Клан

– Еды!

Да, им нужна еда. Чтобы наполнились животы. Тёплое мясо. Кровь.

– Еды, пожалуйста!

Голос ВЛАСТИТЕЛЯ был подобен обещанию на ветру.

– СКОРО, ДОЧЕРИ. ВЫ СКОРО ПОЕДИТЕ. СКОРО НА ПИР БУДУТ НОВЫЕ СВИНЬИ.

Их чресла покалывали. Из их красных губ текли слюни.

– Кровь!

– Мясо!

– Новые свиньи!

Они возились в своём логове, упиваясь обещаниями, как поцелуями. Новая кровь для купания и мясо. Они хихикали и ухмылялись.

– ДРАГОЦЕННЫЕ ДОЧЕРИ... ВСТАВАЙТЕ!

«« - »»

Трактир «Старый Эксхэм» представлял собой допотопную катакомбу из кирпича и цемента, полную тупо противоречивого декора. Наверху был паб, внизу сцена. В трактире подавали только пафосные «лёгкие закуски» и импортное пиво. В конце концов, город знал, кого он обслуживает - избалованных, богатых студентов колледжа, - и именно поэтому они отличались астрономическими ценами. Такие счета выставлялись только «определённым» группам, не распространяясь на местный сброд.

Они спустились по каменным ступеням к одному из небольших обеденных островков вдали от сцены.

– Чувствуешь себя лучше?
– спросил Том.

Джервис кивнул, как деревянная марионетка. Ему не разрешили бриться - нельзя было доверять его нынешней руке и складу ума, чтобы держать бритву у горла. Но они привели его в порядок и заставили прийти сюда.

– Я выпью пива, - сказал он в конце концов.

– Ты выпьешь кофе, тупой болван, - поправил Уэйд.

– И поешь, - сказал Том.

Джервис застонал.

Уэйд сделал заказ у официантки, чья форма в стиле браухаус с оборками открывала достаточно места декольте, чтобы припарковать небольшой катер. Том и Уэйд осторожно взглянули друг на друга, обдумывая стратегию открытия Джервиса. Том осознавал хрупкость ситуации. Уэйд, однако, предпочёл более прямой подход.

– Значит, она бросила тебя, да?

Джервис запричитал. Том покачал головой.

– Послушай, Джерв, - сказал Уэйд, - тебе нельзя скрываться от этой штуки вечно. Тебе придётся принять эту ситуацию и вспомнить, что у тебя есть яйца.

– В жизни бывают взлёты и падения, - сказал Том.
– Это один из её недостатков.

Лоб Джерва был на столе.

– Но я всё ещё люблю её!

«Ну, началось!» - подумал Уэйд.

– Поверь мне на слово, приятель. Ты это переживёшь. Тебя ждёт впереди целая жизнь.

– Не без неё, - сказал Джервис со стола.
– Мы собирались пожениться. Я даже кольцо купил. Это должно было быть идеально.

– Джервис, эта девушка не стоит того, чтобы приводить себя в такое состояние, - предложил Том.
– Когда что-то не получается с одним, находят кого-нибудь другого.

– Но я не хочу никого другого. Я хочу Сару. Я хочу вернуть свою Сару!

Уэйд попытался рассудить.

– Она больше не твоя Сара. Это может показаться бессердечным, но это правда. Женщины могут быть коварными, хитрыми монстрами. В одну минуту они говорят тебе, что будут любить тебя вечно; в следующую минуту они оказываются в постели с кем-то ещё, как будто завтра не наступит.

Джервис резко выпрямился. Он начал издавать бормочущие звуки. Затем он встал из-за стола и поплёлся прочь.

– Отлично, Уэйд, - ухмыльнулся Том.
– Ты действительно умеешь обращаться со словами. Почему бы просто не купить ему билет на автобус до «Прыжка с моста влюблённых»?

Возможно, в данном случае прямой подход был немного резким. Уэйд всё испортил.

Официантка с декольте в стиле баварской девушки с бутылки пива принесла их заказы: Spaten Oktoberfest для Тома, Samuel Adams для Уэйда и кофе с мармеладом для Джервиса.

– Я знал, что он серьёзно относился к ней, - сказал Уэйд.
– Но я понятия не имел, что всё так плохо.

– Плохо - не то слово. Джерв - чувствительный парень. Он многое держит при себе.

– Слишком многое, - заключил Уэйд.
– Я предупреждал его, чтобы он не влюблялся в эту девушку до сумасшествия. Всё равно она мне никогда не нравилась.

– Просто она тебе никогда не нравилась, потому что она единственная девушка в кампусе, которая никогда не обращала на тебя внимания.

Уэйд закатил глаза.

– То, что я самый потрясно выглядящий чувак в штате, не означает, что я тщеславен.

Том громко рассмеялся.

Через некоторое время вернулся Джервис с двумя бутылками Kirin Dry, одна из которых была почти пустой.

– Джервис, я не хотел задеть тебя, - извинился Уэйд.

– Не беспокойся об этом, - Джервис сел.
– Ребята, вы правы. Я должен оставить всё это позади.

– Теперь ты говоришь дело, - сказал Том.

Уэйд указал на тарелку.

– Ешь свой гамбо. Это пойдёт тебе на пользу.

Джервис взял ложку гамбо и положил себе в рот. Потом он начал:

– Она бросила меня в сообщении во время каникул. Она рассказала мне о немце, о том, как они какое-то время были друзьями, о том, каким заботливым и милым он был, и вдруг она поняла, что меня больше не любит. Она сказала, что перестала любить меня несколько месяцев назад, но до тех пор не осознавала этого. Вот и всё, так просто. Она сказала, что больше не хочет меня видеть. И последняя строчка, - Джервис сглотнул, - последняя строчка сообщения была «Удачи в жизни».

– Серьёзный облом, - прокомментировал Том.

– О, чувак, - сказал Уэйд.
– Это действительно отстой.

Джервис продолжал, словно говоря из могилы.

– Конечно, я делал ошибки. Я не идеален. Но настоящая любовь должна восполнять недостатки человека. Любви, настоящей любви должно быть достаточно.

Обычно Уэйд не слишком беспокоился; это была просто риторика Джервиса. Но хотя слова были одинаковыми, дух, в котором они были сказаны, был совершенно другим. Дух был окончательным - полной потерей. Это была не просто очередная история о мальчике-неудачнике. Это было распадом себя.