Кланы альфанской луны

– Вы должны выполнять свою задачу, и все. Я не говорю вам, как лечить людей. Почему вы указываете мне на то, как справляться с политической ситуацией? – Он задержал на Мэри холодный взгляд. – Я назову вам еще одну цель операции «Пятьдесят минут», о которой вы, возможно, и не подумали. Может так сложиться, что через двадцать пять лет общество психически больных людей придумает и воплотит в жизнь технологические идеи, которые мы сможем использовать, особенно те, у кого маниакальный синдром – они представляют самый активный класс. – Он нажал кнопку вызова лифта. – Они изобретательны. Как и параноики.

– Поэтому раньше туда никого не отправили? – спросила Мэри. – Вы хотели посмотреть, как будут развиваться их идеи?

Улыбаясь, Макрей молча ждал лифт.

«Он абсолютно в себе уверен», – решила Мэри. Согласно ее знаниям в области психиатрии, это могло привести к ошибке. И, возможно, к серьезной.

Около часа спустя, возвращаясь домой в округ Марин, чтобы упаковать вещи, Мэри вдруг поняла главное противоречие в позиции правительства. Поначалу они хотели исследовать Альфу III M2, опасаясь, что зародившееся там общество может угрожать безопасности, а позже стремились узнать, не придумали ли там что-нибудь полезное для Терры. Почти сто лет назад Фрейд показал, насколько ложной может быть двойная логика, подобная этой. Одна проблема исключала другую. Правительство не могло следовать двумя путями одновременно.

Психоанализ показывал четкое правило; когда для совершения поступка приводились две противоречащие причины, то настоящим мотивом не могла служить ни одна из них. Существовала третья, о которой человек или в данном случае группа чиновников и не подозревали.

Каков был настоящий мотив? Вот о чем задумалась Мэри.

Проект, для которого она была готова добровольно лететь на Альфу III M2, уже не виделся ей таким идеалистическим и прозрачным.

Каким бы ни оказался скрытый план правительства, интуиция Мэри подсказывала, что он продиктован пусть и жесткими, но благими намерениями.

Понимала она и еще кое-что – истинного мотива ей никогда не узнать.

Увлеченно собирая вещи, Мэри вдруг почувствовала присутствие посторонних. Она обернулась. В дверях стояли двое мужчин.

– Где мистер Риттерсдорф? – спросил старший из них, показав удостоверение личности.

«Агенты ЦРУ из Сан-Франциско», – прочла Мэри.

– Он здесь больше не живет, – ответила она. – Я дам вам его новый адрес.

– Мы получили наводку от неизвестного лица. По имеющимся у нас данным, ваш муж планирует совершить самоубийство.

– Для него это нормально, – отмахнулась Мэри, записывая адрес лачуги, где теперь жил Чак. – Не стоит о нем беспокоиться, он всегда вот-вот покончит с собой, но по-настоящему никогда этого не сделает.

Старший агент ЦРУ укоризненно посмотрел на Мэри:

– Вы с мистером Риттерсдорфом расстаетесь, я правильно понимаю?

– Верно, раз уж вам до этого есть дело. – Мэри улыбнулась агенту мимолетной улыбкой профессионала. – Могу я дальше собирать вещи?

– Наш офис стремится обеспечить определенную защиту своим сотрудникам, – пояснил агент. – Если ваш муж покончит с собой, то будет проведено расследование, чтобы определить степень вашей причастности. И, учитывая вашу специализацию на семейных отношениях, это может привести к неловкой ситуации, вы не находите?

– Вы правы, – после небольшой паузы ответила Мэри. – Полагаю, вы правы.

Второй агент продолжил:

– Считайте это нашим неофициальным предупреждением. Не стоит торопиться, миссис Риттерсдорф, не давите на мужа. Вы понимаете, о чем я?

Он задержал на лице Мэри безжизненный, холодный взгляд.

