Клуб червонных валетов

— Так ли? — спросил его Рокамболь. Сэр Вильямс молча кивнул головой.

— Пойдем к тебе, — заметил он тихо.

Председатель клуба червонных валетов задул лампу и сделал несколько шагов вперед. Сэр Вильямс пошел вслед за ним.

Рокамболь подошел к двери и отворил ее.

— Идемте, — сказал он, беря сэра Вильямса за руку и увлекая его.

Он вывел его в коридор и, вместо того, чтобы идти по нему, повернул несколько вправо и поднялся по лестнице в первый этаж.

Капитан поднялся за ним наверх, который казался тоже необитаем.

Выходя из погреба, Рокамболь задул лампу, так что они шли в глубокой темноте.

Поднявшись на первый этаж, председатель клуба червонных валетов отворил дверь и ввел Андреа в роскошно меблированный кабинет, наполненный громадным количеством платья и вообще разных вещей, которые могут быть необходимы всякому молодому человеку при разных обстоятельствах.

Рокамболь вошел. Капитан последовал за ним, и когда таинственная дверь заперлась за ними, то он сейчас же убедился, что она так хорошо скрыта под большим дорожным сундуком, что никому и в голову никогда не может прийти, что за этим сундуком скрывается проход.

— Вы видите, дядя, что теперь господин виконт де Камбольх не имеет ничего общего с этим негодяем, который председательствует в клубе червонных валетов и сходит в погреб по потайной лестнице.

Говоря таким образом, Рокамболь засмеялся и отворил вторую дверь.

Тогда сэр Вильямс очутился на пороге маленькой спальни, убранной с таким кокетством, что она могла бы составить собой идеал какой-нибудь аристократки или артистки.

В камине горел заманчивый огонек.

— Капитан, — проговорил Рокамболь, подвигая сэру Вильямсу удобное и большое кресло. — Нам будет здесь, у огня, гораздо лучше, чем в гостиной. Я стараюсь удаляться от своего человека. Эта каналья из честнейших людей, а потому я и постараюсь при первой возможности отделаться от него.

— Это от тебя вполне зависит, сын мой, — ответил баронет с чисто отеческой нежностью.

Рокамболь прошел через свою гостиную и, выйдя в переднюю, где дремал его лакей, разбудил его и сказал:

— Жак, перенеси этот стол в мою спальню, я буду ужинать с дядей около камина.

Дядей Рокамболь называл сэра Вильямса.

Лакей поторопился немедленно исполнить приказание своего господина.

Когда все было готово, Рокамболь отпустил лакея, сказав ему:

— Ты можешь идти спать. Лакей поклонился и вышел.

Рокамболь запер за ним дверь, опустил гардины и сел на свое место.

— Мы теперь, дядя, одни, — сказал он, — и можем поговорить.

— И мы поговорим, мой сынок, так как мне нужно дать тебе много инструкций. Но раньше всего — где помещены твои финансы?

— Мои или клуба?

— Черт побери! Конечно, твои.

Увы! — заметил печально Рокамболь, — они находятся в самом грустном виде. Я проиграл вчера сто луидоров. Вы мне посоветовали.

— Отлично, очень хорошо. Необходимо уметь проигрывать. Это, выходит, сеять немного, а собирать обильно.

— У меня на конюшне три лошади, — продолжал Рокамболь, — лакей, грум. Титина тоже чего-нибудь да стоит.

— Ты бросишь ее. Титина чересчур вульгарная женщина. Я тебе найду получше ее.

— Все это, — продолжает Рокамболь, — при разумном ведении дела составляет бюджет в сорок тысяч ливров годового дохода.

— Как!? — вскрикнул баронет. — Ты тратишь такую сумму!?

— Пока нет еще, но вы бы могли, дядя, прибавить и еще кое-что.

— Хорошо, если ты будешь дельно работать.

— Черт побери! Мне кажется, что я недурно веду дела.

— Гм! Относительно…

И сэр Вильямс улыбнулся самым добродушным образом.

— И если бы вы давали одним тысячным билетом более…

— В год или в месяц?

— В месяц, дядюшка.

— Мой сын, — заметил серьезно баронет, — бог свидетель, что я не имею привычки жалеть для дела каких-нибудь пустяков вроде свечных огарков.

— О, я это хорошо знаю, — ответил Рокамболь.

— Но, однако, я ожидаю того, что у нас называется коммерцией.

— Это верно, дядя.

— Это мое правило. Впрочем, если ты желаешь тысячной прибавки, то я не вижу причины отказать тебе в ней.

— Вы знаете, дядя, что я не сплю за работой.

— Дело в том, — проговорил сэр Вильямс, — что теперешнее дело стоит того, чтобы о нем подумать.

— Я вполне уверен в этом, дядя, так как вы мне сказали, что дело стоит кой-чего.

— Оно колоссально… баснословно, — ответил холодно баронет.

— Можно узнать, в чем оно заключается?

— Конечно, так как я вполне доверяю тебе.

— Ваше доверие хорошо помещено, — заметил тихо Рокамболь, — я уже больше не дурак, чтобы изменять вам.

— Ясно, — прервал его хладнокровно сэр Вильямс, — что между подобными нам личностями преданность, благодарность и подобные слова — мыльные пузыри. Между мной и тобой заключаются выгоды. Истинная дружба не имеет других законов.

— Вы, верно, говорите о золоте, дядя.

— Если ты найдешь кого-нибудь, кто покажется тебе более энергичен и более выгоден для тебя, то ты не останешься моим.

— Я никогда не был подлецом, — ответил Рокамболь, наливая баронету в стакан вина.

— Но так как ты не найдешь человека лучше меня, то я и не стесняюсь открыться и доверить тебе часть моих планов.

— Посмотрим их.

— Во-первых, — спросил сэр Вильямс, — как ты находишь мою комедию, которую я разыграл, чтобы вернуться в семейство моего брата?

— О, великолепно! — ответил Рокамболь с восторгом. — Ваша бесчувственность на большой дороге была так хорошо разыграна, что если бы я не был почтальоном, то вас бы, наверное, раздавили. Сцена встречи, раскаяние, угрызения совести и ваша жизнь — все это стоит вне всякой похвалы, дядя.

— Не правда ли?

— Только, — возразил Рокамболь, — я не понимаю одного: что вам за охота продолжать так долго играть эту роль Мне кажется, что это просто невыносимо.

— Что делать. А необходимо, чтобы я постепенно приготовил мою маленькую месть. Они все теперь в моих руках.

И баронет счел по пальцам.

— Во-первых, Арман — хозяину честь.

— Вы знаете, — заметил Рокамболь, — что у меня для него приготовлен ловкий удар ножа.

— Погоди еще. Черт побери, как ты торопишься! Жанна еще не любит меня, а нужно, чтобы она полюбила. Да и ребенок наследовал бы ему.

И адская улыбка, которая появилась в это время на губах баронета, оледенила душу Армана де Кергаца.