Клеймо дьявола

— Мне надо с вами поговорить.

— Вона как. Вам надо. А ежели мне не надо?

— Это очень важно.

— Хм, ну ладно, заходите. Только покороче.

Просьба, изложенная Лапидиусом, оказалась действительно важной, потому что лишь более чем через час Тауфлиб снова стоял у своей входной двери, пожимая руку соседа.

— Удачи, — говорил он. — И будьте осторожны!

Противу обыкновенного, лицо его излучало доброжелательность.

— Спасибо, — ответил Лапидиус.

Он пошел вниз по Бёттгергассе до Кройцхоф, оттуда к Гемсвизер-Маркт. Здесь он зашел в «Квершлаг», где в этот час посетителей было мало, сел за свободный стол и попросил у подоспевшего хозяина его замечательного мясного супу. Сегодня он еще не ел, а перед трудным делом следовало подкрепиться.

Панкрац просил:

— У меня осталась еще хорошая порция, с удовольствием подам вам, господин! Не желаете ли Айнпёклинского пива, как в прошлый раз?

— Нет, спасибо, — ответил Лапидиус. Для того, на что он шел, нужна светлая голова.

— Может быть, снимете плащ, господин?

— Нет.

Панкрац ушел за супом и вскоре вернулся:

— Приятного аппетита. Если захотите добавки, там еще осталось.

— Хорошо, спасибо.

Лапидиусу уже хотелось остаться одному, и Панкрац, как хороший хозяин, почувствовал это. С поклоном он удалился.

Черпая суп, Лапидиус озирал помещение. Если он не ошибается, то в углу сидит Крабиль. Мужчина повернул голову, и Лапидиус убедился, что был прав. Начальник стражи, узнав Лапидиуса, скривился, но тут же снова занялся своим пивом. Ленивый бугай! Он и пальцем не пошевелил, чтобы расследовать случаи убийств, напротив, только и делал, что ставил палки ему в колеса. Ладно, во всяком случае, то обстоятельство, что Крабиль сидел здесь за кружкой пива, говорило за то, что он не принадлежал к Filii Satani. Так же, как и Тауфлиб. Лапидиус не стал делиться своими выводами со слесарных дел мастером. Единственное, что поведал: больше он не считает его дьяволом и убийцей. Потом вернул бур и извинился за оскорбительные подозрения. Мастер был крайне удивлен — но испытал видимое облегчение. Они поговорили о том о сем, попутно выяснив, что не так уж плохо относятся друг к другу. Под конец Лапидиус выразил еще одну просьбу, и мастер — хоть и не без колебаний — пошел ему навстречу.

Лапидиус закончил трапезу и расплатился. Если прямо сейчас отправиться в путь, то к темноте он надеялся достичь своей цели. Пещеры Шабаша.

Когда он поднялся на Оттернберг, уже спустилась ночь. Путь занял больше времени, чем он рассчитывал. Перед ним возвышался огромный круглый валун, скорее угадываемый, чем видимый. Лапидиус хотел его обойти и споткнулся. Что-то лежало на дороге. Что-то светлое. Он наклонился, чтобы разглядеть, и обомлел. Это была большая корзина для сбора фруктов. Должно быть, это монстр из мастерской Тауфлиба, потому что оттуда корзина исчезла. Лапидиус заметил это сразу же, как вошел к Тауфлибу, и хотел спросить об этом, но, когда завязался приятный разговор, не стал нарушать атмосферы. Также ни слова он не проронил и о Горме, которого нигде не было видно.

Похоже, это Горм и притащил плетеное чудище сюда. Другой вопрос, зачем. Одно было ясно: если Горм пошел в пещеру, корзину взять с собой он бы не смог. Проход был для нее слишком узок.

Лапидиус отбросил корзину в сторону и обогнул камень. Тьма стояла, хоть глаз выколи. И он похвалил себя, что прежде сосчитал шаги до пещеры, так он не пропустит входа.

Чуть погодя он уже находился внутри горы и вытаскивал из-под плаща лампу. Она была больше той, с которой он приходил в прошлый раз, а главное, устойчивее. Лапидиус зажег лампу и начал продвигаться в глубь пещеры. Снова и снова он вызывал перед своим внутренним взором дорогу до большого грота, и это принесло свои плоды. Не плутая, он продвигался вперед. Все его чувства были напряжены. Когда до грота оставалось пятнадцать-двадцать шагов, он остановился, поставил лампу на пол и осторожно покрался дальше. Вскоре его окружила темнота.

