в поисках доступных средств объяснения, и, не найдя ничего лучшего, она схватила со стола крынку с молоком и хряпнула об пол.

Глава 15

– Э-э-э… - сказал староста, удивлённо наблюдая за белыми ручейками, устремившимися в щели половиц. – Рупрехт! Разберись…

Из-за стола поднялся здоровенный детина с квадратным подбородком и пустым взором поросячьих глаз. Он спокойно, безо всякого усилия взял в пальцы-клещи шею разбушевавшейся жертвы и выволок её таким образом во двор. А после на улицу.

У старостиных ворот к тому времени уже образовалось небольшое стихийное собрание самых осведомлённых.