Klangfarbenmelodie

Впрочем, это тоже не так уж плохо. Надо сказать, после похорон матушки Тики даже полюбил семейные праздники. Возможно, потому что мать была единственным человеком, который пытался его одергивать (отец умер, когда Тики было три года), так как наученный ее опытом Шерил этого почти никогда не делал.

Вспоминать о матушке, однако, было приятно — женщиной она была хорошей, в меру ласковой, в меру строгой, и Микк до сих пор удивлялся, как она смогла сохранить свою доброту и мягкость в этом свинарнике под началом Адама.

Вайзли взглянул на него нечитаемым взглядом и, вдруг шмыгнув носом, бросился опешившему мужчине на шею.

— Ну почему ты вечно куда-то уезжае-е-ешь? — прохныкал он, и Тики неловко обнял его, горестно вздохнув, и похлопал по спине, призывая успокоиться. Такие семейные сцены на публике немного смущали. Хотя больше всё-таки раздражали. — Мне же тут так ску-у-учно одному.

— У тебя есть Роад, братец, — с нажимом произнёс Микк, но парень лишь замотал головой.

— Да она меня в могилу сведёт быстрее, чем инсульт! — обиженно отстранился Вайзли от него, хмуря брови.

Тики лишь вздохнул, пожав плечами, мол, ничего не поделаешь, судьба у тебя такая, и обвёл взглядом зал в надежде отыскать рыжую макушку Алисы.

— Я бы с превеликой радостью отправился в Киото, но Шерил не пускает, ты же знаешь, а тут никого из Семьи, кроме милой племяшки и нет, — продолжал парень, недовольно скривившись на словах о Роад, и сердито насупился: — Сбросил на меня свою дочурку, а Вайзли нянькой работай, раз в психоаналитики дорога закрыта. Кстати, — вдруг ухмыльнулся он, цепко взглянув Тики в глаза, — даже не надейся затащить её в койку.

— Это еще почему? — просто из чувства противоречия отозвался Микк. И — тут же прикусил язык. Вот же Вайзли, вот же малолетний ублюдок. О том, что и сам ненамного старше, мужчина предпочел не вспоминать.

Проныра засмеялся, поспешно отстраняясь (явно опасаясь огрести), и покачал головой.

— Ты такой предсказуемый в этом плане, даже не представляешь, — весело поделился он. — У тебя ж сразу прямо глаза загорелись, когда она запела, думал, я не замечу?

— Ну да, — Тики закатил глаза. — Как тут не заметить, это ж я с тобой нянчился, когда отказался ходить на приемы. Все-то ты подмечаешь, говнюк.

— Но тебе это льстит, — Вайзли сцепил пальцы и замок и устроил на них подбородок. — Обожаемый старший и младший братец, — он подмигнул и поиграл бровями. — Еще и красавчик, как ни посмотри. Но тебе все равно не обломится. Алиса всех отшивает.

— А ты что, пробовал? — не удержался Микк от шпильки, лукаво усмехнувшись.

Парень в ответ рассмеялся и покачал головой.

— Не-е-ет, я этим не интересуюсь, — отмахнулся он. — А ты думал, что один такой, кто глаз на неё положил? Да каждый пятый в этом зале от ворот поворот получил, — хохотнул Вайзли, хитро прищурившись. — Так что можешь даже не стараться.

Тики фыркнул, скривив губы в ироничной усмешке.

— Ну, передо мной она точно не устоит.

Парень лишь закатил глаза, скептически протянув: «Ну-ну», — и покачал головой.

На том вечер и закончился — через пятнадцать минут Вайзли встал с виноватой улыбкой из-за стола, и Микк предложил довести больного братца до дома, на что тот, смущаясь и отнекиваясь (скорее для вида), всё же согласился и всю последующую дорогу распевал, как же любит старшего братика.

Домой Тики пришёл уже за полночь, даже удивившись этому, и, чувствуя себя совершенно усталым (Неа сегодня таскал его в тир, паршивец), заснул сразу же, как голова его коснулась подушки.

Комментарий к Интродукция

Интродукция (с латинского «введение») — краткое вступление к первой части или финалу циклического инструментального музыкального произведения; род краткой увертюры к опере или балету, вступление к отдельному акту оперы; хор или вокальный ансамбль, следующий за увертюрой и открывающий действие оперы.

Репертуар:

Whitney Houston — I Will Always Love You

Whitney Houston — Run to you

Whitney Houston — Miracle

Whitney Houston — Salute

========== Op.1 ==========

Суббота началась прекрасно. Тики провалялся в постели почти до полудня, изредка ворочаясь с боку на бок и не вставая, пока не заныли требующие движения мышцы. Тогда и только тогда мужчина поднялся, сделал зарядку и потянулся принять ежеутренний контрастный душ.

Из объятий холодной воды, однако, его вырвали быстро. Мобильник было слышно даже из спальни, потому как на звонок Микк поставил недавно AC/DC, и теперь динамик просто разрывался от напряжения. Как любитель джаза и блюза, морщась от этого мракобесного ора, мужчина поспешил обернуться полотенцем и пошлепал босиком в комнату, оставляя за собой цепочку мокрых следов и ворча.

И кому что тут надо в такую рань, скажите на милость.

Названивал Неа, повелевавший срочно тащить свою задницу к нему и совершенно не считающийся с тем, что Тики только встал и голоден как собака («Нехер было столько спать, вали сюда, у меня пожрешь»). Трубку он бросил тут же, без прощаний, и Микк только закатил глаза.

Тики то, Тики се. В своих капризах Неа был чем-то похож на Вайзли. Вали сюда; иди со мной слушать музыку; я хочу в тир; отвези меня домой, хотя не надо, хотя отвези…

Иногда старший Уолкер напоминал ребёнка, которому просто не хватало внимания. Хотя, честно говоря, с таким младшим братом это было даже и не удивительно: Аллен был настолько замкнутым и молчаливым, что мужчине даже казалось временами, что мальчишки рядом вообще нет. А потом тот отпускал какую-нибудь остроту с непроходимым скепсисом на лице и скрывался в своей комнате, отчего Неа стыдливо хлопал себя по лицу и принимался извиняться за поведение невоспитанного братишки.

До захолустья, где и обитали Уолкеры, Тики добрался через минут сорок, — они жили на окраине города, совсем рядом с горами, окружёнными неширокими полями и речушкой в нескольких метрах. Здесь было много шпаны возраста Аллена и школьных хулиганов, держащих весь район (считающих, что держат).

Квартира Уолкеров располагалась на пятом этаже, широкая, уютная (Тики подозревал, что весь уют там наводил всё-таки нелюдимый Аллен, хоть это и было слишком удивительно), постоянная чистая и опрятная, несмотря на неблагоприятный район и старые здания.

Дверь Тики открыл Аллен, и мужчина, входя, мысленно хмыкнул, что помяни черта — он и появится. Мальчишка буркнул ему традиционное японское приветствие (на которое европеизированный Микк всегда отвечал кивком, что явно бесило младшего Уолкера) и тут же скрылся на кухне.