Кланы альфанской луны

В отношениях с Мэри Риттерсдорф Дэн Мэйджбум, управляемый Чаком, мог добиться многого. И никто не знал этого лучше, чем Джек Элвуд. Неудивительно, что он предложил Чаку эту работу.

Но было в этом и что-то недоброе. Сама идея вызывала у Чака отвращение; интуитивно ощущая одиозность затеи, он не хотел в ней участвовать.

И все же он не мог просто отказаться. Все окружающие его вещи, сама жизнь, само существование на Терре уже не обладали прежней искренностью.

Возможно, решение заключалось в том, чтобы нанять для удаленной работы надежного человека. К примеру, Петри. Кого-то, кто мог бы позаботиться об интересах Чака. «А какие у меня интересы?» – спросил себя Чак, спускаясь по трапу. Ему пришла в голову ускользнувшая от босса идея.

Чак подумал, что можно извлечь выгоду из данной ситуации. Симулякр вместе с Мэри на далекой Луне в другой звездной системе, среди психически неуравновешенных членов ненормального общества. Учитывая особенные обстоятельства, что-то могло пойти не так.

Чак не мог ни с кем обсудить эту идею и даже себе самому не мог высказать ее до конца. Однако преимущества перед самоубийством были налицо, и он почти добился того, чего хотел.

«При подобных обстоятельствах я бы действительно мог убить ее, – подумал Чак. – С помощью ли конструктивных гениев ЦРУ или же благодаря железкам “Дженерал Дайнемик”. Юридически у меня были бы серьезные шансы на оправдание, поскольку симулякр, работающий на таком расстоянии, нередко функционирует сам по себе. Его автономные поведенческие схемы обретают приоритет над удаленно поступающими командами. В любом случае попробовать стоит. В суде я буду утверждать, что сим действовал сам по себе, и смогу предоставить бесчисленные технические документы, доказывающие, что симулякры часто вытворяют подобное. История операций, проводимых ЦРУ, полна похожих промахов, особенно в критические моменты.

Суд вряд ли сможет доказать, что это я отдал команду симу».

Чак открыл дверь кабинета Нэта Уайлдера и, все еще погруженный в свои мысли, прошел в комнату.

Может, его план и хорош, а может, и нет. Конечно, его плюсы стоило бы обсудить хотя бы по моральным соображениям, если не по чисто практическим.

Но в любом случае замысел такого рода, возникнув, чаще всего никуда не исчезает. Подобно навязчивой идее, он проник в сознание Чака и, оставшись там, стал ждать своего часа.

Задуманное даже теоретически нельзя было назвать «идеальным преступлением». Чак сразу бы стал главным подозреваемым. Окружной прокурор или прокурор штата – кто бы ни занимался такими делами – легко поймет истинную картину. Репортеры гомеопейп пришли бы к такому же умозаключению, ведь в их среде работают самые проницательные умы в США. Но подозревать и доказать свои подозрения – абсолютно разные вещи.

В какой-то степени Чак мог спрятаться за сверхсекретной завесой, постоянно покрывавшей деятельность ЦРУ.

Между Террой и системой Альфа пролегло огромное расстояние, более трех световых лет. Безусловно, при обычных обстоятельствах это слишком большая отдаленность для совершения преступления, караемого смертной казнью. В любом случае разумно предположить, что отклонения электромагнитного сигнала при входе в гиперпространство и выходе из него существуют постоянно. Любой мало-мальски неплохой адвокат мог бы выиграть это чертовски привлекательное дело, опираясь лишь на один вышеизложенный факт.

И таким адвокатом был Нэт Уайлдер.

5

Вечером, поужинав в ресторане «Голубая лисица», Чак позвонил Джеку Элвуду.

– Я бы хотел увидеть этого… как вы его называете… Дэна Мэджбума, – нерешительно начал Чак.

На маленьком видеоэкране появилось лицо его босса и расплылось в довольной улыбке.

