Клан Сопрано (The Sopranos). Жгут!
Шрифт:
– Если честно, в последнее время я охочусь только с луком и стрелами.
– Хорош гнать!
– В натуре, так куда интересней.
– Так здорово после долгих лет вернуться в лоно семьи. Ну ты глянь на нас с тобой, Тони. Кто бы мог подумать, что в итоге у нас будут такие вот отношения. И все благодаря тебе. Ты здорово изменился.
– То есть до этого я был жутким злодеем.
– Это комплимент.
– Как будто у вас за спиной все это время крылья чесались.
По поводу детей и матерей. Сэнди сказала одну интересную вещь:
Но тут либо грудь в крестах, либо жопа в кустах.
Моему мужу. Ты не просто милый и умный весельчак-симпотяга, ты мой муж.
Я че, должна быть без ума от того что ты избиваешь своего собственного зятя в свой день рождения? Тебе сорок семь лет.
– Почему тогда такой жуткий прогноз?
– Мы говорим пациенту, что он протянет три месяца, а тот еще год живет, и кто из нас тогда герой?
Подражание – один из видов лести.
Творческий процесс срабатывает необычным образом. Вот я смотрю фильм «Эдвард руки-ножницы» и вдруг – бац! – меня осенило! Что, если вместо ножниц мясной тесак присобачить?
– Вот из-за таких мыслей ты, скорее всего, и заработал болячку.
– Ты опять со своей шарманкой! А откуда тогда шестилетние детишки с лейкемией? Это у них от негативных мыслей что ли?
– Он думает, что я вписал эту сцену, чтобы его пропесочить.
– Ну так, а на кой ты ее вписал?
– Ну так выдумал, без понятия. Фиг знает, как это все придумывается. Исаак Ньютон гравитацию придумал после того, как какой-то мудак зарядил в него яблоком.
В детстве со мной такое было. Значит, старик мой работает каменщиком, взял меня с собой на работу. Надо было стену сваять в саду у одной богатой дамочки. И вот она приходит домой, я помогаю донести продукты. Она подходит и дает мне четвертак. Тогда это были хорошие деньги, но я отказался. Дама заходит в дом, хлопает дверью и тут – хрясь! Старик впаял мне затрещину по хлебалу. "Ты «еп, миллионер? Тебе не нужны деньги? Ты не любить еда?» Он был прав.
– Мне приснился один сон. У отца юбилей, сотка, хотя он уже несколько лет как помер. Вся семья собралась, внуки, родственники. А на голове у отца бумажная корона, золотая типа, как в «Бургер Кинге». В общем, дарю я ему подарок, расфуфыренную такую коробочку с ленточками. Он ее открывает, а потом на меня смотрит, и видно, как он сильно разочарован. Коробка пустая. Он отдает ее обратно и говорит: «Иди наполни. Придешь, когда мне стукнет двести».
– Ну так флаг в руки, Кармайн. Прояви себя.
– В моей семье зародилась такая традиция (дети у нас учатся в школе-интернате): каждый вечер я прихожу домой, скидываю все с себя и ныряю в бассейн, Николь мне подгоняет скотч с водой, мы сидим на расслабоне, болтаем, я иду в спальню с кондиционером, жена приносит легкий ужин на подносе. Однажды вечером я возвращаюсь домой после терок с Джоном, измотанный в ноль, дико усталый и напряженный. Бассейн побоку, поднимаю наверх и изможденный падаю на кровать. Заходит Николь с коктейлем и говорит: «Милый, по-моему, тебе пора отдохнуть». Я такой:
«Отдохну, возьмем отпуск». Николь: «Я не об этом. Я не хочу быть самой богатой вдовой Лонг-Айленда. Я хочу, чтобы ты немедленно прекратил заниматься этим». От этих слов я расплакался, и мне не западло говорить такое. Это чудесная женщина и она меня любит. Этот сон про моего отца и пустую коробку, он не о том, как стать боссом, а о том, как остаться счастливым.– А если отбросить эмоции, вдруг вы видите то, чего ан самом деле нет?
– Я сюда уже несколько лет хожу и прилично поднаторел в понимании подсознания.
– Наша гордость! Резанул себя по запястьям в вестибюле универа после того, как пырнул ножом декана.
– Некоторые, по крайней мере, понимаю, что они сбрендили.
Однажды в третьем классе я получил девяносто шесть баллов по орфографическому тесту. Никто из класса не набрал больше, меня аж распирало от гордости. Прихожу домой, показываю результат отцу, а он такой: «А где еще четыре балла?»
– Корадо! Как у тебя дела сегодня?
– Я медленно подыхаю. Вот как у меня дела.
Рассказал мне про простату и говорит: «Никому не слова». Я: «Да без базара». А потом сам же всем и растрепал.
– Он у себя повесил картину с моим портретом. Я там расфуфыренный такой генерал.
– Мне рассказывали.
– Я жутко взбесился, думал, он так надо мной прикалывается. Но, по-моему, это был не прикол.
– Он любит тебя, Тон. У него ж кроме тебя никого нет. За ним только ты, парни и его репутация.
– По ходу Вито-младший съехал с катушек.
– Не удивительно, у них это наследственное.
– Она хочет сто тысяч на смену обстановки.
– Это ей не поможет. Пусть купит ему собаку.
Ты же видел этих итальянцев. Как правило, с ним проблем нет, но загони их в угол, и они становятся диким зверьем.
– Я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, Энтони. Слушай, я не знаю, а может и нет.
– Карла говорит, пацан полез в мусорку и сожрал кошачье дерьмо.
– Не, он насрал в душевой.
– Спасибо, что прояснил.
– Знаю, тебе покажется это невероятным, но жратва не решает всех проблем.
– Да и сучье нытье их тоже не решает.
– Я делал, как вы говорили, я хорошо все обдумал и решил, что нам наконец-то пора прекращать. Дело в том, что вся эта терапия – сплошная дрочка. Вы, как и я, знаете это.
– Я вообще-то об этом не в курсе, но, пожалуйста, продолжайте.
– Это полный онанизм.
– Да, вы уже говорили.
– Не карты, а куча говна.
– Ну так сгоняй за туалетной бумагой.
– У нас че тут, театр комедии?
– Да по ходу он самый.
– Он пришел три часа назад и все еще пьян, а по закону ему пить еще запрещается.
– Зато погибнуть в Ираке не запрещено.
– У него жуткая депрессия, Тони.
– И что? Из-за пары сисек он наложит на себя руки?