Клан Ито. Возмездие

Я не знал, кого догоняю. Наверное, было правильным взять вана с собой, чтобы он опознал убегающего. Однако бросить сестёр в негостеприимной деревеньке не мог. Конечно, вряд ли кто-то из крестьян осмелится даже ругаться на них. Но всё-таки следовало предостерегаться. К тому же, если Акайо узнает, что я ускакал, а его дочерей оставил одних со счетоводом, порвёт меня на мелкие кусочки.

Моя деревня (теперь уже официально именно моя) осталась позади. До ближайшего поселения довольно далеко. После появления монстров забросили не только тракт, но и дома, что стояли здесь неподалёку. Я замечал тёмные остовы среди мелькающих деревьев.

И вот когда следы на грязной дороге стали чётче, моя лошадь внезапно повела носом, а потом резко затормозила и громко заржала, встав на дыбы. От такой неожиданности я не удержался в седле и полетел на землю. Благо упал на спину, которую защищал широкий меч. Но всё равно было довольно неприятно.

Моя животина будто взбесилась. Она крутила мордой, фырчала и била копытами, то и дело вскакивая. В какой-то момент лошадь развернулась в мою сторону и ударила копытами, целясь в голову. Я увернулся, перекатился к краю дороги и вскочил на ноги.

Да что с ней происходит?

Из пасти животного летела пена. А глаза налились кровью. Лошадь снова бросилась вперёд, явно намереваясь втоптать меня в грязь.

– Да твою ж… – отскочил в сторону, держась за меч.

Убивать собственного скакуна не было никакого желания. Как потом возвращаться? Дожидаться Изуди? А если и его животное так взбесится? Что тогда?

Однако моя лошадь, проскочив мимо, не остановилась. Понеслась дальше, издавая странный хрип. Со всей скоростью ворвалась в дебри и… врезалась в ствол. Но даже это её не остановило. Запрокинув окровавленную голову, лошадь попыталась заржать, но из горла вырвался лишь сдавленных сип вместе с розовой пеной. Животное снова бросилось в сторону, но уже от меня. И буквально через несколько шагов, налетело на толстое бревно.

Послышался треск дерева и костей. Я увидел, как ноги лошади ломаются, как рвётся плоть и наружу вырываются хрящи. Мерзкое зрелище.

Животное даже не могло заржать от боли. Казалось, оно настолько обезумело, что теперь не хватает сил. Дёргаясь в предсмертных судорогах, разбрасывало по сторонам комья земли, пучки травы и щепки бревна.

Я вытащил меч и осмотрелся. Всё произошло не просто так. Что-то или кто-то явно этому поспособствовал. Однако вокруг царила тишина, если не считать звуки, издаваемые умирающим животным. Тогда я шагнул к нему поближе, зайдя со стороны головы. Попасть под удар копыта никому не пожелаешь.

– Давай, помогу, – прошептал я и занёс лезвие над мордой лошади.

Что мне стоило прекратить мучения бедной животины?

Но как только хотел ударить, заметил, как из широкого уха и ноздрей выползают мелкие паучки. Перебирая тонкими лапками, они стремительно засеменили на землю.

Ох, да чтоб вас всех!

С этой мыслью опустил лезвие. Раздался неприятный звук пробиваемого черепа, и на меня брызнула кровь.

Ладно, это того стоило. Хотя бы успокоил агонизирующий организм.

Животное дёрнулось в последний раз и замерло. Я же отпрыгнул на дорогу, выставив перед собой оружие.

Чёрт возьми, маленькие пауки. Вот уж с кем я действительно не хотел связываться, так это с такими тварями. Но, видимо, из-за них моя лошадь и спятила. Не удивлюсь, если они ещё и пытались ею управлять, чтобы сбить и затоптать меня. А это значит, что где-то рядом находится их матка. Ну, или то существо, которое должно ими управлять. Конечно, есть вариант, что у арахнидов коллективный разум, но в этом я сильно сомневался.

Однако когда лошадь утихла, то воцарилась гробовая тишина. Даже птицы – и те примолкли. Ни стрекота насекомых, ни шуршания мелких зверьков, абсолютно ничего.

Плохо дело. Значит, тварь где-то рядом.

И тут в зарослях, где упала лошадь, послышался шум. Я не видел, кто там, но по звукам казалось, что это кто-то громадный. А в следующий миг раздался тихий свист, и из густого кустарника вылетела длинная липкая лента. Почему липкая? Она легко прицепилась к брюху мёртвого животного и потащила в гущу кустарника.

– Ох, ё, – тихо пробормотал я и попятился.

Стоило это произнести, как всё замерло. Скрывающееся существо не собиралось показываться, но, я чувствовал, не сводило с меня нескольких пар глаз. Ведь у пауков их много, верно?

Прошла пара томительных секунд. Стоя в одной позе, боялся пошевелиться. Тогда послышался очередной свист, и новая лента прилипла к крупу животины и потянула в дебри.

Собственно, что мне делать? Бросаться в атаку на неведомую хреновину или идти себе с миром дальше? Второй вариант мне нравился больше. Ведь пока я провожусь с многоногой тварью здесь, тот ублюдок ускачет дальше. Ищи его потом. Конечно, я мог воспользоваться своими силами и разогнаться настолько быстро, что догоню того за несколько секунд. Проблема только в том, что абсолютно не чувствовал их. Всё, что у меня получилось, – это поднять меч. Но чтобы ставить магические щиты или разжигать голубое пламя, даже не думал.

Да и потом, сюда должен прибыть Имудзи. Монстр может напасть на него. К тому же жизнь научила меня, что нельзя оставлять живых противников за спиной. Они обязательно себя проявят в момент, когда ты не будешь ожидать.

Вот и выходило, что выбор у меня только один – вступить в схватку со здоровенным пауком. Ведь именно он скрывается в лесу. На этот счёт у меня не оставалось практически никаких сомнений.

И тут где-то глубоко послышался сдавленный крик. Тогда пришлось отринуть всё и шагнуть вперёд.

– Ну, ладно, – усмехнулся я. – Давайте посмотрим на вас.

* * *

Стоило сделать лишь пару шагов, как мёртвое животное вновь замерло. Я напрягся, ожидая подвоха. Но вокруг снова воцарилась тишина.

– Ты не нужен нам, синеглазик, – из зарослей донёсся мелодичный женский голос. – Лучше уходи.

Вот здесь меня пробрали не самые приятные мысли. Как-то бабушка рассказывала мне о расе паукообразных тварей, называемых джёрё. Обольстительные девы, но лишь наполовину. Вместо ног, у них было брюшко и восемь тонких паучьих лапок. Этакие насекомые-кентавры.

Джёрё редко встречались. Но если появлялись, то это грозило серьёзными проблемами. Они охотились на всё подряд: птиц, животных, ванов. Кто попадёт в их сеть, того и сожрут.

Среди народа ещё ходила присказка, как эти твари обращаются с мужчинами. Будто берут их в сексуальное рабство и насилуют чуть ли не каждый день. Ведь в их расе взрослыми становились только девушки, но из большинства яиц, если не из всех, вылуплялись мелкие паучки.

Кстати, именно их я и видел в теле лошади.