Клан

– Чёрт побери, толстый психопат, - пробормотал он, пошатываясь в ответ.
– Беги, Поппи...
– затем он рухнул, как мешок с картошкой.

Но блузка Пенелопы была уже разорвана, когда она повернулась, чтобы бежать. Две большие мягкие руки коснулись её груди и потянули. Она мгновенно поднялась в воздух. Её уносили.

Она пиналась и кричала. Горячее дыхание коснулось её уха. Это был палач, убийца лошадей. Он, должно быть, обошёл конюшню с другой стороны. Его большие руки грубо поглаживали её груди и промежность, пока он нёс её.

– Будь с ней осторожнее!

– потребовал странный слякотный голос.

Полоски лунного света мелькнули по лицу Пенелопы. Убийца лошадей, казалось, нюхал её волосы, а затем облизывал её шею. Чем сильнее извивалась Пенелопа, тем надёжнее она сжималась в его объятиях.

Потом она подумала:

«Сливы».

Это была непонятная мысль, но очень ясная в её уме. Сливы. Среднестатистическому человеку, конечно, было бы странно думать о сливах, когда сумасшедший похищал его посреди ночи. Тем не менее изображение светилось: если сдавливаешь сливы - они лопаются. Она сунула руку в брюки фигуры, в его трусы. Его эрекция казалась раскалённой костью. Думая о сливах, она схватила его за яички и сжала их так сильно, что её руку свело судорогой.

Сливы, к сожалению, не лопнули. Но колеблющийся глубокий вопль фигуры был достаточной наградой. Он тут же уронил её и свернулся от боли.

Пенелопа убежала.

Она топтала коридор, выбивая распашные двери. Не было слышно никаких шагов, преследующих её. Затем она взвизгнула от радости, потому что через мгновение выскочила к выходу.

Открытый ночной воздух приятно поглаживал её обнажённые груди. Она использовала призрачный свет луны, чтобы выскочить из ворот к тёмному очертанию её машины.

«Я сделала это!
– думала она.
– Я сбежала!»

Одному Богу известно, куда её нёс палач и что он собирался делать. Пенелопа обошла свой Datsun ZX, вскочила за руль и захлопнула дверь. Она потянулась к замку зажигания, взяла ключ и собралась запустить двигатель, и только тогда она сообразила, что кто-то сидит рядом с ней на пассажирском сиденье.

—

Глава 6

– Рад тебя видеть, Уэйд! Хорошо, что ты вернулся!

– Что...
– сказал Уэйд.

Восковая идиотская ухмылка выступила против него, когда он шагнул через вестибюль. Вестибюль был мрачным, с загромождёнными тёмными геометрическими краями и блестящей плиткой. Перед ним стоял декан Сальтенстолл.

– Приятно вернуться, сэр, - сказал Уэйд.

«Я ещё поквитаюсь с тобой, двуликий ухмыляющийся боров».

Декан протянул руку, которую Уэйд пожал с некоторой неохотой.

– Богатство - не повод для того, чтобы отделиться от реального рабочего мира. Разве не в этом вся жизнь? Честная работа?

«Что ты знаешь о честной работе, голубокровный лицемерный ёбарь?»

– Я не могу с этим не согласиться, сэр.

– Хорошо, хорошо! Тогда вперёд, - улыбка декана не исчезла.
– Мы начинаем снизу и продвигаемся вверх, верно, Уэйд?

Уэйд не знал, о чём говорил старый чудак, но подозревал, что упоминание о том, что начинать снизу, могло иметь какое-то отношение к уборке туалетов за минимальную заработную плату. Они быстро двинулись по тёмным коридорам, от которых пахло воском. Их каблуки хлопали по блестящей плитке. Уэйд последовал за деканом, желая пнуть его под зад.

– Я очень горжусь нашей лабораторией, - декан был похож на молодое деревце в костюме в тонкую полоску. Нелепо уложенные седые волосы делали его загорелое лицо фальшивым, как после плохой косметической операции.
– И я не менее горжусь нашим обслуживающим персоналом.

Он остановился у двери. На двери было написано «Уборка».

И декан начал хихикать.

– Вы делаете это специально, не так ли?

– Конечно, - сказал декан.

Уэйд подождал секунду.

– Почему?

– Почему же ещё? Чтобы преподать тебе урок. Ты богатый и напыщенный хулиган, который шесть лет доставлял проблемы на мою задницу. Но теперь, наконец, я могу отплатить за услугу. Правосудие так мило.

– Такая грязная игра, - заключил Уэйд.

– В самом деле, это так, так что с этого момента я буду тобой управлять. Твой отец на пределе своих возможностей - теперь твоё будущее в моих руках. Ещё одна ошибка, Уэйд, ещё одна, и твой отец отречётся от тебя.

Уэйд знал, что это факт. Теперь он был на минном поле.

Улыбка декана стала злой, его истинной гримасой.

– С этого момента я твой господин и хозяин, Уэйд, и не забывай этого. Правила просты. Ты будешь выполнять эту работу к полному удовлетворению факультета, и ты будешь выполнять свои обязанности, предписанные твоим непосредственным руководителем, без колебаний и без возражений. В противном случае тебя уволят, и мне будет очень приятно узнать, что твоего отца незамедлительно уведомят об этом.

Теперь он был в лапах декана, и Уэйд знал это. Если его уволят, то навсегда исключат. Но, по крайней мере, хуже уже не могло быть.

Или могло?

– Вы что-то говорили о моём руководителе?

– Верно, - ответил декан.
– И вот он уже здесь.

Щёлкнула дверь. Тень пересекла комнату - огромная, широкая, как пивная бочка.

– Рад тебя видеть, Уэйд. Хорошо, что ты вернулся.

– Нет, - пробормотал Уэйд.
– Не вы. Кто угодно, кроме...

Профессор Бессер вышел вперёд. Казалось, он немного прихрамывает. Пухлое, хитро улыбающееся лицо и подстриженная бородка делали его похожим на дьявола на пути в санаторий для жирных.

– Не могу передать, насколько я рад руководить тобой на твоей новой... должности.

Декан вручил Уэйду резиновые перчатки, халат и ёршик для унитаза.

– Инструменты ремесла, мой мальчик.

– Это забавная работа, Уэйд, - Бессер улыбнулся.
– Как ты скоро увидишь.

Уэйд взял «инструменты». Затем декан повернулся к Бессеру и сказал:

– Боюсь, что на втором этаже произошла авария. Кажется, целый ряд туалетов... забился одновременно, и они переполнились. Ужасный беспорядок и довольно зловонный.