Ключ для хранителя

– А вы не знаете, где сам граф?

– Как же. Они с господином Контом отправились с проверкой к пограничному дозору.

– А где Гильда?
– продолжила я допрос, не зная, как перейти к интересующей меня теме.

– Гильда с Абрамом отбыли в деревню. Она - за овощами и картошкой, а он, видимо за компанию.

– Ага... А, скажите, Тук, - наконец, решилась я.
– Вам насчет моей скромной персоны граф сегодня утром никаких распоряжений не давал?

– Нет, - недоуменно ответил старик.
– Распоряжения, касаемые вашей... скромной персоны остались прежними: в пределах замка вы свободны, а вот за его стены, к сожалению, вам пока нельзя.

– Понятно, - враз повеселела я.
– Наверное, мой портрет у каждого вашего стражника имеется, с пометкой "Не подпускать близко, а то задолбит палкой".

– Портреты живописцы рисуют. А для данных целей есть подробные описания внешности.

– Представляю, как меня в нем описали: грязная, с синяками, ссадинами и соломой в волосах. Такую действительно нельзя выпускать за пределы замка, чтобы селян не провоцировать.

– Что вы!
– воскликнул старик.
– Я даже могу вам его повторить. При мне зачитывали, - и, увидев мою крайнюю заинтересованность, тут же, важно, продекламировал.
– Высокая, красивая девушка с большими синими глазами и золотистыми волосами до плеч.

– И кому же я обязана такой грубой лестью?
– удивленно спросила я.
– Неужели, Ольту?

– Нет, госпожа Вета, ваше описание давал сам Его сиятельство, - ответил Тук и заулыбался во весь рот...

Гильда с Абрамкой вернулись как раз в тот момент, когда я, царствуя единолично за столом, за обе щеки уплетала вчерашний капустный пирог и грустила о своей нескладной женской доле... Таких мужчин, как Борамир я всегда избегала. Чувствовала в них силу, совершенно мной не управляемую, дикую силу большого зверя. Мудрая Юлька как-то раз мне сказала, что мои мозги лишены какого-то важного женского болтика и поэтому работают не так как надо. Что, это мужская позиция, расценивать другого самца с точки зрения его физической опасности, а настоящая женщина в большом сильном мужчине должна видеть непробиваемую стену. Но, я ей тогда резонно возразила, что ключевое слово в ее тираде "настоящая" и подруга, покрутив пальцем у виска, от меня с этой темой отстала... Граф, безусловно, был для меня большой угрозой. Но, вся беда моя сейчас заключалась в том, что угроза эта нависла не над моим бренным телом, а над гораздо большей ценностью - душевным покоем...

– Госпожа Вета!
– вывел меня из меланхолии мой "потенциальный" проводник.
– Смотрите, какие я хорошие длинные жерди в деревне... нашел. Подойдут такие?

– Для чего подойдут?
– спросила я недоуменно.

– Как это для чего? Вы же мне позавчера обещали...
– вытаращил он на меня свои глазищи.

– А-а-а!
– тут же вспомнила я.
– Прости, я задумалась. Покажи ка мне их, - подросток с готовностью протянул две ровные, грубо обтесанные палки, круглые в диаметре. Я придирчиво их осмотрела, взвесила по очереди на руке и вынесла вердикт.
– Вполне. Только их надо почистить, чтобы были гладкими и лишних заноз не цепляли. А так, в самый раз.

Абрамка просиял и, уже от двери, мне крикнул:

– Я их сейчас, быстро, а мы тогда после обеда с вами повоюем?

– Конечно, - пообещала я ему. Меня этот вариант тоже вполне устраивал...

– Ты Абрамку на палках драться будешь учить?
– спросила у меня с порога Гильда, бдящая за мужиками, таскающими в погреб мешки и корзины.
– Прямо давай тащи, да по сторонам мне не зыркай! А то знаю я вас, семя конопляное. В прошлый раз три ложки пропали.

– Ну да, - глядя на это дело, боязливо брякнула я.

– А тебя кто учил?

– кося одним глазом в сторону очередного "плывущего" мешка, поинтересовалась она.

– Да, был у меня один наставник. Тоже, как и вы, ветеран войны. Правда, очень давно, в детстве. А потом я только сама с собой могла упражняться, да еще, разве что, с чучелом.

Гильда по-новому, с уважением на меня взглянула и закрыла, наконец, уличную дверь:

– Драка палкой, это хорошо. Только меч, он по надежнее будет... А за Абрамку тебе спасибо, девонька, - сменила вдруг тему женщина.
– Он у нас сирота. Каждый может куснуть безнаказанно. Что в деревне, что в замке у нас.

– А где его родители?

– Нет их уже давно. Его наш старый маг, Мабук, из предгорья принес, недалеко отсюда, еще совсем младенцем. Отец его овец на шерсть там разводил. Они семьей и жили, рядом с пастбищем. А в ту зиму волки лютовали, выгрызли всех подчистую. А Абрамку мать успела прямо в люльке на дерево подвесить. Там его Мабук и нашел, на дереве, через день. Выходил его, чуть живого, да мальчишка так здесь и прижился.

– Прямо не замок, а сиротский приют какой то, - шмыгнула я носом и отвернулась.

– И ты тоже, что ли?
– сочувственно заглянула мне в лицо женщина.
– Ну, не реви. Ты ведь уже большая, сама умеешь зубы показывать, - и похлопала своей тяжелой рукой меня по плечу.
– Чего-то не нравится мне сегодня твой капустный вид. Ты о чем задумалась?

– Так, о девичьем, - тут же оживилась я, вспомнив, зачем сюда пришла.
– Я вот думаю, что с Абрамкой спарринговаться мне удобнее будет не в этом платье, а в своей старой одежде и ботинках. Где они, Гильда?
– воззрилась я на женщину, как можно искреннее.

– Так у меня в шкафу. Сейчас переоденем тебя к твоей... ну, ты поняла. А это платье ты у меня оставишь. А то вид у него, как у тебя самой сегодня. Кинья! Принеси старые вещи госпожи!
– гаркнула она так, что я втянула голову в плечи...

На обед Абрамка не пришел. Сначала Гильда уверила меня, что у мальчишки могли возникнуть какие-нибудь срочные дела, но, позже, начала волноваться и сама. Я же, попрыгав, для приличия, у кухонного окна, решила сама его поискать. Правда, места, где Абрамка в этот момент мог оказаться, были для меня мало знакомы, так что начать поиски следовало с конюшни...

"Нет, как ни крути, но, в своей родной одежде все-таки гораздо приятнее", - размышляла я, решительно приближаясь к дверям предбанника. На месте дыры, на моей юбке, сейчас красовалась черная кожаная заплата в виде цветка с круглыми лепестками, шедевр от веснушчатой Киньи, а водолазка благоухала ароматом, сильно напоминающим жасмин. "Приятный подарок в дальнюю дорогу", - вздохнула я и открыла дверь... Пусто было, и в самой конюшне, и в "личных апартаментах" мальчика. Оставался только один, известный мне вариант - спросить про подростка у Валека, старого звонаря и "сожителя" Абрамки. Туда, к колодцу с колоколами, я и поспешила. Но, на отполированной годами лавочке, вместо Валека, я лишь увидела две добротно обработанные палки. Самого старика, стоящего в отдалении, и, пристально вглядывающегося куда то за донжон, я заметила немного позже. Валек то замирал, то начинал суетиться, беспомощно взмахивая руками, напоминая всем своим видом собачку, которой очень хочется сорваться с места, но без команды хозяина она это сделать никак не может. Наконец, он обернулся в сторону своего "поста" и заметил меня: