Клетка

Боже, а это больно.

— Я люблю тебя намного сильнее, ты ведь знаешь об этом. Но Джуд, за тобой гонится русская мафия …

— Чёртова русская мафия не гонится за мной, — он запрокидывает голову назад и проводит руками сквозь густые волосы. — Дерьмо.

— Я не чувствую себя в безопасности. Не проси меня остаться, когда чувства мне подсказывают, что мой ребёнок в опасности.

Он бросается ко мне, хватает обеими руками и смотрит на меня, его ноздри раздуваются.

— Тебе не безопаснее быть вдали от меня, чем со мной.

— Разве? — мой голос едва не переходит в шёпот.

— Если бы это было на самом деле так, я бы сказал тебе уйти, — он делает глубокий вдох, и я замечаю боль, стоящую в его глазах. — Послушай, я знаю, что это страшно, но клянусь, у меня всё под контролем. Они пришли не по мою душу, они просто хотят, чтобы я работал с ними.

Я думаю, что Джуд искренне верит, что у него всё под контролем, но в течение двух недель я нашла убитого мексиканца на своём заднем дворе, а теперь и русские. Это вот-вот взорвётся ему прямо в лицо.

— Я не хочу, чтобы ты работал с ними! — выпаливаю. — Мафия, Джуд. Ты прикалываешься?

— И как, чёрт возьми, это отличается от того, что я делаю для Гейба?

Я поднимаю руки вверх.

— Это просто так. Это Габриэль. И это не то же самое.

— Это не по-другому! — кричит в ответ он, его лицо становится красным, как свекла, прежде чем оно смягчается, и он подходит ко мне. — Ты всегда знала, кто я, куколка.

— Я знала, что ты букмекер, — отвечаю я. — И давай будем честными, Джуд, это не похоже на то, как мы встретились. Это не похоже на то, как я приняла обоснованное решение, не так ли? — я качаю головой.

Теперь его лицо снова становится красным, а челюсть напрягается.

— Ты вернулась. Не веди себя так, будто я тебя уже не отпускал до этого. И ты вернулась.

Я вернулась, потому что у меня не было ничего и никого, и я любила его. Я люблю его и сейчас… Это было до Кайлы. Мои причины остаться тогда недостаточно хороши сейчас.

Звонит его телефон, пронзительный звук прорывается сквозь напряжение.

— Блядь. — Он достаёт его из кармана и вырубает. — Тор… — он делает шаг вперёд, и его телефон снова и снова звонит, он отключает его. Глаза Джуда стали умоляющими, он убирает мои волосы с моего лица. — Пожалуйста… — шепчет он. Его телефон звонит и звонит, и, наконец, он прикладывает его к уху. — Чёрт, прямо сейчас? — кричит он в телефон. — Что?

Я положила голову на плечо Джуда, чтобы лучше слышать.

— У нас проблема, ми амиго, — я едва могу расслышать, что говорит Габриэль.

— Сейчас не лучшее время, Гейб, — отвечает Джуд сквозь стиснутые зубы.

— Кто-то наколол голову Пепе на палку возле твоего бара…

Тело Джуд напрягается.

— Кого?

— Его голова. Твой человек. Твой бар. Я бы сказал, что сообщение было для тебя, брат.

Я отталкиваюсь от Джуда, качая головой, мои конечности дрожат. Глаза Джуда смотрят мне в глаза, его лицо хмурится, когда он кладёт трубку.

— Тор…

— Не надо, Джуд. Просто отпусти нас, — умоляю я.

Он толкает меня к стене, так он пытается запугать и доминировать надо мной. Он касается моего лба своим, и запах, который я ассоциирую с любовью и безопасностью, окутывает меня. До сих пор Джуд всегда был для меня убежищем. И теперь мне нужно уйти от него. Моё сердце болит от осознания этого.

— Пожалуйста, — умоляет он, его пальцы касаются моей щеки. Это отчаяние простирается между нами. — Мне нужно с этим справиться. Пожалуйста, просто подожди, пока я не вернусь. Ты так задолжала мне, Тор. Я люблю тебя, — шепчет он и прижимает свои губы к моим. Поцелуй короток, сладок и полон любви. — Ты и Кайла мой грёбаный мир. Не отнимай это у меня, — чувствую, как моё сердце разрывается от его нежных прикосновений, его тёплых поцелуев.

