Клуб для избранных

Так и не найдя в квартире ничего достойного похвалы, Кэтлин направилась к проигрывателю.

— Ужасно, да? — Голос Марка остановил ее на полпути. Кэтлин медленно обернулась. Глаза их встретились.

— Но ведь это только проба. Оба рассмеялись.

Глава 3

Дженет пришла бы в восторг от такой вечеринки, подумал Марк. Он был здесь единственным врачом. Остальные гости представляли собой причудливую смесь адвокатов, брокеров, специалистов по маркетингу, служащих крупных фирм и рекламных агентств. Сливки общества, одним словом. Этим людям, друзьям Кэтлин, не надо было карабкаться наверх — несмотря на молодость, они уже там находились. Они обладали деньгами, властью и уверенностью в себе.

То, что Марк — врач, не произвело особого впечатления, а вот то, что он — кавалер Кэтлин, заинтриговало всех. Мужчины смотрели на нового знакомого с любопытством, женщины — с неподдельным восхищением.

— Боже, Кэти, где ты его взяла? — спросила роскошная блондинка, ее подруга, едва они переступили порог.

Другие дамы были более сдержанны, и все же Марк слышал, как они шептались за его спиной: «Когда он тебе надоест, дай ему мой телефончик!», «А он женат?»

Обручальное кольцо! Он так и не снял его, хотя собирался, по крайней мере на сегодняшний вечер. Но потом приехала Кэтлин, и это вылетело у него из головы. Инерция? Суеверие? Или простая забывчивость врача, мысли которого заняты в основном пациентами?

Марк с интересом прислушивался к разговору. Говорили обо всем сразу — о книгах, политике, театре, бирже, футболе, ресторанах, недвижимости. Он мало что мог добавить. После «Звездных войн» он не видел ни одного фильма, болельщиком не был. Когда они с Дженет расстались, он стал смотреть вечерние и утренние выпуски новостей и благодаря этому был в курсе последних событий. Конечно, он много читал, но, как правило, специальную литературу, а последний прочитанный им роман был написан в прошлом веке.

То, что Марк мало говорил, не имело значения. Он вписался в новую компанию, поскольку умел слушать. Но главное — он пришел с Кэтлин. Одно это обеспечивало ему теплый прием. Чувствовалось, что Кэтлин здесь вне конкуренции. Это была ее компания, ее друзья. Они любили ее, может быть, даже завидовали.

Марк понял, что, в сущности, почти ничего о ней не знает. Сколько ей лет? Он познакомился с ней у постели моложавой матери и, естественно, предположил, что она очень молода — не больше двадцати. Потом, слушая, как она рассуждает о новинке театрального сезона — мюзикле «Джоанна», решил, что Кэтлин наверняка старше. Может быть, ей все тридцать. Или даже больше.

По внешности судить было трудно. Живое, без единой морщинки лицо часто менялось. Если разговор был серьезным, Кэтлин казалась старше, а когда смеялась или поддразнивала будущую невесту, молодела на глазах.

Чем она занимается? Если ей действительно двадцать, наверное, учится. Но ее друзья? Они явно старше и на студентов не похожи. Судя по всему, у них важная, ответственная и хорошо оплачиваемая работа. Когда речь зашла о театре «Юнион-сквер», Марк догадался, что Кэтлин имеет к нему какое-то отношение, но у него сложилось впечатление, что она там не работает. Он заметил, что никто не спрашивал ее о работе.

Ей вообще задавали мало личных вопросов. «Как мама?», «Кто он?» — жест в сторону Марка, — «Что с Биллом? Мне казалось...» Последняя фраза произносилась шепотом.

Кэтлин чувствовала себя неловко, когда вопросы о Марке задавались в его присутствии. Тогда ее фиалковые глаза темнели и с упреком смотрели на не в меру любопытного собеседника. Впрочем, ответа и не требовалось — все было понятно без слов. Марк совсем другой, и Кэтлин он небезразличен. Она привела его с собой, потому что ей этого хотелось. Это свидание, настоящее свидание, а не просто повод показать нового приятеля старым друзьям.

Подбодренная шампанским или улыбками Марка, а может быть, тем и другим, Кэтлин набралась смелости и положила свою узкую мягкую белую ладонь с тонкими голубыми прожилками на его руку. Ладонь Марка тут же легла сверху. Их пальцы переплелись. По сравнению с крупной мужской рукой с коротко остриженными ногтями — непременной принадлежностью врачебной профессии — женская казалась особенно хрупкой. Их отличали не только размеры — на Кэтлин не было колец, а палец Марка украшал золотой ободок.

— Давайте выйдем на террасу. Там прохладно, но зато вид великолепный, — шепотом предложила девушка.

Их ждало разочарование — вместо великолепного вида перед ними расстилался туман, тяжелый, густой, непрозрачный. Дальше перил ничего нельзя было разглядеть.

— Туман в ноябре... Как странно! — воскликнула Кэтлин.

— Бывает, — пробормотал Марк, обнимая ее за талию. — Не замерзла?

— С тобой — нет, — ответила она, теснее прижимаясь к нему, — Может, уйдем? Уже почти десять.

— Мне бы не хотелось уводить тебя от друзей.

— Таких вечеринок у Бетси и Джеффа будет еще уйма. Я, конечно, должна была побывать у них, но теперь не грех и сбежать.

Марку хотелось уйти, но еще больше ему хотелось быть с Кэтлин. Это мгновение, когда он обнимал ее, чувствуя рядом податливое тело, было сказкой. Сказкой, которую не хотелось прерывать.

— Чей это дом? — спросил он.

— Родителей Джеффа. Мы им сказали, что соберется только молодежь, и они уехали за город. Вечеринка продлится до рассвета.

«Интересно, вернется ли она туда после того, как мы с ней расстанемся?» — подумал Марк.

— Это твои старые друзья? — спросил он, констатируя очевидное и не решаясь задать более нескромные вопросы: «Сколько тебе лет? Чем ты занимаешься? Кто ты?»

— Самые лучшие, самые дорогие, самые любимые друзья. Девочки и маль... друзья, которых я знаю с детства.

— С того времени, когда тебя звали Кэти? — уточнил Марк, теряясь в догадках относительно «мальчиков». Сколько из этих мужчин были «мальчиками» Кэтлин? Со сколькими она спала? Есть ли среди них нынешний друг? И кто такой Билл?

Если бы он спросил, Кэтлин бы честно ответила: шесть. Шестеро были ее «мальчиками», ее мужчинами. Она могла бы сказать это Марку, но не стала. Вместо этого она с улыбкой кивнула:

— Да, со времен Кэти. Это было прекрасное время. У меня были длинные черные косы... В общем, настоящая Кэти! Потом мы разошлись по разным школам и стали собираться только на праздники и каникулы. Тогда меня звали Кит и Кит-Кэт... И еще Киска, — поколебавшись, добавила Кэтлин и поморщилась. — Гадость какая!

— Тебе больше нравится Кэтлин.

— Еще бы!

— Мне тоже. И откуда вы?

— Что? А, понятно. В основном из Атертона. Кое-кто — Джефф, в частности, — из Сан-Франциско. Мы были, да и сейчас остаемся, детишками Карлтон-клуба. Это загородный клуб в Атертоне. Избранное общество, знаете ли, — произнесла она с британским акцентом и усмехнулась. — Мы познакомились еще детьми, вместе проводили лето, ездили верхом, плавали, играли в теннис, танцевали. Некоторые ходили в одну школу, но большинство учились в частных заведениях Америки и Швейцарии.