Клятва и меч

На ближайших к замку улицах города катапульты были размещены так, чтобы снаряды падали по почти вертикальной траектории. Порой массивные глыбы падали на атакующих, однако ежедневно в стенах замка появлялись новые проломы и трещины, и башни уже не выглядели неприступными. Военные советники короля утверждали, что через две недели крепость будет основательно разрушена. Кроме того, по их сведениям, уже сейчас гарнизон испытывает недостаток в пище.

– Продолжайте обстрел, – приказал король. – Бунтовщикам скоро надоест сидеть на раскаленной плите.

Его расчеты были точными, поскольку глыбы весом в полсотни фунтов могли сокрушить любое укрепление. Каменные сооружения в крепости пока еще выдерживали удары, но деревянные крыши зданий были разбиты в щепки, а один из удачно пущенных снарядов пробил насквозь перекрытия на всех пяти этажах цитадели. Теперь, стоя на крыше главной башни, можно было заглянуть в огромный пролом и увидеть внизу груду рухнувших камней и балок, а также тела погибших. Под всем этим содержались основные запасы воды, уже практически недоступные.

Защитники крепости ютились теперь на уцелевших от обстрела провисших этажах цитадели, в комнатах внутри самой стены и даже на полуразбитых лестницах. Они пытались стрелять из луков и арбалетов через бойницы, но из-за зубцов стены ничего не получалось, стрелы не достигали цели.

В левую руку Матильды попал острый камень, упавший с крыши. Осколок извлекли, руку перевязали, но даже легкая рана повергла ее в депрессию. До сих пор ей еще как-то удавалось уговаривать защитников замка держаться, она уверяла их, что граф Роберт с часу на час должен вернуться из Нормандии, Бриан Фитц приведет на выручку свой гарнизон, а Ранульф Честерский придет с севера с большими силами. Наряду с другими женщинами она ухаживала за ранеными, ела наравне со всеми и даже отдала свой лебяжий матрас тем, кто получил смертельные ранения, чтобы облегчить последние минуты их жизни. Сама спала на соломенном тюфяке в одной из комнат, находившихся внутри крепостной стены, и дрожала от холода, когда снег сыпал внутрь через узкие бойницы.

Но полученная, хотя и легкая, рана заставила ее взглянуть на то, что происходит, другими глазами. Матильда вдруг почувствовала дыхание вечности и поняла, что смерть к ней может прийти, как и к любому из ее солдат, как близко от нее случайная гибель. Камни и стрелы не разбирались в титулах и сокрушали любого, кто оказывался у них на пути, будь то простолюдин или императрица, Леди Англии.

Она представила, как могла бы судьба обойтись с ней еще суровей и не убить, а покрыть ее лицо шрамами, или ослепить, или оторвать руку или ногу. Лишившись своего главного оружия – красоты, императрица немедленно потеряет и сторонников. Она понимала, если брат и подоспеет вовремя, снимет осаду с замка, то все равно о королевском троне ей придется забыть. В лучшем случае ее с позором вышлют из страны на материк, и будет дочь короля там, убогая, доживать последние деньки. Эти мысли приводили Матильду в отчаяние, и тогда она решилась на побег.

Она призвала к себе командира гарнизона и трех рыцарей, сопровождавших ее в Оксфорд, и рассказала им о своем плане. Один из рыцарей предложил устроить вылазку, под прикрытием которой Леди Англии может незаметно скрыться на городских улицах. Если она переоденется…

– Нет. Я скорее всего буду убита или взята в плен. Благодарю за совет, – озлобленно сказала она и, закутавшись в плащ из беличьего меха, выглянула наружу через бойницу. Внизу были видны беспорядочно разбросанные городские здания, снег закрыл все их шрамы, их неказистость. Узкая улочка вела к небольшой площади, на ней была установлена одна из дьявольских катапульт Стефана. Солдаты заполняли ее ковш камнями, складывая их в виде пирамиды. Через минуту сработает спусковой механизм, гигантская рука катапульты взметнется ввысь, и в воздухе послышится леденящий сердце свист несущихся обломков…

Они врезались в стену ниже бойницы, и Матильда почувствовала, как стена содрогнулась.