Она кивнула. И вздрогнула.

– Если он появится, – сказал старший, – попросите его связаться с нами. Он взял отпуск на три дня, но мы бы хотели поговорить с ним.

Агенты вышли из комнаты и направились к входной двери.

Мэри, оставшись одна, вздохнула с облегчением и вернулась к своему чемодану.

«ЦРУ не будет указывать мне, что делать, – подумала она. – Я буду говорить своему мужу все, что захочу, и буду делать все, что захочу. Они не защитят тебя, Чак, – уверила Мэри джемперы, бережно складывая их в чемодан. – На самом деле, тебе будет только хуже, мой дорогой, потому что это ты привлек их. Так что будь готов отвечать за свои поступки, бедненький напуганный слюнтяй. Отличная идея – подослать своих коллег и тем самым запугать меня! Ты, может, их и боишься, а я – нет. Они всего лишь тупые, пустоголовые копы».

Пакуя чемодан, Мэри подумала было связаться со своим адвокатом и рассказать о попытке ЦРУ надавить на нее, но решила отложить звонок и подождать, пока судья Бриззолар не рассмотрит дело о разводе. Тогда она приведет этот факт в качестве доказательства, какую жизнь была вынуждена вести, будучи замужем за таким человеком, как Чак. Постоянно подвергалась преследованиям со стороны полиции и искала ему работу, бегая по собеседованиям.

С радостью убрав последний джемпер в чемодан, Мэри закрыла его и закрепила надежные замки.

«Бедняжка Чак, – подумала она, – у тебя не будет ни единого шанса, как только я подам в суд. Ты никогда не узнаешь, что это была я. Ты будешь расплачиваться всю оставшуюся жизнь. Пока ты жив, дорогой, ты никогда по-настоящему от меня не освободишься. Это и есть твоя расплата».

Она начала аккуратно складывать свои многочисленные платья в кейс со специальными вешалками.

«Это обойдется тебе дороже, – решила она, – чем ты можешь позволить себе заплатить».

4

– Меня зовут Джоан Триест, – тихо и неуверенно представилась стоящая в дверях девушка. – Раннинг Клэм сказал, что вы только что въехали. – Она смотрела мимо Чака вглубь комнаты. – Вы еще не перевезли свои вещи? Помочь вам? Если захотите, я могу повесить занавески и прибраться на кухне.

– Я пока справляюсь, спасибо, – ответил Чак.

Его растрогала эмпатия соседа, то, что сделал для него слизевик.

«Девушке нет еще и двадцати», – решил Чак. Ее волосы, заплетенные в спускавшуюся по спине толстую косу, были ничем ни примечательного каштанового цвета. Кожа у нее была белой, если не сказать, бледной, а шея, как определил для себя Чак, длинноватой. Стройная, но на первый взгляд казалось сложным оценить достоинства ее фигуры. Просто одетая в облегающие темные брюки, легкую мужскую рубашку и тапочки, Джоан Триест не носила лифчика, как того требовала мода. Под хлопчатобумажной тканью рубашки ее соски выступали темными кружочками. Джоан не могла позволить себе – или не хотела – делать популярную операцию по увеличению сосков. Чак подумал, что у нее недостаточно средств. Возможно, девушка была студенткой.

– Раннинг Клэм прилетел с Ганимеда, – пояснила Джоан. – Он живет напротив.

Девушка улыбнулась, и Чак отметил, что у нее очень красивые зубы: мелкие, ровные, безупречно правильной формы.

– Да, – сказал Чак, – он просочился под эту дверь около часа назад. И сказал, что пришлет кого-то. Полагаю, он думал…

– Вы правда пытались покончить с собой? – прозвучал неожиданный вопрос.

Помолчав, Чак пожал плечами:

– Так слизевик решил.

– Но он был прав. Я даже сейчас по вам вижу. – Джоан прошла в комнату. – Я – пси.