Китайская бирюза

Внезапно Лине показалось, что кто-то трясет ее за плечо.

– Не смейте! – закричала она. – Прочь! Не прикасайтесь ко мне!

– Линуся, что с тобой! – она открыла глаза и услышала нежный шепот Петра. – Ты так кричала во сне! Я даже слегка испугался.

Петр приподнялся на локте и с тревогой взглянул на Лину.

– Это просто сон, обычный страшный сон, – улыбнулась Лина, постепенно пробуждаясь. – Не волнуйся, милый, все в порядке. Надо же было такому присниться! Какая-то голливудская ерунда. Представляешь: буддийский храм, закрытая дверь, чьи-то шаги…

– Наверное, ты просто перегрелась на солнце и устала от множества впечатлений, – Петр нежно погладил жену по обнаженному плечу. – Смена климата, часовых поясов, встреча с незнакомой культурой… Можешь чуток подремать, но только, чур, недолго, минут сорок, а то скоро вставать…

Лина закрыла глаза, но сон не шел. Сердце колотилось так быстро, словно она только что пробежала стометровку.

– Петр, мне страшно, – жалобно прошептала Лина и теснее прижалась к мужу.

– Успокойся, глупенькая, мы же не в средневековом Китае, – сказал Петр и нежно поцеловал ее в висок с пульсирующей синей жилкой. – В нынешнем индустриальном Пекине нет ни воинов с мечами, ни жестоких императоров, ни евнухов, ни коварных министров двора… Только жуликоватые торговцы и алчные таксисты, как везде в мире, рассчитывающие на чаевые…

– Ты прав, – вздохнула Лина и улыбнулась. – Она энергично потерла глаза и пошевелила пальцами ног и рук, чтобы окончательно проснуться. – С тобой, мой храбрейший муженек, мне никто не страшен.

– Муженек?! – многозначительно переспросил Петр и лукаво посмотрел на Лину. – А не хочет ли кое-кто отдать мне прямо сейчас, вот в эту самую секунду супружеский долг? И он нежно провел рукой по ее обнаженной спине.

– Но у нас так мало времени, – засомневалась Лина.

– Успеем! – пообещал Петр. – Сто раз успеем!

– Ну, так уж и сто! – засмеялась Лина.

– Спорим! – дурашливо заверил Петр, и парочка, сомкнув объятия, с хохотом забарахталась на прохладных простынях.

Через час молодожены, слегка утомленные бурным «отдыхом», стояли у входа в отель и ждали автобус. К удивлению Лины и Петра, народу в этот раз пришло довольно много. Некоторых членов их туристической группы они видели вообще впервые. Наверное, прежде эти люди игнорировали экскурсии и передвигались по городу на метро или такси. А теперь наконец одумались и потянулись к памятникам истории и архитектуры. Интересно, с чего бы это?

«Что же делать, если Пекин интересен им главным образом как огромная барахолка? Ну и пусть себе «закупаются» в свое удовольствие, в конце концов, каждый имеет право тратить свое драгоценное свободное время и деньги там, где хочет и с кем хочет», – подумала Лина безо всякого раздражения.

Она оглядела пеструю группку «новеньких». Все доброжелательно улыбаются друг другу, заводят необременительные знакомства – что ж, люди как люди, дождались отпуска и радуются, что проблемы и стрессы они на время оставили в России. Ради этого, собственно, все и оторвались от дома. Только вон тот поджарый господин стоит особняком и мрачно поглядывает вокруг, словно Печорин эпохи новых технологий.

Лицо этого нелюдимого господина показалось Лине смутно знакомым. Где-то она уже видела эти сосредоточенные, словно углубленные в себя синие глаза, эти кудрявые темные волосы, а, главное, эту блуждающую саркастическую улыбку… Только вот – где? Очень худой, загоревший почти дочерна, «Печорин» в потертых джинсах и клетчатой рубашке топтался в сторонке от основной группы, время от времени опуская глаза в книжку в мягкой обложке. В нем никто не смог бы заподозрить весельчака, он явно был не из тех, кого называют «душой компании». «Типичный «интроверт», «вещь в себе», – подумала Лина. Заметив ее пристальный взгляд, незнакомец резко отвернулся и сделал вид, что наблюдает за китайскими ребятишками, игравшими неподалеку.

«Ну и ладно, – решила Лина, – я вовсе не собираюсь навязывать этому буке свое общество. Пускай себе и дальше «отрывается от коллектива», сколько хочет… На здоровье! Нет, все же я этого типа определенно где-то видела…».

Она попыталась еще раз вспомнить где, и снова не смогла.

«Так дело не пойдет, я буду мучиться всю поездку, – решила она. – Почему бы прямо не спросить этого мрачного «демона», кто он такой и откуда взялся? В конце концов, я же здесь не одна, а с мужем. Надеюсь, этот тип, не воспримет мой вопрос как неуклюжую попытку немолодой дамочки познакомиться на отдыхе с мужчиной?».

– Разрешите представиться, Ангелина Томашевская, – объявила она с достоинством.

– Валерий Башмачков, – пробормотал незнакомец скороговоркой и не очень-то дружелюбно поинтересовался: – Чем обязан вашему вниманию?

Он явно хотел от нее быстрее отделаться.

– Да ничем не обязаны, – разозлилась Лина. – Просто мне показалось, что я вас уже когда-то где-то видела.

– Это вам именно что ПОКАЗАЛОСЬ, – холодно подчеркнул незнакомец даже с некоторым нажимом. – Лично я убежден, что нигде и никогда вас не встречал. Красивых женщин я всегда запоминаю, – заявил он, взглянув на нее с явной издевкой.

«Ну, ты, милок, тоже не Бред Питт», – сварливо подумала Лина про себя, а вслух спросила, изо всех сил стараясь придать голосу теплоты:

– А в нашу музыкальную студию «Веселые утята» вы, случаем, стихи или музыку никогда не приносили? Вы чем-то неуловимо напомнили мне одного из наших давнишних авторов…

– Еще чего! – проворчал мужчина. – Какие еще, к лешему, «утята»? Я пишу кровавые триллеры в духе Стивена Кинга. Пять смертей на одну страницу. Кому-кому, а детям в них точно не место! Разве что в роли невинных жертв… Вот, взгляните…

И он протянул Лине книжку в мягкой обложке, которую держал в руке. Лина прочла вслух название и невольно содрогнулась: «Свидание под мертвой луной»! Бр-рррр! На черной обложке зловеще сияла огромная луна, а на ее фоне чернел кладбищенский крест. Под покосившимся крестом стоял мужчина в черном плаще и вытаращенными от ужаса глазами. Ясное дело, ничего хорошего свидание в полнолуние, да еще на кладбище, герою-любовнику не сулило.

– И что же, господин Башмачков, заставило вас так обидеться на жизнь, что вы воспринимаете ее только в формате ужасов? – поинтересовалась Лина.

– Смерть, – сказал Башмачков зловещим голосом и мрачно уставился на собеседницу. – Эта вечная тема – единственное, что мне в жизни по-настоящему интересно. Вы ведь тоже умрете, – сообщил он новой знакомой «свежую новость» даже с некоторым злорадством и улыбнулся. Правда, улыбка мужчины получилась не кровожадной, а какой-то растерянной…

– Когда? – спросила Лина, поеживаясь. – Надеюсь, не сегодня? Во всяком случае, мне бы очень этого не хотелось. Все-таки у нас с мужем медовый месяц. Может быть, вы в состоянии и дату назвать? Ну, как Воланд Берлиозу: мол, Аннушка уже пролила масло… Или как Вольф Мессинг…