Кляча в белых тапочках

Первым делом я набрала телефонный номер, который списала с Асиного конверта.

– «Коника плюс», – проворковал нежный девичий голос.

– Здравствуйте, – деловито произнесла я. – Телевидение вас беспокоит. Не подскажете коллегам, возможно ли восстановить цветность старого фотоснимка?

– «Коника плюс», – басом произнесла трубка.

Очевидно, девушка передала трубку кому-то из специалистов.

Я повторила свой вопрос.

– Возможно, – коротко пророкотал бас.

Я мысленно потерла руки.

– И вы это делаете? Да? Скажите, а вы архивируете свои работы такого рода? Тоже да? Все?

– Не все, конечно, – признался бас. – Для личного архива – только самые интересные случаи. А вообще храним некоторое время те работы, относительно которых нас предупреждают, что клиент захочет еще что-нибудь поправить, улучшить или просто напечатать несколько дополнительных экземпляров. Не делать же ради пары новых оттисков всю работу с самого начала.

– Отлично! – Я искренне обрадовалась. – А можно ли получить доступ к этим архивам?

– Только заказчику.

– Замечательно! Спасибо вам большое! – Я горячо поблагодарила невидимого обладателя баса и положила трубку.

Потом снова сняла ее, прижала плечом к уху и, слушая гудки, порылась в своей сумке в поисках блокнота. Где тут у меня стенограмма разговора с Настей? Вот, нашла, а внизу записан ее телефон!

Я набрала шесть цифр и долго слушала длинные гудки. Какая досада, никого нет дома! Я посмотрела на часы: половина двенадцатого. Должно быть, вредная Настина падчерица еще в школе, а сама Настя гуляет с ребенком, погода-то замечательная…

Я посмотрела в окно, и меня со страшной силой потянуло на природу. Туда, где нет давящих бетонных стен, а есть просторные поля, покрытые колючей рыжей щетиной скошенных колосьев, пламенеющие томатами и перцами огороды и зеленые луга с пасущимися на них мирными коровками.

– А не прокатиться ли мне в Приозерный? – подумала я вслух. – Подышу свежим воздухом и заодно своими глазами взгляну на место гибели Генки. В прошлый-то раз я этого сарая и не видела.

– Ирусик, лапчик, ты чем занимаешься? – спросила я подругу, позвонив ей на сотовый.

– Помираю, – вздохнула Ирка. – Вчера закатывала помидоры, одиннадцать баллонов закрутила! Сегодня еле ноги таскаю…

– А и не надо их таскать, – посоветовала я. – У тебя же машина под боком, садись в нее и приезжай ко мне на работу! Поедем, красотка, кататься! На природу, в поля и огороды, где зеленеют огурцы, краснеют помидоры и фиолетовеют баклажаны!

– Вот только про помидоры не надо, – попросила Ирка. – У тебя что, какие-то дела за городом? Хочешь использовать меня как дармовое такси?

– У меня там нет абсолютно никаких дел! – заявила я.

И, если вдуматься, вовсе не соврала: разве это мое дело – расследовать подозрительные обстоятельства гибели гражданина Конопкина? Это дело сыщиков, я-то тут при чем?!

Минут через сорок – как раз вернулась из парикмахерской расфуфыренная Наташа, – во дворе под моим окном посигналили. Я просунула голову между прутьями решетки, увидела Иркин кабриолет, выразительно кивнула, приложила палец к губам, втянулась обратно в помещение и сказала заинтересованной Наташе:

– Ты пришла, теперь моя очередь гулять! Если кто спросит, говори, что я в библиотеке!

Наташа осторожно, чтобы не потревожить сложное сооружение на голове, кивнула, и я, схватив сумку, резво умчалась прочь.

– Куда? – каркнула бдительная вахтерша.

– Туда! – На ходу я неопределенно махнула рукой в сторону выхода и убежала.

– Куда? – повторила вопрос Ирка, едва я уселась в машину.

– Туда! – Я показала на выезд со стоянки.

– А потом?

Вот привязалась!

– Поехали к лотосам? – немного подумав, предложила я.

Белые и розовые индийские лотосы на Кубани растут только в одном месте, на небольшом озерце у трассы Екатеринодар – Темрюк. В пору цветения, с июля по октябрь, вода в озере густо покрыта широкими плоскими листьями и удивительной красоты цветами. Проезжающие по трассе останавливаются, чтобы полюбоваться этой картиной, а по субботам из города и соседнего Приозерного приезжают гудящие клаксонами свадебные кортежи.

Лично я цветущие лотосы созерцала не раз, спору нет, зрелище незабываемое, но в данный момент меня гораздо больше интересовал расположенный неподалеку поселок. Да-да, тот самый Приозерный! Я рассуждала так: сначала мы с Иркой подкатим к озеру, полюбуемся лотосами, а потом я как-нибудь между прочим уговорю ее завернуть в станицу…

Однако уговаривать подругу не пришлось, все получилось само собой. Едва мы подъехали к лотосовому озеру, как увидели на объездной проселочной дороге, у самых камышей, группу людей с хмурыми и озабоченными лицами. Там были пожилой усатый милиционер в форме, несколько мужиков в высоких сапогах-забродах и с баграми в руках, толстый мужик в цивильном костюме и рядом с ним женщина, которую я сначала увидела со спины и потому не узнала. Только когда она отвернулась, поправляя растрепанные ветром волосы, я поняла: это же Настя, внучка покойной бабы Капы! Мужик в костюме крепко держал ее за локоть, из чего я заключила, что это, вероятно, Настин муж. Лицом дядька сильно смахивал на голодного бульдога, сразу было ясно, что он чем-то крайне недоволен. Тут же, возбужденно жестикулируя, спорили еще два типа, в одном из которых я узнала противного Савву Спиногрызова.

– Я сейчас! – ничего не объясняя Ирке, я выскочила из машины и незаметно подошла к группе, центром которой были ругающиеся мужики.

Они действительно бранились, я не ошиблась.

– Ни хрена! – вопил Савва Петрович. – Охренел ты, что ли? Какого хрена я буду платить за эту хрень?

– А какой еще хрен заплатит? – кипятился Саввин собеседник. – Слить-то воду я солью, не вопрос, а только потом ее снова закачивать придется, а это уже денег стоит! Я ж с тебя за саму воду не беру, только за расход электроэнергии заплати, насосы-то работать будут не на честном слове, а на электричестве!

– Хрен тебе! – орал Савва, которого явно крепко перемкнуло на известной огородной культуре. – Мне твоей воды не нужно, можешь не наливать! Да по мне, пусть твои хреновые лотосы загнутся на хрен! У меня и так с деньгами хреново, только-только за одни похороны заплатил, теперь, глядишь, на вторые раскошеливаться придется!

– Что за хрень? – недоумевающе спросила у меня над ухом впечатлительная Ирка.

Оказывается, она не пошла любоваться цветочками, увязалась за мной следом.

– Ни хре… ничего не понимаю, – честно призналась я.