— Я подожду, — отвечаю ему, сдерживая слёзы, угрожающие вырваться. Джуд целует меня ещё раз, а затем отстраняется, выходя из дома без оглядки.

Я иду на кухню и вижу Кайлу, сидящую на столешнице, Марни держит её с широкой улыбкой на лице. Часть меня хочет уйти сейчас, пока Джуд отсутствует, но он прав, я в долгу перед ним, чтобы объяснить это ему должным образом, чтобы он смирился с этим. Хотя, если честно, как можно когда-нибудь смириться с потерей ребёнка? Я хочу верить, что Джуд может просто перестать делать то, что делает, идти вперёди жить нормальной жизнью. Бог знает, у нас достаточно денег. Но он родился в этом образе жизни, он хорош в этом, и это всё, что он знает. Нормальная повседневная жизнь… Джуд просто не знал бы, что с этим делать. Я уверена, что он скажет мне всё, что я хочу услышать. Чёрт, он может даже делать это какое-то время, но Джуд — человек, который живёт на грани. Ему это нужно. Он процветает на этом.

Я смотрю через французские двери, открывающиеся в сад. Солнце только что опустилось за горизонт, окрашивая небо в оранжевые и розовые полосы. Я выхожу на улицу, вдыхая солёный воздух. Я буду скучать по острову.

— Он далеко не идеален, — начинает Марни, подходя ко мне. — Но он любит тебя, дорогая, — Кайла толкается в его руках и тянется ко мне. Я забираю её и усаживаю себе на бедро, поглаживая её щёчку. У неё цвет глаз, как у дяди Калеба, но у неё иногда появляется этот озорной блеск в них, который всегда присутствует у Джуда.

— Это я знаю, — шепчу я. Вот почему так трудно. Кайла зевает, протирая глаза маленькими кулаками. — Пойду, уложу её.

Марни кивает. Я иду через дом и поднимаюсь по лестнице. Я купаю свою девочку и переодеваю её в пижаму для сна, прежде чем уложить в постель и почитать рассказ о принцессах и единорогах. Это то, чем должна быть её жизнь: принцессы и единороги. По крайней мере, до тех пор, пока она не станет достаточно взрослой, чтобы справиться со всем безобразием в этой жизни. Я буду защищать её от этого большого плохого мира так долго, как только смогу.

11

Тор

Прошлой ночью я не сомкнула глаз, и теперь расплачиваюсь за это, поэтому решаю немного поспать. Я уже почти засыпаю, когда что-то слышу. Сев в кровати, я внимательно прислушиваюсь, чтобы узнать, не плачет ли Кайла. Тишина. В комнате стоит кромешная тьма. Я щурюсь, пытаясь отыскать прикроватную лампу.

Я слышу скрип половицы в коридоре и замираю. В тишине дома это звучит невероятно громко. Волосы на задней части моей шеи встают дыбом, и пульс учащается. Когда живёшь такой жизнью, то учишься слушать свои инстинкты, а мои кричат мне, что здесь что-то не так.

Мой взгляд твёрдо прикован к двери, дыхание прерывисто, когда я тянусь к тумбочке и молча открываю ящик. Мои пальцы обвиваются вокруг холодного девятимиллиметрового металла, затем беру второй рукой Колть-45 Джуда и снимаю его с предохранителя. Откинув пуховое одеяло, я выскальзываю из кровати, приседаю рядом с ней и целилось в дверной проём. Я вдыхаю и выдыхаю. Ожидание. И затем стук — дверь спальни резко открывается. Не думая, я просто стреляю, пуля за пулей, пока не слышу пронзительный звон в моих ушах. Несколько выстрелов попадают в стену позади меня, пуля искрится в темноте, когда покидает ствол пистолета. Ещё один выстрел, и пуля пронзает моё плечо. Сжав зубы от боли, я снова ныряю и использую кровать для укрытия, когда заряжаю пистолет Джуда. Я слышу выстрелы дальше по коридору. Кайла. Я должна добраться до неё. Я выбрасываю пустой пистолет и прижимаю оставшийся к груди. А потом я слышу шаги в комнате.