Китайская бирюза

– Нет, такими способностями я, к сожалению, не располагаю, – пожал плечами Башмачков. – Могу лишь твердо сказать, что рано или поздно с вами это тоже произойдет, поскольку смертность на нашей планете пока что стопроцентная… Хотя… Странно… Поверьте, я эти вещи очень чутко улавливаю, иногда мне кажется, что у меня даже есть невидимый локатор, чующий смерть. Какой-то холодок от вас все же исходит… Так что, будьте бдительны, уважаемая Ангелина! Возможно, вы скоро отойдете в лучший мир. Ну, или близко столкнетесь со смертью, что для вас, конечно, предпочтительнее. Впрочем, здесь, в Китае, смертная казнь – обычное дело, как у нас в угол поставить, так что такому событию в вашей жизни лично я не слишком бы удивился.

– А за что меня казнить-то? – рассмеялась Лина, правда, не очень весело. Мрачное настроение нового знакомого невольно передалось и ей.

– Мне почему-то кажется, уважаемая Ангелина, что вы большая любительница совать нос в чужие дела, – заявил Башмачков. – А китайцы, между прочим, таких любознательных иностранцев, к тому же еще и белокожих, очень не любят… Впрочем, я тоже терпеть не могу, когда мне лезут в душу… посторонние женщины. До свиданья, – закончил он не очень-то вежливо и резко отвернулся.

Лина замолчала, не зная, как реагировать на этот неожиданный выпад. Башмачков же, видимо, довольный произведенным эффектом, отошел в сторону и углубился в книгу.

– Похоже, наши туристы наконец-то взялись за ум, – сказала Лина, вернувшись к Петру. – Представляешь, даже весьма колоритные персонажи из нашей группы сегодня «намылились» на экскурсию. Например, вон тот загорелый сочинитель книжных ужасов. Согласись, довольно странный тип…

– Ну, ни чего себе! – добродушно рассмеялся Петр. – Его имя случайно не Стивен Кинг? Вот с ним бы я охотно поболтал.

– Нет, бери выше: Валерий Башмачков! – объявила Лина с пафосом и радостно хихикнула. Рядом с мужем она сразу успокоилась и повеселела. От Петра исходили такие сильные флюиды надежности и любви, что никто теперь во всем свете не был ей страшен, тем более – доморощенный «пророк» Башмачков. Лина принялась исподволь разглядывать других туристов, присоединившихся к группе.

– Похоже они все же не напрасно притащились в такую даль, – Петр поймал ее взгляд и усмехнулся. – Вон, смотри, сегодня у многих на плечах фото– и видеокамеры, а в руках – никаких объемных сумок. Надо же хоть что-то в Пекине увековечить, хотя бы для детей и родных, да и гостям потом показать – не лишнее. Не все же по рынкам бегать…

– Боюсь, молодые люди, дело тут в другом, – услышали они знакомый голос с хрипотцой, принадлежавший все тому же китаисту Сергею Петровичу. – Придется вновь опустить вас, дорогие мои голубки, с ваших «медовых» небес на землю. Неподалеку от Запретного города, куда мы с вами сейчас отправимся на экскурсию, находится крупнейшая торговая улица Пекина с универмагами и модными магазинами. Держу пари, что половина группы, наспех пробежавшись по знаменитому музею под открытым небом, рванет со спринтерской скоростью как раз в том направлении. Все эти Ворота Небесной Чистоты и Павильоны Сохранения Гармонии в Запретном городе, похоже, их мало волнуют. Наши спутники будут несказанно рады тому, что доберутся в центр Пекина на туристическом автобусе и в этот раз сэкономят на такси.

– А как поступите вы, Сергей Петрович? Неужто вам совсем чужд здоровый практицизм? – спросила Лина с легкой издевкой. Ей уже немного надоело постоянное брюзжание сварливого ученого мужа. В конце концов, все люди разные и следует быть более терпимыми. Его постоянный менторский тон тоже способен довести до белого каления, тем более, в такую жару. Он что, нектаром питается и в лепестки роз одевается? Нет, одет он как раз-таки неплохо. Кремовые льняные брюки, качественная льняная рубашка. На плече висит солидная кожаная сумка.

