Клан Сопрано (The Sopranos). Жгут!
Шрифт:
– Охеревшая Дженни заперлась ко мне на работу.
– Ну, это редко бывает.
– Да она там мясом затаривается, у нас там халява. Кстати, повторюсь, если вы хотите жареного мясца или вырезки под заказ, то, пожалуйста, только попросите. Отец нас там оставлял, когда ему надо было выезжать на заказ. Мы шли в подсобку, шмалили сигареты, играли в маму с папой и прочую шнягу. Она была здорово расстроена, сказала, что я придираюсь к ней и ее мужу.
– Что вы такого сказали?
– А это не важно, потому что она права. Я люблю поднасрать ей и ее мужу. А че такого? Я помню, когда они предложили дяде Джуну одевать подгузники, я представил,
Дженис проявляет себя только исключительно как Дженис. Поверьте.
– Помню, как один раз родители оставили ее за старшую.
– Продолжайте.
– Она стояла в коридоре и писала на пленку, как мы деремся с Барб. И потом она меня этой кассетой месяц шантажировала. Запугивала. Заставляла заправлять ей постель, приносить ей всякую дребедень.
– А с Барбарой она себя так же вела?
– Да не в этом дело. Вот я, сколько уже хожу сюда, лет пять наверно, а до вас до сих пор не дошло, что значит записывать на пленку кого-то в моей семье. Неужели до сих пор не доперло?
– А эта тема моя, кофе с цикорием. Он мне его подгонит.
– Да, но есть и плохая новость: он хочет себе десять чашек, а не семь.
– Ты захватил торт с марципанами для Джилл?
– Ты про ту фигню с бассейном?
– Нет, я про обычный торт.
– У врачей всегда хорошие новости пока не загнешься.
– Кстати, по поводу врачей, че за херня у тебя там с простатой?
– Херня у меня приключилась, Ти. Если честно, то рак.
– Врачи надеются сохранить ему глаз, придется делать пересадку роговицы.
– Пересадка мозгов ему не помешает.
– Никто тебе не мешает.
– Дженис к драмам магнитом тянет. Она упивается страданиями.
– Она вам никого не напоминает?
– В детстве в ней что-то было, понимаете? У нее были роскошные волосы, хорошая фигура, ее сверстники по жизни таскали мне мороженое, дарили бейсбольные карточки, целовали мне жопу, чтобы подружиться с ней.
– По-моему, вы ей слегка завидуете.
– Ни один парень не захочет, чтобы его сестра стала шалавой.
– Она к вам не приставала в сексуальном плане?
– Господи Иисусе, вы бы шли уже свою бошку чинить! Сперва моя мать, а теперь я хочу свою сестру трахнуть?
Я скажу вам, что я унаследовал – свою мать. Дженис потрахивалась, она уссыкалась над этой парашей. Но вот скитания закончились, она вернулась домой и хочет свою долю. Вот, что я вам скажу: ни шиша она не получит, потому что это я заработал все шрамы, так что доля эта моя.
Пошел на сговор с правительством без всякого суда. Может, они засадили электрошоком ему по яйцам и жестоко избивали его резиновым шлангом. Ты об этом не задумывался?
– Я зашла в видеопрокат за фильмом "Накдаун", и угадай, что?
– Фильм оказался не про боксеров?
– Я узнала, что нашего сына-лгунишку уволили три недели назад.
– Из видеопроката? Ты как умудрился? Туда даже макак в менеджеры набирают.
– Он сгребал рекламную продукцию и продавал ее. Постеры, рекламные щиты.
– Боже,
да с ней даже невозможно разговаривать.– Ты че, издеваешься? Да ты ей ноги целовать должен. Если бы не она, я б еще в нежном возрасте вышеб бы из тебя все твои щенячьи зубки одним ударом.
У геев это обычно. Скрытный образ жизни заставляет их искать обходные пути.
– Когда ты был в коме, я сказала, что люблю тебя, помнишь?
– Нет.
– Надо говорить тебе это почаще.
Обожаю звук французской речи, так элегантно.
Мы с Тони ездили в Майями, он по-испански где-то шесть слов знает, но с местными он там отжигал как Рекардо Мантебан, или как его там?
– Глянь на эти облака, это ж парижское небо.
– Кто ж все это построил…
Смотри, с сиськи дерьмо не забудь соскрести.
Ну когда у нас в семье гей? Завтра к нам приедет поговорить протестантский священник из Денвера. Эксперт. Но так стыдно перед святым отцом.
Муж приходит домой с уткой подмышкой и говорит: «Ну вот эту свинью я и потрахиваю». «Это не свинья, а утка». Муж: «Это я о тебе».
А еще детективы из убойного сообщили, что Вито воткнули в жопу бильярдный кий.
– Я вижу вам уже сообщили новость. Это был Фил.
– Шерлок Холмс пожаловал.
– Как там принц Альберт?
– Во Франции его бы там за своего приняли. Там эти придурки тоже любят балду попинать. По крайней мере, заставил его сполоснуть мусорные баки.
– Люди будут ждать ответной реакции.
– Про эту херню я тебе и говорил.
– Завалим одного из парней Фила?
– Джо Пабаба залупил на Карла Гамбини, убивали ребят из организации. Война шла семь лет. Сколько мне еще говорить об этом? Когда парни воюют, они не зарабатывают.
– Он живет в Белвилле. Во Франции тоже есть Белвилль.
– Насчет свидания ты пошутила, надеюсь. Ему лет двадцать шесть.
– Да ну?
– Как-то ночью, это случилось в больнице, когда Тони лежал при смерти, он на минуту очнулся и произнес: "Кто я, куда я иду?" В тот момент я не понимала, что он имел в виду, но придя сюда, я чувствую тоже самое. Странно, да?
– Давай я тебя сфоткаю.
Мы так сильно дергаемся. Иногда кажется, что мы только этим и занимаемся, а в итоге – бац! – и все. Все это просто исчезает.
Отец всегда говорил: «Ненавидь грех, но люби грешника».
Я ненавижу собственного сына, как вам такое? Я прихожу домой, а он сидит в одних трусах, торчит в каких-то чатах, тусуется с очередным дрочилой, хихикает как школьница. Так и хочется разворошить ему физиономию! Собственному сыну. Как вам такое?