Классическая проза Дальнего Востока

– Завтра у меня день раздачи риса крестьянам. Я не могу больше веселиться с вами, мне нужно идти, - и ушел.

Тут слуга ревизора вынул ревизорский знак и, забарабанив в ворота, гаркнул:

– Прибыл тайный ревизор!

Вся управа всполошилась. Началась паника. Ломали хэгымы, флейты, перебили комунго и барабаны. Высокие чиновники, словно мыши, бросились врассыпную. Правитель Имсиля, пытаясь надеть шляпу вниз донышком, завопил:

– Кто заткнул отверстие в шляпе?
– и как бешеный выскочил наружу. Правитель Чонджу в этой неразберихе уселся на лошадь задом наперед и заорал слуге:

– Куда девалась голова у лошади?.. А... наплевать, поехали быстрее!

Правитель Ёсана до того напугался, что схватил себя за чуб и принялся сам себя тузить.

– Ой, меня кто-то поймал, - кричал он.
– Бежим скорей!

Поднялась страшная суматоха. Правитель Чоксона наложил в штаны, ведающий чинами упал в обморок, а уездные чиновники обмочились. Сам правитель Намвона затрясся от страха и, бормоча: "Того гляди, и у меня голова кругом пойдет. Мы тут все потонем в дерьме", - выскочил вон.

А тем временем ревизор отправил во дворец донесение, а намвонского правителя отстранил от службы. После этого он все в управе привел в порядок, разобрался в делах правления, а потом приказал привести узников, и прежде всего - главную преступницу Чхунхян.

Тюремщик привел Чхунхян. Она держалась за кангу и громко причитала:

– Я так просила молодого господина хоть сегодня подержать мне кангу, но он, видно, замерз и куда-то ушел. Сейчас будут решать, жить мне или умереть, а его нет. Не случилось ли с ним какой-нибудь беды?
– И она опять заплакала в голос.

Стражник подошел к Чхунхян и сказал:

С сегодняшнего дня ты по приказу правителя поступаешь к нему в наложницы. Приготовься к этому!

– У меня брачный союз на сто лет с сыном прежнего правителя, - возразила ему Чхунхян, - я не подчинюсь его приказу!

Тогда к ней обратился ревизор:

– Гулящая девчонка, как говорится, "ива при дороге, цветок у ограды", а хочет быть целомудренной! Интересно, отчего это ты, подлая кисэн, поверила молодому господину и теперь хранишь ему верность. Станешь моей наложницей! И разговаривать нечего!

– Какой бы я ни была подлой, - возразила ему Чхунхян, - не пойду наперекор самой себе, особенно теперь, после такого жестокого наказания! И вы, правитель, даже не пытайтесь меня сломить! Воля моя неизменна!

– Разве не прекрасна твоя верность?!
– воскликнул ревизор и приказал кисэн, что стояли поблизости, снять с нее кангу.

Разве кто-нибудь осмелится не повиноваться его приказанию? Кисэн подбежали и разломали кангу.

– Подними голову и взгляни на меня!
– обратился к ней ревизор.

– Не стану я смотреть на вас, - промолвила Чхунхян в ответ, - и говорить больше не буду, лучше убейте меня! Исполните последнее желание несчастной!

Ревизор пожалел ее.

– Как бы тебе ни было противно, подними глаза хоть на мгновение и взгляни на меня.

Чхунхян прислушалась к его голосу, заколебалась и, подняв голову, взглянула: да это молодой господин Ли! В порыве радости она подбежала к нему.

– Какое счастье! Разве случалось когда-нибудь такое? Правда, в древности Хань Синь жил на средства прачки и терпел лишения, а потом стал полководцем при династии Хань. Кто мог заранее это предвидеть? Цзян-тайгун тоже бедствовал восемьдесят лет и удил рыбу на берегу реки Вэйшуй, а потом стал первым министром при государях Чжоу. Разве можно о таком знать заранее? Кто же мог подумать, что любимый, явившийся в облике нищего, окажется ревизором? А могла ли я знать, томясь в темнице, что нынче встречусь с любимым и увижу белый свет? Какое счастье! Мой супруг - ревизор! Не сон ли это? Радость моя бесконечна, и вы, любимый, тоже радуйтесь! Вчера нищим приходил на меня посмотреть, а сегодня стал ревизором - разве могла я об этом знать заранее?

