Клинок Императора. Книга I

Он шипел, но старался не дёргаться. Когда остриё оказалось в опасной близости от глаза, Мар закричал:

– Я скажу. Скажу – всё!

– Скажешь, конечно, – я увел нож вниз, оставляя на щеке порез. – Рассказывай про своих сослуживцев.

– Пацан рыжий там, его не знаю. А баба там крутая, сильная, Мэрджи – она серж. К ней подкатывали, звали в рестики, тятры, она только глаз-за з-закатывала – не подступиться.

– И чего: мне какое дело до ее досуга?

– А то что к ней и два летёхи подкатывали. Они и д-давить пр-робовали, да только она таких умников демонстративно размалывала. Правда, с-сама потом собира-ала.

– Старших по званию?

– Да.

– И ничего?

– И ничего.

– Какой ранг?

– Выше пятого.

– Что-то особое?

– Скорость. Это – ускорение у нее. И лекарь она – это редкость, поэтому старшие глаза закроют, даже если она и их ругать будет. Всё что знаю… А еще из серьезных передряг раза три выходила. Весь отряд в фарш, а ей плевать.

– Зачем Астру там держат?

– Вышестоящих ждут – не рискуют дело подставное подбирать. Может они кончить ее скажут.

– Когда начальство придет?

– Неделя. Мы тебя должны поймать к этому времени.

Смешно.

– Командир ваш, Ости тоже на квартире, как вы, прячется?

Он промолчал.

Молодец, хоть что-то правильное в нём еще осталось. Я сломал ему два пальца.

– Мар, надо говорить, – сказал с грустью в голосе. – Признаюсь, после нашего с тобой спарринга, у тебя маловато пальцев осталось. Ломать почти и нечего.

– Ты сохранишь мне жизнь?

– Конечно. Ты же так помог.

– У него есть штаб где-то. Оттуда он координирует. Здание целое. Пытается вернее координировать… Нам по поводу тебя, оттуда звонили на квартиру.

– Ты знаешь где именно штаб?

– Клянусь, не знаю.

Ему не долго осталось. Кровищи под ним уже целые озёра и реки.

Хлопнул по плечу.

– Расслабься, верю, – улыбнулся вполне искренне. – Как тебе вообще приятно было Императора убивать?

– Что… Я не…

– Мысль о том, что ваши действия привели к этому. Смена эпохи, переворот, свержение. Все вот это. Как оно ощущается?

– Не понимаю.

– Я бы на вашем месте чувствовал себя квази. Ты ж из первой Когорты, – поддел нашивку пальцем.

– Да я…

– Ваши ребята были во Дворце. Творили там всякое. Ты вообще в курсе что я – сын Императора?

– Ничего не знаю про это… я местный, из Гродвальского отделения. На-аше дело малое.

– Кир, опять врёт, – тяжело вздохнув, проинформировал Принц.

Я вбил Мару нож в бедро на всю длину, прям по рукоять. Потом вырвал и откинул в сторону.

Забило горным ручьём – страх! Так и оставил. Мар начал рыпаться, биться, хватаясь то тут, то там ладошкой – перепачкал мне пальто.

– Ты обещал, – прохрипел ворон.

Пожал плечами.

– Я ничего не обещал. Я вас гнид всех утилизирую.

Сжал его в объятьях, а потом произнёс прямо в лицо:

– Лучше бы тебе исповедоваться мне. Потому что чую ты, вроде как, прямо сейчас стремительно умираешь…

***

Рассказал ли Мар еще что-то полезное?

Нет.

Он просто очень быстро умер, перед этим дважды назвав меня мразью-клятвопреступником. Что ж, Морк ему судья. Немного обидно, конечно, ведь я остался с ним до конца его пути; мог и сделать какой подгон.

Потом пришлось провести воспитательную беседу с Тибо, чтобы тот молчал касательно услышанного, пригрозил, что в ином случае я вновь вернусь, но уже не так миролюбиво, а с внушительной пачкой люлей – убедил его, что всегда возвращаюсь. Он кивал, а еще трясся так, будто изображал стиральную машину.

Я сдерживал смех.

– Это нервное, – объяснял Принц.

Вообще, правильно было бы убить бедолагу. Так и алтарь уговаривал поступить, а я не мог. Пришлось оставлять потенциальную зацепку остальным.

Еще так погано после ворона этого стало, аж руки опустить хотелось; брать еще и эту кровь, прям здесь и сейчас, не смог себя заставить. Значит придётся все делать быстро. Из этого Тибо всё вытрясут, когда вороньё до него доберется. Может истерия даст небольшую отсрочку. Может не даст. Может у них есть спецсредства для допросов и тогда поможет только, если он с ума уже сошёл и говорить больше не способен, однако на такое надеется, это надо быть тем еще оптимистом. Чем быстрее сделаю своё, тем лучше. Потому что потом они узнают про мой интерес, и там вдобавок к тем, кто уже сидит – сторожит, еще пару отделений оперативников прибавится, и это уже не вывозится никак.

Теург-камера Сборщика один некр звук – почти уверен – не передавала и ничего кроме лица моего они оттуда не вытащат. А это бесполезно, вороны и так прекрасно знали кого ищут и какой я там красавчик. Тут уж их удивить не получится…

Когда вышел из Сборщика, наткнулся на две прибывшие двойки стражей.

От одной сбежал удачно, они только подоспели как раз и осторожничали сильно. А вот с другой стороны поджимали вторые. Эти уже с пистолетами в руках бежали, сразу начали стрелять, строя крайне мрачные рожи.

Видимо сложить один плюс один и соединить все случаи агрессии и пальбы в Гродвале они все-таки смогли, а терпеть указания начальства о том, чтобы не лезть в эти громкие вороньи дела – сил уже не было. Гордые – и это хорошо.

Пули били близко. Парочка цепанула пальто, но кираса их остановила.

Ладно хоть в голову не целились. И на этом спасибо. Пробежав полсотни метров, ушёл в проулок между двухэтажками. Перед высоким деревянным забором активировал зверя, отожрав еще единичку дарвов, доведя до уверенной нулевки. Потом успешно пробил себе плечом путь.

Так и вышел.

Патрульные двойки преследовали, но осторожно. Боялись, буду отстреливаться, ловушку подготовлю или еще какую пакость сделаю, и, в итоге, с таким настроем, вполне естественно, отстали.

До третьего кладбища добирался два часа.

В одной из подворотен зарядил в алтарь усилки одноразового класса: еще одну дугу и еще один умный снаряд.

– Щекотно, – мрачно произнёс Принц.

– Юморист, да?

На пути, у здания администрации, наткнулся на торговый вагончик. Закупился у смешливого бородача с вытянутой головой, напомнивший пистолетный патрон: взял пару горячих бутербродов, пирожки с мясом и овощами, стакан кофе и сладкую газировку в стекле.