Ключ для хранителя

– Ну, насчет просто сидеть, это ты зря сказала, - достала сестра из кармана платья сложенный вдвое лощеный лист бумаги.
– Вот, прочитай и... впечатлись. Это доставили со специальным курьером, пока ты Борамиру медянские окрестности показывала...

А впечатлиться, действительно, было от чего. Еще бы, приглашение на королевский бал в честь дня рождения Его величества, Василия Третьего. Это уж папахивало... откровенной сказкой про Золушку. И совсем меня на аналогичные подвиги не вдохновляло. Но, как выяснилось, моя "домашняя птичка" вдохновилась еще меньше, заявив мне в категоричной форме, что она то уж точно туда не поедет:

– И вообще, что я там забыла, в этом дворце? Я и в столице то ни разу не была. В отличие от тебя... И даже рот по этому поводу не открывай. Сказано же в приглашении, что присутствие, по крайней мере, одного из представителей нашего рода обязательно. Вот ты и будешь его... представлять.

– Ну, знаешь ли...
– только и пропыхтела я, а потом нашла-таки, аргументы.
– Да я и танцевать то эти их вальсы не умею. И наряда подходящего у меня нет. Я ж нас опозорю, Натэя. Тебя что, это совсем не волнует?

– Волнует, конечно, - тут же согласилась со мной сестра.
– Но, я думаю, что с нарядом за две недели мы что-нибудь придумаем, а вальсам тебя может и Сим научить. Насколько я знаю, в учебную программу прокуратских кадетов танцевальная подготовка входит... Мне Танас говорил, - закончила она, уставившись в одну точку.

– Танас говорил...
– эхом повторила я.
– И как вы с Олесом к этому относитесь?

– К его решению стать рыцарем Прокурата?
– посмотрела на меня сестра.
– А что тут скажешь?.. Я не думаю, что это его очередная детская фантазия. Я же своего сына знаю. Да и служить в Прокурате, это ведь не обязательно каждый день рисковать жизнью... К тому же, образование там дают очень хорошее, не хуже университетского, - протяжно вздохнула она.

– А, знаешь, что, сестренка. Хоб с ним, с этим балом. Уж так и быть, опозорюсь на нем одна. А вот в столицу мы с тобой вместе махнем. Я попрошу Сима, чтобы он нас сводил в этот их кадетский корпус и все сам показал. А еще ты с Тусьей поговоришь. Уж она-то тебе лучше других расскажет про эту контору. А вот только потом вы с Олесом и будете решать, отдавать туда наше драгоценное чадо или нет. Договорились?
– толкнула я Натэю плечом.

– Договорились, - сделала она тоже самое и обняла меня за плечи.
– Сим сегодня к нам заскакивал. Правда, как только узнал, что у нас твой мужчина, тут же обратно засобирался... А еще он про Веронику сказал...

– Да... Не хорошо как-то получилось с баронессой, - закусила я губу.
– Попала она вчера под мой "тяжелый взгляд". Еще Владимира с собой притащила. Хоть извиняйся теперь перед ними обоими... А что Сим про нее сказал?

– Сказал, что она очень переживает из-за всего этого... недопонимания с твоей стороны. Но, видимо, сюда теперь сунуться побоится, - усмехнулась Натэя.
– Второе, это уже лично мой вывод. А извиниться перед ней, я думаю, надо, сестренка. Ты бы видела ее глаза тогда. И как они только на лице ее уместились? Что же касается этого мальчика, то он, я думаю, и так все уже понял, когда Борамира увидел. По крайней мере, когда я вниз спустилась, он еще в прихожей торчал, в отличие от баронессы. И сам передо мной извинился за свой несвоевременный визит... Хороший мальчик. Жалко его.

– Жалко? Так может, ТЫ его усыновишь, раз Борамир отказался?
– удивленно уставилась я на сестру.
– А что? Ты его будешь чаем своим с мятой поить, а он тебе за это об алантах лекции читать станет.

– Ой, да ладно тебе, - отмахнулась от меня Натэя.
– А еще он, когда я его провожала вчера, вздохнул так тяжело и сказал: "Жаль, что у моей Бенедикты совсем другой Грэй".

– А это еще кто такие?

– Бенедикта и Грэй? Герои одной очень старой истории о любви аланта и человека. То ли легенда, то ли быль. Я теперь и не вспомню. Мне папа в детстве про них рассказывал... на ночь, вместо сказки... Слушай, - неожиданно встрепенулась сестра.
– А ведь уже, действительно, ночь на дворе. Пойдем ка в дом, Ветвяна. Теперь моя очередь сыну сказки на ночь рассказывать...

Ну что ж, у каждого свои сказки. Да их не только детям и не только на ночь рассказывают. Мне вот, прямо среди белого дня, пришлось выслушать свою, ну о-очень похожую на быль...

– Ну и вот...
– нервно крутя в руках свою полупрозрачную накидку от такого же полупрозрачного пеньюара, продолжила баронесса Тумбаль-Гонз.
– Я, когда тебя увидела и его, графа Ракницкого, и вы оба были в та-аком состоянии, - на миг замерла она, а потом, вдруг, передернула своими пухлыми плечиками.

– Вероника, я ведь перед тобой уже извинилась, - многострадально закатила я к ее лепному потолку глаза, а потом решила, все-таки, уточнить.
– за Борамира.

– Ага...
– настороженно застыла она.
– Это ты мне сейчас про Симаргла так тонко намекаешь, раз у нас с тобой такой серьезный разговор?

– Вы весьма догадливы, Ваше вдовствующее сиятельство, - оскалилась я в ответ.
– Про него самого.

– Ве-вета, - на всякий случай вновь начала заикаться Вероника.
– Это, как-то, само собой все вышло. Он у меня начал настойчиво дознаваться, по какому поводу мы тогда все вместе ревели. Ну, я и сказала... И то не сразу.

– Наверное, только после пыток, - сочувственно вздохнула я.

– Нет. До пыток дело не дошло. По пыткам ты у нас специалист, - неожиданно огрызнулась баронесса.
– Но, я ведь только ему и сказала. В столовой тогда были только я и...
– пораженно открыла она рот и уставилась на меня.

– Что, и?

– Ве-вета, если я тебе скажу, ты меня точно... сдуешь своими страшными глазищами, - испуганно проблеяла Вероника.

– Вот, если ты мне не скажешь, тогда я тебя сдую и, причем до моря Радуг, - пошла я на открытую угрозу.
– Говори, давай, кто с вами еще трапезничал?

– Так в том то и дело, что никто. Но, я только сейчас внезапно вспомнила, что прислуживала нам в тот день за столом моя горничная, Миана... А она племянница домоправительницы Перепелкиных. Ее мне супруга графа и пристроила, - захлопнула Вероника свой аристократический рот.

– Что и требовалось доказать, - победно всплеснула я руками, чем заставила даму вжаться в кресло.
– Ну и теперь скажите мне, Ваше сиятельство, за что же я перед вами извинялась?
– не выдержав, засмеялась я.

– Вета, да я ее... это Кёртово отродье...
– начала, было, Вероника, а потом принялась нервно мне подхихикивать.

– А, знаешь, что?
– оборвала я ее "переливы" на самой высокой ноте.

– Что?
– явила собой баронесса одно большое ухо в малиновом пеньюаре.

– Ты мне, как-то свою волшебную портниху обещала. Так вот сейчас самое время явить ее пред...
– задумалась я над концовкой своего оборота, а, потом плюнула.
– В общем, мне тоже придется тащиться переться на этот столичный бал, а платья у меня нет.