Но тьма была не кромешной. По стенам впереди него плясали отблески огня. Огонь! Кто-то разжег его в большой зале. Так что в пещере он не один, дьяволы, должно быть, явились сюда раньше его. Хорошо. На это он и рассчитывал. Дюйм за дюймом Лапидиус продвигался к тому месту, где каменный коридор открывался в залу. За шаг до выхода он остановился. Нельзя быть замеченным, прежде чем он сам объявится.

Но, кажется, его опасения напрасны. Грот был пуст. Только потрескивали два костра — один слева у сталагмитов, другой напротив, перед двумя тупиковыми ответвлениями. Костры были разведены умелой рукой, дрова сложены так, что прогорать будут долго. И еще кое-что увидел Лапидиус: веревки, которые он обнаружил в прошлый раз, лежали возле горбатых натеков. Он и сам прихватил с собой пеньковый канат, который теперь выбросил. Все, в чем не было нужды, не должно обременять.

Он ждал. Пламя костра колыхалось невысокими языками. Ничего не происходило. Неужели дьяволов здесь нет? Не может быть, они должны быть на месте! Возможно, где-то в тупиковом проходе. Что они там делают?

У Лапидиуса затекли ноги. Он никогда не мог долго стоять в неподвижности. Пришлось немного отступить и поразмять ноги, чтобы разогнать кровь в жилах. Он торчит здесь уже не меньше получаса.

Вот! К костру у сталагмитов пододвинулась фигура. На ней была дьявольская маска и красный плащ. Она прихрамывала. Фетцер? Лапидиус отодвинулся еще глубже в проход. Дьявол занялся костром. Ага, подкладывает дров. Теперь закончил и похромал к другому костру. Когда и тот разгорелся, он зажег факелы и воткнул их в расселины скалы. В зале стало светло как днем. Фигура исчезла.

Но ненадолго. Вот она появилась снова, держа в одной руке железный горшок, в другой — похожий на кинжал нож. Лапидиус предположил, что это тот самый, охотничий. Сложил все. Теперь занялся двумя блюдами на земле. Сосновой лучиной разжег угольки в них. Фимиам! Лапидиус явственно почуял его запах. Тяжкий дух расстелился по пещере.

Он вздрогнул. Внезапно раздались голоса. Или просто какие-то шумы? Нет, голоса. Они шли из глубины пещеры. Хромоногий дьявол тоже услышал их и заспешил в правый тупик.

— Люцифер… твои сыны… преклоняются… — затянул голос. — Мы просим снизойти… кровь… твою дань…

Лапидиус мог разобрать лишь отдельные слова. Они звучали глухо, но без угрозы, скорее в этом монотонном речитативе слышалось улещивание.

— Мы сыны дьявола, твои сыны…

Все в Лапидиусе взбунтовалось, он готов был убежать. Но остался. Он должен остаться. Голос был самим злом, он всеми фибрами души чувствовал это. Воплощением всей мерзости. Лишь огромным усилием воли удалось Лапидиусу сдержать себя и не поддаться панике. Он пришел сюда для того, чтобы положить конец убийствам. И чтобы очистить Фрею от всяческих обвинений. И надеялся, что это ему удастся.

— Я, Первый сын дьявола, — голос становился все громче, — Первый сын дьявола. Ты Второй сын дьявола, Второй сын дьявола. Смотри мне в глаза, Второй сын дьявола, ты Второй сын дьявола. Если ты Второй сын дьявола, скажи «да».

— Да! — услышал Лапидиус глубокий бас.

— Ты знаешь, что все сатанинские братья должны подчиняться Первому сыну дьявола.

— Да, — послышалось в ответ.

— Ты знаешь, что Сатана являет себя во мне, говорит моим языком, ты знаешь, что я сам Сатана. Я Сатана, я Рогатый, я Люцифер, господин преисподней, а ты Второй сын дьявола.

— Да, Мастер.

— Я говорю — ты делаешь, говорю — ты делаешь, как уже не раз делал все для Люцифера, твоего господина. Ты делаешь все. Ты убиваешь с наслаждением, убиваешь с наслаждением, а назавтра ничего не помнишь, ничего не помнишь, ничего. Сегодня ты тоже убьешь, а завтра не будешь знать. И если это так, скажи «да».

— Да.

Поток заклинаний лился дальше, только теперь он был направлен на Третьего сына дьявола. Лапидиус ничего не мог с этим поделать: он весь дрожал от ужаса.