КК. Книга 8

Я не хотела ссориться. Только не здесь, где из-за бесконечных укреплений на нас свинцовой неотвратимой массой двигалась война. Поэтому кротко попросила:

– Не надо. Я нужна здесь, Люк.

– Ты обещала, что уедешь по первому моему требованию, - напомнил он.

Я легко улыбнулась.

– Конечно, я обещала. Ты напугал меня тогда.

– Прости.

– Мне понравилось, - заверила я - он хмыкнул, и теперь я сжала его ладонь.
– Не отсылай меня, Люк.

– Это запрещенный прием, детка, - укоризненно сказал он и посмотрел на наши сцепленные руки.

– Для меня это хоть какое-то занятие, - голос мой был почти умоляющим.

– Если же появится реальная опасность, я не буду сопротивляться, обещаю.

– Я боюсь за тебя, - сказал он устало.

– А я за тебя, - нервно парировала я, - но я же не требую сбежать с фортов. Ну, пожалуйста, Люк, - я сделала шаг к нему.
– Пожалуйста.

Я и дернуться не успела, как он все-таки прижал меня к себе - и мы несколько минут стояли так, греясь друг о друга. Ветер теперь обтекал нас, не хлеща порывами, а будто лаская.

– Пойдем ко мне, - глухо проговорил Кембритч мне в макушку.

Я вздохнула.

– Нет, Люк.

Он помолчал, спустился губами мне на висок, коснулся языком.

– Мне никто не нужен, кроме тебя.

– Знаю.

– А я нужен тебе.

– Знаю. Но я все еще в ярости, Люк. И из-за этого тоже.

Он подержал меня ещё немного и разжал объятия. Сразу стало холодно. За стеной стремительно темнело - солнце садилось в море.

– Я провожу тебя до машины, - сказал он.
– Надеюсь, список необходимых лекарств и оборудования у тебя с собой?

Конечно, он был со мной - перед отъездом я составила его вместе с коллегами. Я отдала его Люку.

– Будут тебе лекарства, - сказал он, прочитав список.
– С оборудованием так категорически не обещаю, но сделаю все возможное. Я что-то ещё могу для тебя сделать?

Я выдохнула, обвила его шею рукой и коснулась губами щеки - обещание стоило награды. И снова развернулась к перерытой земле, продолжая держать мужа за руку. Солнце заливало перепаханный лес красноватым жутковатым светом, и вокруг царила мертвая тишина - и я, наконец, сказала:

– Победи в этой войне, Люк. Я знаю, что ты можешь. Сделай это для меня.

Он невесело усмехнулся и повторил:

– Я сделаю все возможное, детка. Обещаю.

В Вейн я вернулась к ночи, полная непривычного мне умиротворения. После откровений Софи я ехала на встречу с Люком, думая, что опять буду умирать от боли и злости. Эмоции, конечно, никуда не делись - они тлели раскаленными углями под крышкой усталости. Но взрыва не случилось. Ветер на стенах Третьего форта остудил меня, освежил голову, а прикосновения к Кембритчу и вовсе сделали почти счастливой.

Выйдя из машины, я достала телефон.

«Ты не хочешь узнать, добралась ли я домой?» - пальцы бодро набрали сообщение. А когда я почти дошла до крыльца, пришел ответ:

«Я знаю, что ты добралась. Тебя сопровождают, Марина. Иди уже внутрь».

Я хмыкнула, оглянулась - над парком медленно планировал небольшой боевой листолет. Замок нависал надо мной темной громадой, и я поднялась на крыльцо, думая, что Мартин был прав. Я так хочу простить Люка, что, видимо, выбрала свой личный способ договориться с фамильной гордостью - накормить ее досыта его болью и закрыть эту дверь навсегда.

В Вейне было спокойно. У раненых дежурили санитарки, на кухне погромыхивали посудой - готовили для наших пациентов на завтра, - и даже операционные были пусты. Доктор Кастер наконец-то пошел отдыхать.

Я, проверив обстановку, поднялась в свои покои, приказала дожидающейся меня Марии принести молока с печеньем: нужно было воспользоваться передышкой от токсикоза, которую предоставила мне Виктория. Но стоило моей горничной удалиться, как дверь снова открылась и в гостиную вошла леди Лотта.

– Еще не ложишься?

– Нет, заходите, - я откинула голову на спинку кресла и на секунду прикрыла глаза.
– Я только вернулась с фортов.

Леди Шарлотта изящно опустилась в кресло напротив.

– Я попросила Ирвинса доложить, когда ты вернешься. Как там мой сын?

– Уставший, - честно сказала я.
– Как и все мы, впрочем.

– Я скоро забуду, как он выглядит, - сокрушенно проговорила мама Люка и тут же построжела:

– Марина, - деликатно начала она.
– Я не вмешиваюсь в ваши с Люком отношения, но я не могу промолчать, когда дело касается моего внука. Или внучки. Скажи мне на милость, как тебе в голову взбрело таскать носилки с ранеными? Ты же медик, ты знаешь, к чему это может привести.

Она говорила ласково, без давления, и я почувствовала, что начинаю краснеть.

– И Маргарета ни слова тебе не сказала, несмотря на профильное образование, - укоризненно продолжала внушение моя свекровь, - как и твоя акушерка. Поэтому приходится просить мне. Умоляю, милая, больше никаких тяжестей и подвигов.

Я вздохнула. Почему-то рядом с ней желания спорить и упираться у меня не возникало.

– Вы правы, леди Лотта. Это было глупо. Привычка сыграла. Обещаю - больше ничего тяжелее скальпеля.

– Вот и славно, - она светло улыбнулась и я не могла не улыбнуться в ответ.

В гостиную вошла Мария с печеньем и кувшином молока. Мы подождали, пока она разольет его в большие глиняные кружки, сделает книксен и удалится.

– Откуда вы знаете леди Викторию?
– поинтересовалась я, когда первое печенье уже было оценено по достоинству.

– Нас с ней объединяет одна потеря, - тяжело пояснила леди Лотта. Я ждала дальнейшего рассказа, но она не стала продолжать - а я лезть туда, куда не зовут. Мама Люка молча пила молоко, глядя в кружку невидящими глазами, и когда я уже начала думать, что она так и уйдет, не сказав больше ни слова, она печально произнесла:

– Почему-то только когда встречаешься со смертью, понимаешь, как важно, что человек просто жив. Он может быть не с тобой, ты можешь даже никогда его больше не увидеть - но лишь бы знать, что он есть и живет где-то, дышит и чувствует. Лишь бы знать...

Глава 25

Начало марта, Дармоншир, Люк

Огромный белый змей аккуратно планировал к Третьему дармонширскому форту. Голубоватая луна красиво освещала длинные трепещущие перья, чешуйки на теле и зажатый в зубах небесного гада бронетранспортер.