Ключ для хранителя

Еще очень рано... Да и солнце в мою комнату заглянет лишь к обеду. Но в саду воробьи уже устроили перепалку из-за уцелевших после "сбора" Натэи ягод... А еще далекие голоса моей сестры и Олеса, едва доносящиеся сюда из кухни на нижнем этаже. И аромат вишневого варенья. Манящий аромат душевного покоя и тихого семейного счастья... Аромат дома...

Мне, вдруг вспомнилось свое первое пробуждение у Елании и отчаянная мечта о самом дорогом человеке, который вошел бы ко мне, начав с себя новый день, и взял за руку... Кажется, целая жизнь прошла с того утра. А, что же в ней изменилось?.. Моя рука. Она сейчас накрыта рукой моего самого дорогого в этом мире человека...

– Привет... Давно ты проснулся?

– Я привык вставать рано. Да и мог ли я отказать себе в удовольствии смотреть на то, как ты спишь?

– И болтаю во сне. Я помню.

– Сегодня ты молчала. Но, любимая, давай-ка, просыпайся окончательно. Ты должна познакомить меня со своими родственниками. А то как-то не хорошо, получается.

– Действительно, не хорошо... И вы не боитесь, Ваше сиятельство?

– Я теперь ничего не боюсь, Вета... Тем более, после того, как мой экипаж с родовым гербом всю ночь проторчал у ваших ворот.

А вот после такой новости я и сама "окончательно проснулась". А еще осознала, что, ничего не прося и не требуя, смогла-таки отвоевать своего мужчину у этого страшного и всемогущего слова, висящего над нами - его долга...

Впервые я видела его таким по-детски смущенным. Хотя, приняли Его сиятельство на нашей "великосветской" кухне вполне прилично. И Олес, сидящий за столом со своими бумагами и Натэя, "колдующая" у плиты над огромной кастрюлей с бурлящей в ней вишневой жидкостью. Борамир, поздоровавшись, замер на пороге, в ожидании дальнейших действий со стороны присутствующих. Я же, воспользовавшись заминкой, высунулась из-за его спины и сделала сестре подобающие моменту глаза. После чего процесс знакомства вышел на новый уровень:

– Проходите, Ваше сиятельство, сразу за стол, - с дипломатичной улыбкой выдала моя старшая сестра, оторвавшись от своего варенья.
– Сейчас завтракать будем. Только вас ждем... Ветвяна, а ты мне... помоги.

– Конечно, проходите, - растерянно провел ладонью по лысине мой зять, и скреб в кучу свои чертежи и сметы.

После чего, слегка подтолкнув Борамира в спину, я свернула к Натэе на обмен несколькими фразами:

– Доброе утро, сестренка, - на всякий случай, чмокнула я ее в щеку.
– Ты мне скажи...

– Да, - криво усмехнулась Натэя, подавая мне из буфета посуду.

– Что, да?

– Да, я ушла вчера из твоей комнаты как раз вовремя... Чтобы понять, что все у вас с Его сиятельством прояснилось. Ты ведь это имела в виду? Я же по твоему румянцу вижу, - не выдержав, засмеялась она.
– Вет, для нас с Олесом главное, чтобы ты сама была довольна тем, как относится к тебе твой мужчина. А с остальным, сами разбирайтесь.

– Натэя, ты мне сейчас такой груз с души сняла, - облегченно выдохнула я.
– С нас обоих... Тогда давай знакомиться с графом Ракницким уже по-настоящему?..

А что это такое, я узнала чуть позже, полностью отдав инициативу за столом своему мужчине:

– Ну что ж, - откинувшись на спинку стула, начал он и обвел нас глазами.
– Прежде всего, я бы хотел перед всеми вами извиниться за свои вчерашние, не соответствующие мужскому достоинству манеры, вызванные вышедшими из под контроля... эмоциями. Особенно перед вами, Натэя, - взглянул он на мою сестру.
– А еще, мне бы очень хотелось, чтобы вы впредь обращались ко мне по имени, без всяких титулов. Такая у меня к вам просьба... И, последнее...

– накрыл он мою ладонь своей и сжал ее.
– Если вы не против, то я бы хотел остаться в вашем доме до конца этого дня. Так как хочу провести его только со своей любимой женщиной, матерью моего будущего ребенка и лучше познакомиться с вами, ее семьей. Это для меня сейчас самое главное. Вот, в общем-то, и все, - улыбнулся он мне и, наконец, выдохнул...

Сказать, что я чего-то подобного от Борамира не ожидала, значит, покривить душой, которая, очень надеялась именно на такие его слова. Хотя в состоянии легкого шока мы оказались все трое. А тишину первым прервал мой зять, являющийся на день сегодняшний главой нашей семьи:

– Я так думаю, - начал он, прокашлявшись от волнения.
– что выражу наше общее мнение... Конечно, оставайтесь... Борамир. И извинения ваши приняты. Я и сам то, иногда собой, мягко говоря, не владею, когда...

– Олес!
– вмиг осекла его Натэя, бросив через весь стол выразительный взгляд.
– Борамир, чем вас кормят обычно на обед в вашем Озерном замке?

– Дома?
– благодарно расплылся ей мой любимый мужчина.
– Да по-разному. Я в еде...

– Кок-о-веном его кормят, наверное, - решила и я вставить свое весомое мнение.
– Кстати, я тоже научилась его готовить.

– Вета...
– недоуменно глянул на меня Борамир, а потом поймал на себе сочувственную улыбку Олеса.
– А, в прочем, можно и его, - пожал он плечами своему "собрату", страдающему не меньше от дурных характеров сестер из алантского рода Полунич...

Хотя, не такие уж мы и несносные. По крайней мере, денек можно и потерпеть. Только жаль, что пролетел он так быстро, будто одна минута. И оставил после себя, как послевкусие - вишневый привкус душевного покоя. Теперь у меня будет именно такая с ним ассоциация. А еще улыбка Борамира. Что-то в ней изменилось. И, пусть я совсем не помню своего отца, мне кажется, что, улыбался он мне именно так, а не иначе...

– Ну и с чего ты такая унылая?
– подсела ко мне на садовую скамейку Натэя.
– Я вот тебе палантин принесла. Накинь, а то зябко уже на улице...

– Я не унылая... Мне просто очень не нравится сложившаяся ситуация.

– Ты про семейное положение твоего мужчины?

– Ага... Что-то здесь не чисто с этой его больной супругой... Я сердцем чую.

– С его Мокеей? А сам он, что тебе говорит?

– Да, практически ничего. Только сказал на прощание, что сделает все возможное, чтобы мы как можно скорее были вместе. И все... Но, Натэя, - развернулась я к ней всем корпусом.
– Я чую, что там что-то не чисто. Мне хватило только в глаза его посмотреть. И как хочешь это назови: блажью моей очередной, пунктиком или...

– ... алантским чутьем...
– покачала она головой.
– Ты знаешь, я когда с Танасом ходила, у Олеса на стройке произошло несчастье. Двое погибли под раскатавшимися бревнами... Так я, за неделю до этого ныть начала, а в тот самый день вообще смертельно больной представилась. Только, чтобы его дома удержать.

– Вот видишь!
– изумленно открыла я рот.
– И теперь представь, как обидно сидеть вот так, - с чувством хлопнула я ладонью по деревянному сиденью.
– и просто ждать.