Командир гарнизона сказал:

– Скажите прямо, моя леди, верите ли вы, что кто-нибудь придет к нам на выручку?

– А вы верите, что мне удастся бежать и не попасть в лапы к врагу?

Рыцари переглянулись и признались, что не уверены. Матильда вновь заглянула в бойницу, из которой ей в лицо дохнул ледяной воздух. Да, она вынуждена была признаться, что больше не ждет никакой помощи. Даже странно, что еще совсем недавно она искренне на кого-то надеялась. Бриан Фитц возненавидел ее за коварство, за то, что она своими намеками подтолкнула его на признание в супружеской неверности. Роберт и Милес еще не остыли от обид, полученных в Лондоне. Ранульф, по-видимому, предпочитает оставаться на севере и поглядывать, куда дует ветер; Жоффрей де Мандевилл перешел на сторону короля, так же как и епископ Генри, и сотни других.

Нет, никто не придет ей на помощь, потому что никто в ней всерьез не заинтересован.

Мысль о бегстве как о единственном выходе вновь пришла ей в голову, и она обернулась к рыцарям.

– Возле стены проходит ров с водой, не так ли?

Командир гарнизона кивнул.

– Он уже замерз?

– Да, несколько дней назад. В крепость проходит труба из рва, и я уже посылал туда человека, чтобы он разогрел ее, – иначе мы остались бы совсем без воды. Если лед станет толще, то Стефан может послать солдат прямо к стенам.

Матильду все это уже не волновало. Сейчас ее интересовало совсем другое.

– Насколько я помню, на уровне первого этажа в стене есть комната с большим окном?

– Да, но оно закрыто щитом из досок, чтобы стрелы…

– Щит можно убрать.

– Да, конечно, но…

– И спустить веревку на лед.

Сопровождавшие ее рыцари наконец поняли замысел побега и стали дружно ее отговаривать.

– Вас увидят, как только вы появитесь в окне!

– Только не поздно ночью.

– Тогда вы упадете и разобьетесь! До рва не меньше двадцати футов, и стена обледенела…

– Я не упаду, если обвяжусь веревкой. Солдаты могут спустить меня на лед.

– Хм… может быть. Но вас могут увидеть на фоне льда…

– Риск неизбежен, – резко возразила Матильда. – Но его можно уменьшить, если я буду во всем белом. Лед должен выдержать мой вес, и я надену свою летнюю накидку… Нет, она темного цвета. Скажите, пшеничная мука хранится в белых мешках?.. Очень хорошо, тогда поверх плаща я наброшу накидку, сшитую из мешковины.

Пытаясь убедить рыцарей в возможности побега, она предложила им пойти вместе с ней.

– Мы уйдем, когда стемнеет. Луна пошла на убыль, так что патрули Стефана нас вряд ли заметят. – Взглянув на озадаченного командира гарнизона, она добавила: – Продержитесь еще день-два, а затем сдавайтесь. Стефан должен повесить вас, но, скорее всего, он этого не сделает. Вряд ли он захочет всему свету показывать свою мстительность, да и по натуре он не злобный. Не каждый разбивает яйца птицы только потому, что она улетела.

Она посмотрела на рыцарей и повторила:

– Уходим, как только стемнеет. А теперь идите и снимите щит из досок, чтобы он не мешал. Найдите затем крепкую веревку и подберите людей, которые спустят нас на лед. А я тем временем сошью из мешковины накидки.

– Могу я спросить, леди? – решился один из рыцарей. – Если нам удастся бежать, куда мы направимся?

– В ближайшее безопасное убежище, куда же еще? В замок Бриана Фитца в Уоллингфорде. – Она натужно улыбнулась и добавила совершенно искренне: – Если, конечно, он захочет меня принять.

Мужчины расхохотались. «Если конечно, он захочет меня принять»? Отличная шутка, надо ее запомнить. Матильда наверняка хотела сказать: «Если он захочет затем отпустить меня».

Императрица не стала их разубеждать.