КК. Книга 8

– И не стыдно тебе нагружать пожилую леди непосильной работой, дорогая невестка?

Я фыркнула и больше даже не думала в эту сторону. Тем более что ничего сложного пока не было - замок прекрасно функционировал бы под зорким приглядом Ирвинса и без хозяев. Собственно, как и было до того, пока Люк не перебрался сюда. Дворецкий иногда интересовался моим мнением по тому или иному поводу, экономка рвалась предоставить отчеты, пришлось пощупать пару оленьих окороков в погребах и проверить наполненность кладовых, но это меня больше отвлекало от тяжелых мыслей и скуки, чем раздражало.

Люк появился почти к ночи, опоздав к ужину. Я не видела его больше трех дней и ловила себя на том, что периодически поглядываю в окно, на закрытую пеленой вязкого дождя дорогу.

Я сидела на расстеленной кровати в пижаме и пила молоко, согретое мне Марией, - любовь к томатному соку прошла так же резко, как началась, и он теперь вызывал отвращение, - когда в гостиной раздались шаги, дверь в спальню открылась, и ко мне зашел Люк. В мокрой куртке, которую тут же снял, - видимо, успел промокнуть по пути от машины до крыльца, - с влажными волосами, впавшими глазами и обветренным, заросшим щетиной лицом. Упал в кресло и затих, глядя на меня и ничего не говоря.

– Будешь молока?
– поинтересовалась я через пару минут, когда стало казаться, что он заснул.

Люк моргнул, мотнул головой, потер небритую щеку.

– С детства не люблю. Ирвинс несет мне ужин.

– Сюда?
– голос мой стал резким.

– Нет, - сказал он устало и встал, - ко мне в покои.

Прошелся по спальне, остановился в двух шагах от меня. Пахло от него дождем и ветром, табаком и его приглушенной, почти выветрившейся туалетной водой. И самим Люком. Я аккуратно разжала кулаки, сложила руки на коленях, настороженно следя за ним.

Как же я чертовски скучала.

– Сегодня закончился траур, - Люк смотрел на мою кровать, на зеркало, на пол, куда угодно - только не на меня.
– Завтра придется объявить в местных газетах о том, что, несмотря на войну, воля покойного короля выполнена, и в узком кругу состоялась церемония нашего бракосочетания, Марина.

– Не вовремя, - нервно проговорила я.

– Да, - согласился он хрипло.
– Но нужно.
– Посмотрел на мой живот.
– Как ты себя чувствуешь?

«Мне одиноко и очень страшно».

– Хорошо, Люк.

Кембритч снова отвел взгляд.

– Я думаю, что тебе лучше уехать в Пески, Марина. Там тебе будет безопаснее. Я попрошу Нории принять и мать с сестрой.

Я сделала глубокий вдох. Вышло со свистом - не думала, что могу так быстро разозлиться оттого, что меня поставили перед собственной слабостью, перед желанием спрятаться, сунуть голову в песок.

– Разумно, - надеюсь, тон мой был достаточно ровным, но Люк так изумленно взглянул на меня, будто я обязательно должна была начать спорить. И я его не разочаровала: - Но ты же понимаешь, что портал в любой момент может открыться и там? А у драконов нет и того оружия, что есть у тебя.

– Ты мне здесь мешаешь, Марина. Я не могу рационально действовать, понимая, что вы в опасности. У меня мозги плывут.

– Ты меня не удивил, - еще спокойнее сказала я.
– Я всегда всем мешаю.

Люк раздраженно потер лоб, достал из кармана сигарету, пошел к окну и принялся крутить ее в пальцах. И я направилась к нему, стала напротив, заставив посмотреть на меня.

– Ты действительно хочешь, чтобы я уехала?

– Я могу просто приказать тебе, - резко проговорил он.

– Прикажи, - предложила я вкрадчиво, вдыхая сладкий запах табачной крошки.
– И я сразу начну собирать вещи.

Я почти с нетерпением наблюдала, как каменеет его лицо, как в глазах появляется болезненный жадный блеск. Сердце мое бухало, как пристреливаемые орудия на башнях замка.

«Сорвет ведь его, Марина. Вот сейчас и сорвет».

– Детка, - сказал он с усилием, - тебе не идет быть стервой. Что ты хочешь? Чтобы я опять сказал, как ты нужна мне рядом?

Он шагнул вперед, склонился, чтобы поцеловать - и я отвернула голову. Как же хорошо.

– Не смей, Люк.

Он дернулся, выругался, схватил меня за плечо, второй рукой двинул в сторону окна - раздался звон, полетели стекла, полилась кровь после второго или третьего удара - а я стояла, смотрела в его искаженное лицо и с наслаждением вдыхала чистейшую безумную и беспомощную его злость.

– Ты уедешь, когда я скажу, - прошипел он чуть позже, перехватывая меня окровавленной дрожащей рукой за подбородок. Мне страшно захотелось облизать его пальцы.
– Сссразу же. Безссс споров.

– Да, Люк, - покорно и тихо сказала я. Тело, получившее дозу адреналина, сладко ныло. И я видела, как тяжело раздуваются ноздри моего мужа. Его потряхивало.

– Опусссти глаза, Марина. Я сейчас двинуссссь, видят боги. Дай мне уйти.

– Да, Люк.

Теперь я прекрасно знаю границу, до которой тебя можно доводить. И знаю, насколько нужна тебе - пусть и не было у меня цели это проверять. Эта нужда больше, чем страх за меня. И ты лучше причинишь боль себе, чем принудишь меня - даже если я выворачиваю тебя наизнанку, чтобы ты сорвался.

Люк провел пальцем по моим губам, размазывая по ним кровь, - я не поднимала глаз, и слышала, как затруднено его дыхание, и видела, что по кисти его текут на брачный браслет и светло-голубой хлопок рубашки красные струйки, а на сгибе указательного пальца поблескивает впившийся в кожу осколок стекла. Склонился, - я замерла, - почти нежно коснулся моего лба губами и ушел, оставив мне свою куртку.

Я сняла испачканную кровью пижаму, умылась. Затем пришлось перетащить в гостиную на диван подушку и одеяло, и там я и заснула, слушая, как поет в разбитых стеклах спальни ледяной ветер. Куртка лежала рядом, и в минуты, когда мне хотелось встать, накинуть на голое тело простыню и уйти к Люку, я сжимала ее и вдыхала его запах. И оставалась лежать.

Нельзя. Во мне ещё было полно горечи и обиды, которые захлестывали меня каждый раз, когда он пытался сблизиться, и заставляли делать ему больно. Чтобы понял, каково было мне, чтобы навсегда запомнил, что для него есть только я. Но я не могла врать себе и прекрасно понимала, почему я возвращаюсь в Вейн. Как и то, почему Люк не может меня отпустить.

Доверие. Его не купить камнями, золотом и обещаниями, как и не подтвердить ими любовь. Но сегодня Кембритч определенно сделал для моего доверия больше, чем за все прошлые дни.

На следующий день в газетах той части Туры, что не была захвачена иномирянами, появились небольшие заметки с известием о нашем камерном бракосочетании с пояснением, что пышные празднества сейчас неуместны, но волю покойного Инландера нужно исполнять. Как и следовало полагать, на фоне сводок с фронтов новость прошла незамеченной. Ради фотографирования мне все-таки пришлось надеть красное платье невесты дома Рудлог еще раз - никаких четырехметровых шлейфов, скромный наряд с длинной широкой юбкой в пол, кружевная фата с рубиновым обручем и золотое кольцо, подаренные сестрами в день моей настоящей свадьбы. И брачный браслет, конечно.