– Нет, практицизм мне не чужд, отнюдь, – проворчал китаист, – однако я так много читал про этот Запретный город, так часто видел его в кино, что тех двух часов, которые отводятся на экскурсию, мне невероятно мало. Собираюсь побродить там в одиночестве, чтобы подробно и без суеты рассмотреть все-все павильоны, все ворота, все беседки, а их там более чем достаточно....

– Ну, знаете ли… Все хорошо в меру. От «духовки» тоже отдыхать надо, а шопинг – лучший отдых, – встряла в беседу вчерашняя «золотая» дамочка, и, кокетливо улыбнувшись, представилась:

– Маргарита Павловна.

Дама, признаться, выглядела для своих лет очень и очень недурно: умелый макияж, тщательно уложенные светлые волосы, искусное мелирование и удачная стрижка выдавали в ней клиентку дорогого салона. Изящное платье чуть ниже колена искусно скрывало недостатки фигуры. На стройных ножках дамы красовались летние туфельки с открытым мыском. «М-да, тонкие шпильки и высокая шнуровка – такую обувь не каждая женщина «за сорок» рискнет надеть, тем более, на экскурсию», – Лина искоса взглянула на свои удобные походные сандалии на плоской подошве и прикрыла их походной сумкой. – «Эта ухоженная дамочка ведет себя с малознакомыми людьми слишком уверенно, даже слегка покровительственно, – продолжала размышлять она. – Ей богу, она хозяйка какой-нибудь небольшой фирмочки. Привыкла постоянно «разруливать» проблемы и «решать вопросы» с муниципальными чиновниками, с пожарными и налоговой. Разумеется, за достойное вознаграждение. Возможно, ей даже приходилось прятать в лифчик флешку со списком фирм, проводящих незаконную «обналичку», аккурат перед вторжением ОБЭПа. В общем, эта дамочка успела за несколько лет почувствовать себя полновластной вершительницей чужих судеб, вот и гоняет своих трех менеджеров и водителя, как помещица дворню. Говорит приказным тоном, смотрит насмешливо, привычно ждет от подчиненных лести и раболепного подчинения. При каждом удобном случае напоминает им, что в очередь к ней стоят толпы жаждущих, готовые за копейки занять места нынешних «бездельников».

«Ну и пускай себе развлекается, а мы-то с Петром тут при чем? У нас «вольная»…», – подумала Лина с некоторым раздражением.

– Позвольте полюбопытствовать, любезная Маргарита Павловна, где вы собираетесь отдыхать от экскурсий? – ехидно поинтересовался китаист, сохраняя, однако, полную внешнюю учтивость. Он поправил очки и шутливо изобразил утрированное внимание.

– Ну, положим, уважаемый Сергей Петрович, вас не касается, где я буду отдыхать. А хотя бы… хотя бы даже в массажном салоне! – ответила дама с вызовом. – Что в этом дурного? Вот вы, Сергей Петрович, говорят, ученый-китаист? Я не ошиблась?

– Совершенно верно, – слегка смягчился собеседник и, приосанившись, вновь с достоинством поправил очки.

– Ну, тогда вы не хуже меня знаете, какие чудеса творят здешние массажисты, знахари-«травники» и специалисты по иглоукалыванию…

– Да, сударыня, вы правы, китайскими иглами и травами, если они в руках знатока, можно вылечить почти все болезни – кроме, пожалуй, онкологии, – согласился профессор. – Все-таки их загадочной медицине, в отличие от нашей, не одна тысяча лет…

– Кстати, господин ученый, вам я тоже советую записаться на массаж. Наверняка у вас из-за постоянной сидячей работы профессиональный остеохондроз. Между прочим, в Пекине это вам обойдется гораздо дешевле, чем в Москве, – дама небрежно взглянула на свое отражение в стеклянной двери, а затем – на китаиста, пытаясь уловить, какое впечатление произвела на ученого человека.

– О, да она кокетка! – догадалась Лина. – Стреляет глазками по всем правилам: «на нос, в угол, на «предмет»». Правда, в ее возрасте кокетство выглядит уже немножко жалко и слегка смешно…

– Ах, любезная Маргарита Павловна, – отозвался Сергей Петрович, невольно подхватив игривый тон дамы, – так-то оно так, однако есть одно маааааленькое «но»: мы-то с вами, голубушка, не китайцы…

И он обвел красноречивым взглядом дородную, по-славянски крутобедрую фигуру дамы, ее голубые глаза на выкате, курносый нос и белую сахарную шею, переходящую в пышную, хотя уже не слишком высокую грудь.