Кисельные берега
Шрифт:
«Никогда не думала, что скажу это раньше, в прежней жизни, но: лучше бы я потеряла все свои деньги, и квартиру, и «ярика» и… что ещё? сумку «Прада» - только бы не то, что отняли у меня теперь!»
– Ты уверен? – спросила она вслух тихо и потерянно.
– Ну конечно! Я его прекрасно знаю… знал. Когда был человеком. Даже воевал немного под его началом…
– Ой! – Пепелюшка, проносясь мимо, вслед за разыгравшимся псом, уловила фразу про человеческое прошлое своего лохматого спутника и всплеснула руками.
– Как это «был человеком»? Ты заколдованный
– Дался вам всем этот принц, - буркнул Медведь и сердито зашагал по тропе.
– Он не принц, - неохотно пояснила Кира, стараясь прийти в себя после известия о своём сокрушительном банкротстве. – Он страж белокаменных ворот самого лучшего в мире города, где квасят сногсшибательную капусту.
– Святая Фаустина! – воскликнула участливая девчонка, прижав ладошки к щекам. – Ты, наверное, страшно устал, бедняжка, от звериного обличья? И, должно быть, очень хочешь вернуться в свой лучший в мире город? У тебя там семья? Друзья? Боже, как грустно…
Медведь жалобно вздохнул, с готовностью принимая её сочувствие.
– Как же помочь тебе? О! Давай попросим милую крёстную, раз всё равно к ней идём! Она…
– Просили уже, – перебила Кира, - твою милую крёстную. Всё, на что она расщедрилась – послала куда подальше - за расколдовывательным поцелуем.
– О! – обескуражилась Пепелюшка и споткнулась.
В то же мгновение на неё, как вихрь, налетел резвящийся, неуёмный Сырник и толкнул в придорожную траву. Девчонка, взвизгнув, шлёпнулась, перекатилась на спину и, смеясь, принялась отпихивать дурного пса. Тот ликующе мусолил ей лицо розовым языком и скакал по своей подружке, как припадочный заяц.
Медведь остановился, с умилением наблюдая сию пастораль.
Кира тоже смотрела. Без умиления, нахмурившись. И думала о другом:
«Интересно, кружился бы он двое суток вокруг замка и бросился бы ко мне на помощь против троих всадников, если бы со мной не было этой дурочки?»
Ответ на этот вопрос казался очевиден. И оттого становилось грустно. Ещё более грустно, чем от приобретённой старости и от утраченной веры в своё неизменное деловое чутьё на всякого рода мошенничество.
Глава 37
Впервые за время мытарств по сказочным землям вечерний привал в лесу не был для Киры голодным. Наученная горьким опытом, она не стала скромничать и изрядно проредила герцогскую кладовую перед уходом. Поэтому теперь, сытая и разморенная сухим медитативным потрескиванием костра, бывшая принцесса и бывшая коровница, ныне жертва чудовищного колдовства пялилась по-стариковски слезящимися глазами сквозь рдеющие угли, обдумывая неожиданно обеспокоивший её вопрос.
Отвела глаза от огня, покосилась на Пепелюшку. Та ползала на карачках, соображая из нарезанного лапника уютное спальное гнездо.
– Эй! – окликнула Кира подружку и похлопала ладонью подле себя.
Девчонка, тут же оставив свои дела, пришелестела в указанное место, не вставая с четверенек.
– Что-нибудь принести, Кирочка? – осведомилась она, глядя на опекаемую жалостливым взором и сводя
бровки домиком.– Ну хватит! – Кира поморщилась. – Хватит уже строить из себя сиделку при немощной, слабоумной старухе. Садись, поговорить надо…
Пепелюшка плюхнулась рядом и заправила непослушные кудряшки под чепец.
С чего начать? Кира помолчала какое-то время, собираясь с мыслями…
– Быть заколдованным, подружка, тяжкая ноша. И страшная беда…
Тьфу ты! Сколько пафосного трагизма… Надо же было так по-дурацки и неестественно сказануть! Хотя… В целом-то, мысль ясна?
– Ой, Кирочка! – простонала чуткая слушательница, и на её розовом личике отразилось всё христианское сострадание мира.
– Да подожди ты! Не обо мне сейчас речь… - она осторожно мотнула головой в сторону дремлющего наиздальке Медведя.
Собеседница округлила глаза, прижала ладонь ко рту и понимающе кивнула.
– У меня-то, - понизила Кира голос, - хоть какая-то надежда на избавленье имеется – благодаря твоему заступничеству перед тёткой. А он… Только тогда – понимаешь? – когда на собственной шкуре испытаешь каково это – примерить чуждое обличье –проникаешься бедой товарища по несчастью. Впрочем, какое уж тут сравнение – я, по крайней мере, человеком осталась… А уж как он чувствует себя в облике зверя – страшно даже представить.
Полностью поддерживая благородные переживания подруги, девчонка истово закивала.
– Но! – Кира сделала ударение на слове и испытующе уставилась на неё. – В его ситуации есть и преимущества по сравнению с моей: во-первых, расколдовывательный механизм уже известен – его надо только запустить; во-вторых, инструмент для запуска тоже в наличии…
– Да что ты! – удивилась слушательница и даже рот открыла, заинтригованная.
«Вот дунька тугодумная! – Кира закатила глаза. – Всё разжевать ей надо!»
– Чтобы снять с Медведя заклятье, - терпеливо принялась она пояснять, - надо, чтобы его поцеловала девушка!..
Пепелюшка охнула:
– Кирочка, так ты хочешь его…
– Да не я! Вот дурья твоя башка! Посмотри на меня – похожа я сейчас на девушку? А даже если бы и была похожа… Предлагала уже свою помощь. Отказался. По рецепту, говорит, поцелуй, должен быть от любви, а не от дружеского участия. Не сработает якобы…
– Так что же мы…
– Послушай, - Кира коснулась её руки и посмотрела в прозрачное небо Пепелюшкиных глаз. – Помоги ему, а? От тебя сейчас зависит судьба и счастье зве… человека. Понимаешь?
– Да… То есть нет! Кира! – девчонку аж подбросило от ужаса. – Как ты можешь мне такое предлагать?! Это же неприлично!
– Тише ты! – дёрнула её за рукав совратительница юных дев. – Чего неприличного?
– Ну… Целовать??! Он же мужчина!
– Сейчас-то он медведь! Сырника ты постоянно чмокаешь в противный мокрый нос – это прилично? А он, да будет тебе известно, тоже не девочка, а полноценный кобель!
– Боже мой, Кира! Это совсем другое! Неужели ты не понимаешь? На самом-то деле он человек, а не зверь!