Ключ для хранителя

– Госпожа Вета!
– заполошно всплеснул руками.
– Что же это творится?! Ведь угробят они Абрашку, точно изувечат! Сами гляньте.

И тут, наконец, передо мной открылась левая половина замкового двора, до этого не знакомая. Она была зеркальным повторением правой, с той лишь разницей, что перед зданием-копией конюшни здесь была белой чертой прямо по камням, очерчена площадка для тренировок с оружием. В разных ее частях торчали несколько чучел, чем-то схожих с моим "Митей", а по центру на опорах стояла большая, грубо разрисованная мишень. Вот возле этой мишени сейчас и развернулось действо, так напугавшее старика. Я пригляделась, но, кроме фигур нескольких наемников, кидающих по очереди что-то в сторону круга, так ничего и не заметила.

– Что там происходит, Валек?

– приложила ладонь ко лбу.

– Они, лиходеи, ножи метают в мишень свою, а у мишени Абрашку привязали. И хохочут, как кони, если он кричит. Я не знаю, живой он там еще или уже на веревках висит. Давно молчит.

– Да вы что?
– потрясенно выдохнула я и рванула с места.

Абрамка был живой, с глубокой царапиной на скуле и от страха распахнутыми еще больше глазами. Мужиков было трое, и одним из них был Хлыст. Ну, вот и встретились... Как только мое появление заметили, на тренировочной площадке воцарилась полная тишина. В этой тишине я, трясущимися руками отвязала такого же трясущегося мальчишку, прижала его к себе на короткий миг и, пихнув в сторону, развернулась к наемникам лицом.

– Ну что, мальчики, а слабо во взрослую тетю ножи покидать?
– осмотрела каждого по очереди.

Незнакомые мужики переглянулись и один из них, с "подростковыми" прыщами и таким же хвостом, как у Борамира, но жидким и серым, выдавил:

– Шли бы вы отсюда, госпожа. А то тут серьезные люди делом занимаются.

– Ну, так, я тебе и предлагаю, по серьезному, а не просто так, над беззащитным ребенком поиздеваться.

– Да что с ней разговаривать, она же бешеная, - наконец, подал голос мой недавний "ухажер".
– Поглядите на нее, сейчас пена изо рта попрет.

– Ты бы, Хлыст, помолчал невзначай, - вышел между нами третий наемник, коренастый и со шрамом через весь лоб.
– Один раз уже свезло, второго может и не быть, - и обернулся к нам с Абрамкой.
– Простите, госпожа. И ты, малец. Увлеклись, сами не заметили.

– Ты их простил, Абрамка?
– склонилась я к мальчику, стоящему до сих пор в ступоре.

– Да, - выдохнул он и схватил меня за руку.
– Пойдемте отсюда, госпожа Вета. Здесь женщине не место. Пойдемте, - и потянул в направлении до сих пор маячившего Валека.

Мы уже отошли на приличное расстояние от последнего, торчащего на углу очерченного периметра, боевого чучела, когда я услышала за спиной крик Хлыста:

– А каково это, сменить солому на графскую простыню? Тебе понравилось, а, кобылка?

Не берусь судить, что чувствует человек, которому выстрелили в спину, но сравнение мне на ум пришло, в тот момент, именно такое. У меня даже дыхание перехватило в первую секунду, а потом я открыла глаза и посмотрела на замершего подростка:

– Абрамка, неси сюда свою тростку, сейчас мы ей испытание на прочность устроим.

– Госпожа Вета, - испуганно пробормотал он.
– Ведь он вас убьет и из-за меня. Не надо.

– Ты так плохо думаешь о своем учителе, мальчик? Неси, да по быстрее.

Что-то, видимо, во взгляде моем так вдохновило подростка на принятие решения, что он унесся к колодцу быстрее ветра. А я в это время, развернувшись к площадке, начала искать глазами "источник", порочащий честь мою и графскую. Таковой скоро нашелся, стоящий в "капитанской" позе, как раз у этого самого местного "Мити" на углу. Начали мы наш, отложенный на два дня поединок со скрещивания взглядами. Насмешливый и злой Хлыста и мой, преисполненный решимости и лишенный разума. Потому что, если у женщины в моем положении и при моих бойцовских возможностях такой имеется, то находиться она сейчас будет точно не здесь, а где-нибудь под кроватью, забившись в угол. Пока я так рассуждала, заняв себя разогреванием кистей рук, в одну из них мне ткнулась, предназначенная к испытанию тростка Абрамки.