– Я тебя понял, Чак, – кивнул он. – Возвращайся в ту квартирку, где остановился. Я попрошу Дэна заскочить к тебе. Он тут, у меня дома, моет посуду. Что заставило тебя передумать?

– Ничего, – ответил Чак и отключил связь.

Он вернулся в свою захудалую квартирку. Ночью, при старом мерцающем освещении, она смотрелась совсем уныло. Чак присел на диван и стал ждать Дэна. Вскоре он услышал в коридоре мужской голос, назвавший его имя. И тут же внутри прозвучал голос слизевика с Ганимеда:

«Мистер Риттерсдорф, вас ищет некий господин. Поговорите с ним, пожалуйста».

Чак шагнул к двери, открыл ее и вышел в коридор.

Его поджидал одетый в старомодный костюм мужчина средних лет, невысокий, с выступающим брюшком.

– Вы мистер Риттерсдорф? – уточнил он хмуро. – Боже, что тут за помойка! И соседи у вас странные, ни одного терранина. Что вы здесь забыли? – Он вытер вспотевшее красное лицо носовым платком. – Меня зовут Банни Хентман, – представился он запоздало. – Вы пишите сценарии, верно? Или я, может, что перепутал?

– Я пишу речи симулякрам, – ответил Чак, понимая, что визитом нежданного гостя он обязан Мэри. Это она постаралась, желая убедиться, что он зарабатывает достаточно, чтобы содержать ее при разводе.

– Вы, что же, не узнали меня? – поинтересовался Хентман. – Я известный комик. Или вы телевизор не смотрите?

Он раздраженно пыхнул сигарой.

– Итак, я здесь, – добавил Хентман многозначительно. – Вы хотели поработать на меня или нет? Послушайте, Риттерсдорф, я не привык ходить и выпрашивать милостыню. Но должен признать, ваши тексты хороши. Это же ваша квартира? Нам обязательно стоять в коридоре?

Хентман бесцеремонно прошел в комнату. Быстро сообразив, что так просто от дерзкого гостя не отделаться, Чак последовал за ним. На самом деле, присутствие Хентмана ничем не мешало. Наоборот, оно послужило бы хорошей проверкой эффективности Дэна Мейджбума.

– Поймите, – обратился к Хентману Чак, – я к этой работе не стремлюсь.

– Конечно-конечно, – закивал тот. – Я знаю, вы патриот, работаете на ЦРУ. Послушайте-ка меня, – продолжил он, ткнув в Чака пальцем, – я могу заплатить вам в три раза больше, чем они. И у вас будет гораздо больше творческой свободы. Хотя, конечно, последнее слово за мной относительно того, что написано и как…

Хентман с отвращением оглядел комнату.

– Уныло тут. Напоминает мое детство в Бронксе. Беднота, вот что я хочу сказать. Что произошло, заставив вас здесь поселиться? Жена все забрала при разводе? – В умных глазах Хентмана блеснуло сострадание. – Дело дрянь, я знаю. Сам трижды был в подобной ситуации, три раза меня обманывали, и каждый раз мне это чертовски дорого обходилось. Закон на стороне женщин. Ваша жена, она милая, но… – Он махнул рукой. – Не знаю… как по мне, она холодна. Понимаете, о чем я? И хитра отчасти. Я вам не завидую. С такой женщиной вы должны быть уверены, что при новых серьезных отношениях у вас не возникнет юридических проблем. Убедитесь, что все законно, интрижка, и не более.

Он внимательно посмотрел на Чака:

– Вы из тех, кто женится, я вижу. Играете по-честному. Такая женщина может задавить вас, растоптать обеими ногами. И вы станете плоским, как задница червя.

В дверь постучали. В голове Чака вновь зазвучали слова слизевика:

«Второй посетитель, мистер Риттерсдорф. Этот помоложе».

– Прошу меня извинить, – сказал Хентману Чак. Он подошел к двери и открыл ее.

– Кто это с вами мысленно общается? – сердито пробормотал Хентман у него за спиной.