Клубок Сварога. Олег Черниговский

«Всеволод Ярославич и его воеводы и испугаться не успеют, как мои полки нежданно-негаданно объявятся под Переяславлем», - с мстительным злорадством думал Олег.

Намерение посадить пешую рать на ладьи прибавило головной боли всем тмутараканским купцам, у которых гридни бесцеремонно отнимали самые большие и прочные корабли, обещая будущим летом вернуть суда их владельцам в целости и сохранности. При этом Олеговы дружинники не выдавали купцам ни письменных ручательств, ни денежных залогов, ссылаясь единственно на княжеское слово. Торговцам, привыкшим в делах доверять только распискам и деньгам, всякое честное слово, и в том числе княжеское, казалось некоей формой обмана. Не в силах противостоять дружинникам, купцы принялись прятать свои суда в близлежащих укромных бухтах либо наносили кораблям такие повреждения, что на них было невозможно выйти в море.

Всякое противодействие выводило Олега из себя. Он должен поквитаться со Всеволодом Ярославичем за своих братьев, а какие-то алчные торговцы, трясущиеся за свою прибыль, постоянно выражают недовольство его действиями. Ладно бы, купчишки просто ворчали и таили деньги от военных налогов, но они не дают людей в войско, не желают давать корабли, настраивают против него всех заезжих торговцев.

Олег распорядился, чтобы десять ладей с верными ему воинами днём и ночью стерегли гавань Тмутаракани, дабы ни один купеческий корабль не ушёл отсюда. Ещё несколько ладей были снаряжены для поисков тех судов, которые самые ушлые из купцов успели таки спрятать в укромных лиманах и в устье Кубани среди тростниковых зарослей.

После многодневных поисков Инегельд отыскал и привёл в Тмутаракань три купеческих судна. Ещё два судна сумел разыскать сам Олег, подкупивший хазарского купца Баруха и через него узнавший, где прячут корабли его собратья. Склочность и скаредность Баруха пришлись Олегу как нельзя кстати.

Одновременно на верфях Тмутаракани полным ходом шли работы по починке тех судов, которые были приведены в негодность их владельцами, не желавшими выполнять приказ.

Успевавший всюду Олег самолично осматривал корабли, на которых были устранены все повреждения. Осмотрев один корабль, Олег собрался было заглянуть к оружейникам, занятым изготовлением кольчуг, щитов и шлемов.

Неожиданно перед ним появился запыхавшийся Барух, смятенный и взволнованный.

–  Княже, - промолвил он, утирая пот со лба.
– Зорах умирает, хочет перед смертью что-то поведать тебе.

–  Что с ним приключилось?
– Олег удивился. Ещё позавчера Зорах был здоров и весел. Я сам разговаривал с ним.

–  Сам ничего не пойму, княже, - растерянно сказал Барух.
– Родня подозревает, что здесь не обошлось беи отравления. Что и говорить, недруги у Зораха всегда были. У какого богатого купца их нет?

«Не хватало мне ещё заниматься дознанием, кто подсыпал яду Зораху», - ворчал про себя Олег, шагая по узкой извилистой улице, стиснутой высокими каменными заборами и глухими стенами домов.

Дом Зораха находился недалеко от гавани, поэтому Олег не поехал верхом. Кроме Баруха, охавшего и вздыхавшего, его сопровождали четыре дружинника и челядинец Бокша, который нёс в руках княжескую шапку и плащ: день выдался жаркий.

Подходя к дому, Олег ещё издали увидел толпу у ворот. При виде князя толпа расступилась. Олег прошёл через распахнутые ворота мимо привратника, склонившегося в поклоне. Во внутреннем дворике он увидел местных лекарей, стоявших кучкой й о чем-то шептавшихся.

–  Где Зорах?
– обратился к ним Олег.
– Что с ним?

Лекари поклонились, затем самый старший из них ответил:

–  Мы ничего не знаем. Говорят, Зорах очень плох, но нас к нему не пускают. Сейчас у больного находится знахарь Ассир.

Ассир был известен в Тмутаракани как самый лучший врачеватель, его снадобья стоили немалых денег. Этот иудей многих вытащил с того света, поэтому ему прощали сварливый нрав и безграничную жадность.

«Коль скряга Зорах пригласил к себе Ассира, стало быть, дело совсем дрянь», - мелькнуло в голове у Олега.

Он послал Баруха, дабы узнать, когда Ассир закончит осматривать больного, а сам остался во внутреннем дворике, присев на скамью под абрикосовым деревом. Гридни застыли неподалёку, опершись на короткие копья. Бокша, присев на корточки, подманил к себе лопоухую светло-рыжую собаку и кормил её сухариком.

Барух вышел из дверей дома в сопровождении жены Зораха, которая, кланяясь, стала приглашать князя в дом.

Олег, заворожённый взглядом женщины, каким-то странно пристальным, поднялся со скамьи и, сделав знак гридням ожидать его во дворе, прошёл в дом. Он споткнулся о порог, и Барух заботливо поддержал его за локоть.

«Плохая примета», - подумал Олег, шагая по комнатам, где на стенах были развешаны роскошные восточные ковры.

Супруга Зораха в светлом длинном платье, покачивая бёдрами, шла впереди, то и дело оборачиваясь. На вид ей было не более тридцати лет. У неё были удивительные таинственные глаза, слегка раскосые с блестящими белками, отчего зрачки казались ещё чернее.

«Вот уж не думал, что у Зораха такая красивая жена!» - с лёгкой завистью думал Олег.

Идущая впереди женщина отворила очередную дверь и, посторонившись, жестом пригласила войти.

Олег шагнул в комнату. Там царил полумрак, все окна были завешаны темными занавесками, но Олег не увидел ни ложа, ни больного, ни знахаря.

Он оказался в окружении плечистых верзил, которые явно поджидали его. Олег схватился за кинжал, но на поясе висели лишь пустые ножны.

«Барух постарался, когда поддержал меня при входе в дом, - пронеслось в голове у Олега.
– Угодил я как кур во щи!»

На него набросились сразу пять или шесть человек, повалили на пол, опутали верёвками, завязали рот длинной тряпкой и нахлобучили на голову мешок.

Затем совершенно беспомощного князя уложили и гроб и закрыли крышкой. Олег, решив, что его собираются заживо похоронить, принялся с таким неистовством биться головой о крышку гроба, что сдвинул её с места. Зазвучали раздражённые голоса, переговаривающиеся по-хазарски. Впрочем, перепалка была недолгой. Олега извлекли из гроба и оглушили, ударив по голове чем-то тяжёлым.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава первая. ТЫСЯЧА ГРИВЕН.

аздражённым до такой степени Анна видела мужа впервые. Когда в Киев пришла весть о том, что Роман Святославич с тмутараканской дружиной и половецкими полчищами осадили город Воинь, перед этим дотла разорив городок Горошин на Суле-реке, Всеволод Ярославич, не стесняясь жены, выговаривал Никифору за подготовку войска.

–  Беда к нам в двери стучится, а ты не чешешься!
– распекал Всеволод Ярославич своего тысяцкого.
– Олег с полками на Суле стоит, Роман вот-вот под Переяславлем объявится, а у нас второй день вечевой колокол гудит. Что за тяжба у тебя с людишками киевскими, воевода?