– Вот. Это вам, - прошептал запыхавшийся подросток, и мы пошли навстречу Хлысту.

Не скажу, что мужик удивился такому повороту событий, наверняка, успел пообщаться с Колуном, пока сидел взаперти, но встретил меня явно, без радости. Поэтому пришлось его "разогревать" до нужной температуры.

– Здравствуй, голубь мой. А я по тебе соскучилась. Может, прогуляемся с тобой до конюшни?.. Абрамка, заткни уши!
– вспомнила я про открывшего рот мальчишку.

– С чего вдруг, такие почести?
– напрягся мужик.
– Я с тобой уже прогулялся один раз, в другой с другим иди.

– Ну как же?
– снова запела я.
– А я с тобой хочу. Кто ж меня еще сбруей то украсит?

По раздавшимся откуда-то сбоку сдавленным смешкам, я поняла, что к нам подтянулась публика и "процесс разогрева" пошел гораздо быстрее:

– Ты рот то свой закрой, а то не посмотрю, что ты теперь графская подружка!
– выкрикнул он, косясь на стоящих в отдалении мужиков.

– Значит, не хочешь ты со мной идти?
– в ответ оскорбилась я.
– Ну, тогда, получай здесь, прилюдно, всю мою к тебе неземную любовь и признательность.

И замахнулась сверху, заранее зная, что длины палки достать его мне не хватит. Но, зато эффект получился требуемый. Мужик отпрянул назад и со вкусом выругался - клиент созрел. Дальше дело пошло еще быстрее:

– Ты, как была умом больная, так и осталась!
– прорычал Хлыст, шаря по сторонам.
– Меченый, дай мне свой, мой в казарме остался!

– Хлыст, угомонись!
– возопил мужик со шрамом.
– Ты обратно к Колуну захотел. Она тебе вмиг это устроит.

– У нас с ней свои зарубки, - выхватил он меч, прямо из ножен серохвостого парня.
– Вы к нам не лезьте!
– прокричал, уже замахиваясь на меня сбоку.

И тут только до меня дошла вся моя беспросветная глупость. Довести здорового мужика до бешенства и махать против его меча деревянной палкой, да еще не своей родной, а вообще сделанной неизвестно из чего. Но, судьба убогих умом либо любит, либо убивает. Видимо, настал момент моей проверки... И от этого удара я ушла. Причем, сравнительно легко и в бок, сократив дистанцию между нами до минимума, приложила его, вскользь по левому плечу. Дальше разведка закончилась, и мы пошли по кругу, следя за каждым движением друг друга. Хлыст делал мелкие выпады, больше, чтобы позлить, чем навредить. Тоже, видимо, приглядывался или, оказался умнее меня и не лез первым. Пришлось "открываться" мне, а то, к чему все эти танцы? Я, для встречной пробы ткнула ему в район груди и тут же получила ответный снизу. Пришлось отпрыгивать. В это время, мужик, решившись, наконец, на настоящий удар, попер на меня с занесенным над головой мечом, а я, от неожиданности, выставила перед своей макушкой палку, схватившись, что есть мочи, руками за ее концы, и, от ужаса зажмурилась. Удар был сильный, тростка в моих руках раскололась, отрекошетив болью в запястья и, вновь распахнув глаза, я лишь увидела летящее сверху прямо мне в лоб лезвие меча, которое в последнее мгновение, вдруг изменило свою траекторию и ушло в сторону... В следующий миг меня заслонило что-то большое и, прямо перед самым носом пролетел хвост из темно русых волос, разметавшийся по черной кожаной куртке... И в мой взорвавшийся мир вернулся звук...

– Ты жива?
– склонился надо мной Борамир.

– Ваше сиятельство, а меня только что чуть не убили, - проблеяла я в ответ и глупо захихикала.

– Я заметил, - процедил мужчина.
– Но, об этом позже, - и схватил меня за запястье.
– Этого (далее аристократически-утонченный мат) в яму. А остальные в казарму. Балаган закончился!
– и уже совсем не по аристократически потащил меня в замок...

Сначала я отрешенно прыгала за графом по ступеням, брякая чем-то о перила, а потом и вовсе растянулась на них. Мужчина пробормотал что-то себе под нос, громко вздохнул и перекинул меня через плечо. Тот еще подвиг, но это меня, видимо, и спасло. Потому что, после такой физзарядки, сил у него для положенного в таких случаях разноса явно поубавилось.