Кислород. Секреты Архива реликтов

– Я этого не делала, – твердо ответила Зои.

Ловец уставился в нее, но больше ничего не сказал, только его искривленное в отвращении лицо говорило все, что он думал о ней. Через несколько минут ловец встал и вышел из кабинета. Зои посмотрела на молодого парня, который все еще сидел за столом и вносил данные в какие-то огромные формы.

– Что мне делать?

Он отвлекся от экрана и посмотрел на нее:

– Можешь идти. Мы еще свяжемся с тобой. Очень скоро.

Зои вышла из здания Защиты опустошенной, с вернувшимся из черных глубин ее души, чувством отвращения к самой себе.

В чем-то они были правы. Она совершила много необдуманных поступков, шла наперекор правилам и поселению. Зои не раз делала то, что другим даже в голову прийти не могло. Может, так она пыталась защитить себя, оградить от того мира, в котором чувствовала себя чужой. С самого детства она любила книги прошлой эры. В них все казались живыми, чувствительными, открытыми. Тот другой мир нравился ей куда больше, чем этот. Она мечтала свободно вдыхать воздух в легкие, чувствовать лучи солнца, ласкающие кожу, хотела отпустить эмоции и открыться. Но демонстрация чувств, открытость и некая «беспечность» прошлого, казались заблуждениями, чем-то недостижимым и нереальным. Когда Зои было плохо, она хотела кричать и молотить стену, а не заказывать картридж с добавлением успокоительного. Когда Зои видела красоту, ей хотелось улыбаться и хохотать, показывать ее окружающим здесь и сейчас, а не сканировать, загружать в Нейро и набирать список виртуальных реакций.

После того, как ей присвоили пожизненный второй статус, Зои была готова выть и крушить все, что попадалось на ее пути. Она хотела, чтобы весь мир почувствовал ее боль. Но никто, никто кроме бабушки Ро не видел, не чувствовал, не понимал. И тогда она стала использовать, как ей казалось, более доступные для понимания средства. Несколько раз она порезалась почти случайно о разбитые чашки, но шрамы быстро затягивались. А ей хотелось, чтобы ее внутренняя боль отражалась снаружи. Словно, если она переместится в материальную плоскость, от нее можно будет избавиться, замазать обезболивающим и заклеить пластырем. Так появились еще несколько шрамов на ногах и еще несколько на бедре. Наверное, если бы не этот шрам на руке, который собрал всю ее боль в одном месте, на ее тело уже давно было бы множество следов отчаянья. Этот шрам на левом запястье был кривым зеркальным отражением ожога на правой ладони. Того, что появился у нее в день смерти родителей. Как ожог появился, она не помнила, зато точно знала, как создала все остальные шрамы.

Если бы не бабушка Ро, которая не осуждала, но страдала вместе с ней, пыталась понять и помочь… Ради нее Зои прекратила оставлять следы своей боли, но не смогла избавиться от нее. И ее живой и острый ум нашел новый, никому невидимый способ справляться с чувствами – не дышать.

Погруженная в свои мысли, Зои, опустив голову, шла домой, в Архив, к своим реликтам и своему одиночеству.

«Может, солгать и признаться во всем, пусть обнуляют. Их право, – подумала Зои, и сама же себя остановила. – Но тогда настоящий убийца останется на свободе и сможет убить еще кого-то. Да и как я могу подвести бабушку? Она столько сделала, чтобы спасти меня, стольким пожертвовала. О, великий фотосинтез, наполни меня кислородом. Нет, я должна узнать, что произошло, я сделаю это. Я докажу им, что я не убивала профессора!»

Зои стояла перед ступеньками, ведущими в родное здание. Она забралась вверх, всматриваясь в старые мраморные плитки, откинула капюшон и, подняв взгляд, увидела молодого парня в светло-серой форме, стоящего у дверей.

– Привет, – произнес парень и улыбнулся.

– Ой, простите, Архив сегодня был закрыт на несколько часов. Я писала это в Нейро. Вы долго ждете?

– Ничего. Я только недавно пришел.

