Клан – моё Государство 5

– Совсем?- президент в прострации.

– Через полчаса остынет.

– Кто были эти люди и как они сюда прошли?- спрашивает президент у своего начальника личной охраны. За него отвечает генеральный прокурор.

– Это палачи. Да, да! Настоящие. Вы можете идти,- генеральный прокурор отправляет из кабинета помощника и начальника охраны президента.- Им приказано было убить Кутергина. И они его убили.

– За что?!

– Убили за то, что в договорённостях о вашем президентстве данного лица в перечне людей, допущенных к решению важных вопросов страны не было. И вас также убьют.

– Ничего не понимаю!

– Он стал вмешиваться в дела, к которым отношения не имеет. Как он оказался в верхах, вы сами прекрасно знаете. Если вы думали, что подписав что-то, будучи кандидатом в президенты, не обязательно исполнять, став им – то вы ошиблись. Вспомните хорошо, что вы подписали? И не делайте больше резких движений. Всех кому подписали прошение об отставке – восстановить. Срочно. Это не мой приказ. Это решение договаривающихся сторон. Мне это поручено вам передать. Если нет, то у вас будет такая же участь,- генеральный прокурор покидает кабинет, переступив через лежащее в проходе тело.

– Суки! Суки!! Суки дешёвые!!! Будьте вы трижды прокляты!! Эй! Кто-нибудь!- появляется помощник.- Вызови кого-то. Чтобы убрали тело. Пусть сделают сердечный приступ. И голову соберут,- помощник трясется от страха.- Чего ты?!

– Они сказали, чтобы сутки к трупу никто не прикасался. Иначе убьют.

– Суки!!!!- орёт президент.

Глава 2

Левко второй час маялся в приёмной генерального прокурора. У того беспрерывно шло совещание. Откровенно скучая, Левко посматривал на секретаря и зевал. Кроме него в приёмной был только Иван Рыбкин, которого вызывали в прокуратуру время от времени, больше для того, чтобы задать ничего не значащие вопросы. Левко был записан на приём первым. Рыбкин не был записан совсем, но его надо будет пропустить. Того требовал этикет внутренних отношений.

Генеральный вышел из своего кабинета, поздоровался за руку с Рыбкиным, а у Левко спросил:

– Вы ко мне, молодой человек? По какому вопросу?

– Я по поводу смерти Кутергина.

– Вы родственник?

– Отнюдь!

– Тогда не ясен ваш приход ко мне. Запишитесь к любому из моих замов.

– К заму я пойти не могу.

– А вы кто собственно?

– Я юридический представитель северо-восточного концерна "Крестовский-Хаят".

Услышав название генеральный не знает, как ему поступить. Он смотрит на уже вставшего со стула Рыбкина.

– Входите,- произносит генеральный.- Вместе.

Левко и Рыбкин следуют за генеральным. В кабинете тот произносит:

– Господин Рыбкин тоже вызван по делу Кутергина.

Рыбкин молчит. У него достаточный опыт поведения при допросах и сказанное прокурором его не задевает.

– Вы были знакомы с Кутергиным?- обращается прокурор к Рыбкину.

– Шапочно,- отвечает Рыбкин.- Даже не знаю его имени и отчества.

– Я без протокола,- генпрокурор закрывает папку, лежавшую на столе.- Вы дважды были в Китае в составе правительственных делегаций.

– Были. Когда премьером был Виктор Черномырдин. Я занимал пост вице-премьера по связям с СНГ. Какие вопросы он решал в Китае я не знаю. В работе мы с ним не сталкивались. Совсем.

– Хорошо. А у вас, что по поводу смерти Кутергина?

– Меня послал лично президент концерна. Просил вам лично передать, что вы делаете чужую работу, что может обострить отношения центра и регионов. Если это преднамеренная политика, и вы станете идти в её русле, могут статься эксцессы.

– Какие?

– Военные,- Левко кивает на Ивана Рыбкина.- В Чечне легко было начать, а устанавливать мир потом трудно. Господин Рыбкин об этом знает как никто.

– Саха выходит из состава России?!- генпрокурор улыбается.

– Якутия не собирается выходить, как мне известно, из состава Российской Федерации. Разве я сказал, что представляю интересы Саха?

– Тогда на какие военные конфликты вы намекаете?

– Я вам намекаю на слухи!

– Слухи о чём?

– О смерти Кутергина.

– Концерн, который вы изволите представлять, это разве касается?

– Во-первых, есть информация, что Кутергин умер не от сердечного приступа, как было официально заявлено, а от пулевого ранения в голову. В затылок.

– И где вы такое взяли!?- возмущается генпрокурор.

– А я вам потом покажу откуда. Во-вторых, именно Кутергин муссировал вопрос о роспуске концерна и всячески, через влияние на президента, устраивал давление. Слухи же, уважаемый господин генеральный прокурор, или злые языки, твердят, что концерн, точнее его президент, приказал убить Кутергина. В народе это называют – подставили. Концерн не желает быть подставленным. Я принёс вам официальное заявление. Вам придётся провести расследование смерти Кутергина в полном объёме. Господин Рыбкин является подследственным?

– Нет. С него сняты все обвинения.

– Тогда я прошу вас, господин Рыбкин, быть свидетелем передачи мной генеральному прокурору России видеокассеты,- Левко выкладывает на стол чёрную коробку.- На ней короткий эпизод, в котором из машины выгружают тело мужчины с огнестрельной раной головы и несут в спецморг. Мы настаиваем на том, что на плёнке Кутергин. Требуем приобщения этой записи к материалам расследования.

– Откуда это у вас?- интересуется генеральный прокурор.

– Нам это прислали по почте. Вот конверт,- Левко кладёт на кассету белый конверт-пакет.- Есть подозрения, что смерть Кутергина имела место в Кремле. Именно поэтому тело сожгли в крематории, хоть у Кутергина есть место на кладбище. Всё это весьма подозрительно. Давайте составим акт о приёмке вами кассеты, с просмотром и фиксацией под протокол. Вам передаётся подлинник. Мы имеем копии на всякий случай.

Через час Левко и Рыбкин вместе покидают генеральную прокуратуру.

– Вас подвезти?- предлагает Левко.

– Ну, если вам не трудно,- Рыбкин усаживается в автомашину.- Заранее вам спасибо.

– Принимаю.

– Позвольте дать вам дружеский совет?

– Я весь внимание.

– В этом заведении,- Рыбкин машет рукой в сторону здания генпрокуратуры,- не любят наездов. Мне кажется, что вы вели себя не очень тактично. Они последнее время не в себе. У них машина буксует. Те, кого они привлекают, стали нищими. Доллары пропали, а садить – все лагеря переполнены.

– Я беру сказанное вами к сведению. Для меня это поучительно. Весьма признателен. Извините за нескромность. Вы с экс-президентом не видитесь?

– Бываю в гостях. Раз в неделю. А почему вы интересуетесь?

– Я видел его дочь в предбаннике для передач в Лефортово. Я же адвокат и бываю там частенько. Кому она носит? Как мне известно, Татьяну осудили полгода назад и в Лефортово её нет.

– Она готовит посылки для всех кто там, и бывал у них дома. Изумительно аполитичная женщина и милосердная.