Она плясала и прыгала от счастья. Тут пришла ее мать с рисовым отваром.

– Если уж так обернулось дело, - сказала она, - может, и мое имя занесут в книгу хранивших целомудрие? Ох-ох, досада-то какая! Случались ли у кого-нибудь такие неприятности. Некогда верноподданный Цюй Юань, потерпев неудачу в своих надеждах, бросился в реку Мило и погиб. Бессмертные Бо-и и Шу-ци, храня верность, умерли голодной смертью в горах Шоуяншань. Если б ты последовала их примеру, тоже стала бы знаменитой женщиной. Лучше бы ты бросилась в реку Сян и погибла!

– И она с плачем подошла ближе. Тут все чиновники, увидев ее, бросились поздравлять,

– Какое счастье! Какое счастье!

– Что случилось?
– спросила с удивлением мать Чхунхян и заглянула в щель в воротах. Тут она подпрыгнула от радости, миску с рисовым отваром отбросила чуть ли не на десять ли и захлопала в ладоши.

– Вот здорово! Когда еще под небесами случались такие необыкновенные дела? И я-то, старая, ни к месту затесалась сюда, вроде коралловых бус, нанизанных на нитку для янтаря, или красных бусин в прическе старика, будто ячменное зерно в треснувшей ступе, словно суп в дырявом котле! Чхунхян попала в ревизорши! А мать Чхунхян - теща ревизора! Правда это или нет? Какое счастье!
– В безумной радости она пустилась в пляс.
– Вот здорово! Какая радость! Как хорошо! Сначала покинул мою Чхунхян и уехал, а теперь вернулся. Радость мою не измерить, счастье - бесконечно! Пусть у каждого из вас так оставляют дочерей! А если ваши дочери так же преданны, как моя, то и вы скажете, что справедлива пословица: "Не радуйся рождению сына, а радуйся рождению дочери".

Пока она веселилась, намвонскому распорядителю церемониями приказали приготовить все для пира. Все были довольны и поздравляли Чхунхян. Ревизор рассказал ей, как он учился, Как сдал экзамен и пожелал стать ревизором. Чхунхян поведала ему о своих страданиях. Пировали весь день. А потом ревизор призвал слепого и дал ему много золота да похвалил за то, что

правильно нагадал, тюремщика за усердную службу наградил провизией. На следующий день после пира он закончил все оставшиеся дела и отправился с ревизией дальше. Государь, прослышав об этих событиях, порадовался.

– В древности много было таких, кто хранил верность, нынче же это случается очень редко. Какая прекрасная история!

Государь возвеличил Чхунхян и пожаловал ей титул "верной жены". А ревизора похвалил за усердную службу и щедро наградил. Сто раз поклонившись государю и поблагодарив его за милости, ревизор вместе с Чхунхян покинул столицу. Родились у них сыновья и дочери, и вместе они прожили в радости сто лет.

Вообще необыкновенная верность и у замужних-то женщин встречается крайне редко, а тем более у певички - вот что здесь главное! Я записал вкратце эту историю для того, чтобы такая удивительная верность служила назиданием для потомства. А еще, те мужи, что служат государю, ни в коем случае не должны забывать о своих обязанностях!

Вьетнамская классическая проза

Вьетнамская проза средних веков

Вьетнамская проза средних веков

У этой страны было много имен. По-разному называли ее летописцы и землесловы старых китайских царств. Но в писаниях их нередко звучало высокомерье и алчность; они многое знали об этой земле: знали, какие ведут к ней пути по водам и суше и где лучше стоять крепостям, знали, что и откуда можно на ней взять. Им казалось, будто они знают и, как согнуть и смирить людей, живущих на этой земле; но годы складывались в столетья, и мудрость их оказывалась ложной: люди распрямлялись, как выстреливший лук, и вновь обретали свободу.