Клятва врача

Ну да, расслабился я: орден, кайзер, автограф-сессия, Микулич. Письма с подобными заманухами у меня Должиков сразу в мусор отправлял, чтобы время понапрасну не тратить. Клей он патентовать будет, дайте денег на опохмел. Такого клея и в двадцать первом веке не будет. Ладно, буду считать, что потратился на благотворительность. Да и траты копеечные.

– Кузьма! – крикнул в потолок, потому что попрошайка задурил мне голову, и я не увидел, куда пошел слуга.

– Что, барин? – голосом умирающего короля Лира спросил он, пытаясь физически удержать в голове ее содержимое. Воздержание давалось ему с трудом.

– Давай к портье, пусть закажут мне билет до Франкфурта. Первый класс только! Проследи!

– А если на сегодня первого не будет?

– Значит, на завтра! – рявкнул я, и Кузьма убежал. Наверное, испугался, что от громких звуков мозг вылетит наружу.

– Что это с вашим слугой? Испуганный, весь в пятнах каких-то.

Сегодня явно утро приемов. Микулич пришел. Ведь мы договаривались, точно, а я забыл. Вот же… Надо немедленно изобретать таблетки для улучшения кровообращения головного мозга. Мне уже пора их начинать пить.

– Запил, негодяй. Пришлось срочно лечить.

Доктор заулыбался.

– Это как? Не поделитесь секретом? А то у меня тоже ситуации возникают…

Я рассказал про волшебную таблетку от кайзера за пять тысяч золотом. Иоханн долго смеялся, но пришел к выводу, что случай уникальный, не для массового применения.

– Евгений, у меня к вам предложение. Руководство клиники «Шарите» попросило провести… не знаю как и сказать… продемонстрировать технику?

– Мастер-класс.

– Вот! Хорошее название! У вас осталась сыворотка для определения групп крови?

– Да, сейчас я вам дам.

– Нет, я хотел пригласить вас с собой. Покажем этим надутым индюкам, что такое хирургия?

Глава 19

– Сейчас отвечу, – сказал я. – Подождем буквально пару минут. Всё дело в том, что мне надо уехать. Слуга побежал заказывать билет на поезд. Вернется, узнаем.

Мы посидели, помолчали. Примерно спустя обещанные пару минут появился и Кузьма, полный экзистенциальной тоски.

– Через три часа отправление, – бросил он и начал вытаскивать чемоданы.

– Увы, но не сегодня, – развел я руками.

Микулич с сожалением на меня посмотрел. Потом вытащил визитку, карандашом написал что-то:

– Но я в таком случае жду вас в Бреслау. Как только сможете. Отказа не приемлю. Здесь мой домашний адрес.

– Дорогой Иоханн, с огромным удовольствием. Тем более что это почти по дороге.

– А у меня там есть предложение уникальной операции! Поверьте, такое еще не скоро подвернется. Про нас напишут в учебниках…

– Хоть намекните. Буду думать, пока не приеду.

– Нет, только на месте! – погрозил мне пальцем Микулич. – Вот там и узнаете.

Заинтриговал. Наверняка ведь не очередная модификация резекции желудка по Бильроту. Что-то такое, чего хочется, а сделать самому страшно. Вовсе не потому, что боится похоронить пациента – к этому сейчас очень спокойно относятся. Наоборот – есть желание, чтобы выжил. Естественно, я в будущий Вроцлав поеду. Даже если бы коллега приглашал просто на экскурсию, не отказался, а уж помочь тому, кто железобетонно оккупировал учебники хирургии…

Микулич повздыхал, да и поехал в «Шарите». Немцев сейчас носом тыкать в несовершенство процесса можно, пока не надоест. Сейчас всем плевать даже на основы антисептики. Кто руки не обрабатывает, у кого инструментарий под краном моют, а уж про тонкости типа масок и перчаток… Вот и ходи среди этого, фыркай снисходительно. Я же видел, как воспринимали доклад про сердечно-легочную реанимацию. Одни строчили в блокноты, боясь слово пропустить, другие откровенно скучали, ожидая конца выступления. Прямо на лбах написано было горящими буквами «тоска». И плевать им, что я делюсь опытом десятилетий. Их и так хорошо кормят, можно сказать, на руках носят. А начнешь делать реанимацию – еще неизвестно, выживет или нет. Но если умрет – испортишь себе послужной список. Да, есть такие врачи-рвачи…

До Лертского вокзала, с которого отправлялся мой поезд, ехать было от «Бристоля» – тьфу и растереть. Даже пешком минут за двадцать добрался бы. Но мы покатили как белые люди, на извозчике.

Точно так же, как и такси через сто лет, здесь стояли прикормленные водители конского подвижного состава. Вышел портье, махнул рукой – и получайте угодливого, повторяющего как попугай свои данке шон и битте шон извозчика. Подвез прямо к вокзалу, носильщика позвал. Сервис на высшем уровне. А еще меня грело сознание передачи счета за номер в оргкомитет – вроде уже на пути к своему первому миллиону, а жаба душит. В гостинице, кстати, и бровью никто не повел. Даже уважения добавилось вроде. А как же, герр профессор крут настолько, что не только с кайзером обнимался, но и номер оплатили. Корреспонденцию, если такая случится, обещали собирать.

По перрону кто только не шлялся. Вроде и вагон первого класса, лишние должны отсекаться, но и дамы чуть ли не с ценником на физиономии фланировали, и офицер сильно подшофе проследовал, и явный альфонс престарелую барыню сопровождал. Я, чтобы ни с кем ненароком не столкнуться, пошел в купе и стал ждать отправления, хотя оставалось еще минут двадцать. Зашел вовремя – на улице начался мелкий, противный дождик. Осень добралась и до Германии.

В дверь постучали, и я лениво буркнул «битте». Проводник, наверное. Кузьма уж точно церемониться не стал бы. А больше я никого не жду.

– Герр Баталофф? – спросил незваный гость.

Причем явно для порядку вопрос задал, точно знает, к кому шел. Лет сорока, солидный, тянет на президента правления крупного банка. И дешевого шика, которым сейчас часто грешат всякие жулики, не заметно. Чуть полноват, коротко стрижен, залысины уже растут и ширятся. Усы и борода ухоженные, скорее всего, сюда прямо из парикмахерской приехал.

– Да?

– Извините мое вторжение, выглядит, будто коммивояжер пришел продавать швейные машинки. Постараюсь не мешать вам слишком долго. Позвольте представиться: Эдуард Сандоз, глава правления химической компании «Сандоз». – Он подал мне визитку. – Раньше мы назывались «Керн и Сандоз», но мой компаньон в прошлом году…

Все-таки коммивояжер. Просто солидный.

– Прошу вас, герр Сандоз, увольте от выслушивания истории вашей компании. Вне всяких сомнений, она заслуживает внимания, но не сейчас. От меня что требуется? Простите, я устал, и мне хочется отдохнуть.

Да, я знал, что за компания. Они благополучно дожили до девяностых, пока не слились с «Новартис». Вряд ли швейцарцы затеяли какую-то аферу. Хотя кто знает? Как там Рокфеллер говорил? Готов отчитаться за каждый миллион кроме первого?

– Мы встречались на медицинском конгрессе в первый день. Возможно, вы не запомнили, было много желающих с вами пообщаться. И на мое предложение поговорить ответили, что позже. И тут я смотрю – мы едем в одном вагоне. Вот и подумал, почему бы и не попробовать.