Зои замерла и всмотрелась в миловидное лицо, золотистые волосы, аккуратно уложенные гелем на правый пробор, в светло-карие глаза, которые настороженно смотрели на нее.

–Лавр? – осторожно спросила Зои.

– Да, а ты Зои?

Зои кивнула и быстро прошла мимо него, отсканировала чип и открыла главные двери.

– Пойдем, – сказала она.

Зои первая вошли в просторный холл, а Лавр послушно последовал за ней.

– Можем пойти в мой кабинет или на кухню, – смущенно произнесла Зои, обернувшись к парню.

– Как скажешь, – ответил Лавр и оглядел холл. – Здание старой эры. История.

– Да, его основу укрепляли двести лет назад и оставили под Архив. Кроме того, он мощный собиратель энергии для поселения, как и здание Синтеза. Да и сносить такие махины уже нет возможности. Представляешь, какое облако пыли накрыло бы поселение при этом?

– Даже не представляю, – чуть улыбнулся Лавр.

– У меня есть вода и напитки со вкусом кофе, чая и апельсина.

– Нет, спасибо.

Она кивнула в знак согласия. Кто же захочет пить всякую химическую гадость? Наверняка у них в лаборатории есть синтетические более вкусные напитки.

Между ними повисла тишина. Они оба стояли и не могли придумать, что же стоит сказать. Лавр оживился первым и произнес:

– Спасибо.

– За что? – уточнила Зои.

– За твои слова. Мне было так одиноко и грустно эти дни. Все оставляли свои фальшивые послания, восхваляли его, чуть не плакали. Говорили о том, каким хорошим он был отцом. Но откуда они могли знать, каким он был? Они его не знали. И это было так…

– Не к месту.

– Да, я бы хотел услышать «соболезную», «он был хорошим человеком» или «мне он помог в работе» или что-то искреннее.

– Понимаю.

– Да?

– Моя бабушка умерла полгода назад. И меня завалили такими сообщениями, видео с закатами и всякой чушью. При том совершенно незнакомые люди. И только твой отец написал, что он счастлив быть ее другом. И это придало мне сил, словно мы поделили с ним боль утраты пополам.

– Еще раз спасибо, Зои. Мне жаль твою бабушку.

Они замолчали.

– Сегодня будет прощальный вечер, посвященный отцу. В Синтезе.

Зои грустно улыбнулась.

– Ты должен справиться, ради него.

– Да, но я бы предпочел исчезнуть, – и он чуть улыбнулся.

Улыбка Зои стала менее печальной. Она смотрела на невысокого парня, чьи плечи поникли, глаза излучали тоску, уголки бледных губ сползали вниз к небритому уставшему опущенному подбородку.

– Тебе надо побриться, надеть свою лучшую форму и пойти на прощальный вечер.

– Да, так и сделаю. Прости, что пришел, не предупредив. Мне хотелось побывать в месте, где он потерял свою жизнь… Перед тем как отпустить его окончательно.

Зои сделала глубокий выдох и машинально посмотрела на часы – оставалось всего девять минут до смены. Она совершенно забыла, что вчера поставила дневной картридж, вместо суточного, чтобы сегодня отправить все пустые на заполнение. А еще эти мысли, плохой сон, переживания. Зои даже не заметила мигающую кнопку, не почувствовала вибрацию от баллона.

– Вот же углекислый газ, – выругалась Зои.

– Что случилось? – встрепенулся Лавр.

– Прости, мой картридж, – и Зои приподняла кофту, под которой яростно мигала красная кнопка. Глаза Лавра расширились от испуга.

– О святой Лаврентий, у тебя есть запасной?

– Конечно, он в кабинете. Подожди секундочку, я поменяю.

– Да, конечно, беги скорее.

Она быстро прошла в свой кабинет, Лавр пошел за ней. Зои открыла ящик, достала контейнер со сменными картриджами, вытащила один, глубоко вдохнула остатки кислорода и поменяла картриджи. Достала контейнер с пустыми оболочками и с силой запихнула туда еще один.